Ребекка Йорк - Жертвоприношение

Морган пришла сюда, чтобы спасти свой народ, но благородная миссия отошла на задний план, когда легендарный монстр удовлетворил страсть, которую девушка и не подозревала в себе. Она хотела сказать, чем стало для нее занятие любовью, но побоялась открыть слишком многое. Поэтому произнесла:

— Ты подарил мне великое наслаждение.

— И взял твою кровь.

— Я сама ее отдала, — ответила она.

Он сел и теперь глядел сверху вниз.

— Ты знала, что я пью кровь?

— Да, — прошептала она. — Я читала старые истории. В них говорилось, что раны на моих ногах соблазнят тебя.

— Ты читала? — удивился он.

— Да.

— Кто тебя научил?

— Я научилась сама.

— Что ж, если ты читала обо мне, то знаешь, что я не просто пью кровь. Я живу ею.

Морган кивнула и тихо спросила:

— Где ты берешь столько крови, чтобы поддерживать свое существование?

— Меня кормит стадо оленей. Они приходят по моему зову. Это мои друзья.

Его друзья! Девушка попыталась представить, насколько он одинок. Эмоции не затихали в ее душе. Она испытывала к этому мужчине что-то такое, чего не чувствовала никогда раньше. Словно мгновенно выросшему сердцу не хватает места в груди…

— Человеческая кровь вкуснее, — сказал он, отводя взгляд. — Поэтому я должен держаться подальше от населенных мест. Если выпить слишком много, я убью человека. Мужчину… или женщину.

— Ты не убил меня.

— Но мог.

— Думаю, ты умеешь контролировать себя.

— Я пугаю людей. И не без причины. Ты поступила очень храбро или очень глупо, явившись сюда.

Она вскинула голову:

— Считай как угодно, но я чувствую себя лучше, чем когда-либо в жизни.

Он будто не слышал ее слов:

— Твое путешествие сюда должно быть вознаграждено. Ты говорила, что нуждаешься в моей помощи.

— Дайгоны осадили замок моего отца. Они — варвары, убьют мужчин, изнасилуют женщин, обратят всех в рабов. Наше королевство станет принадлежать им.

— И ты полагаешь, я в силах спасти твой народ?

— Да.

Он встал, шагнул к двери спальни и толчком ее распахнул. Уже показались первые лучи солнца.

— Мне пора спать, — заявил мужчина.

— Но…

— Поговорим, когда проснусь. Но сперва я принесу тебе пищу и воду.

И он исчез в первой комнате.

Морган поднялась, надела сорочку, золотую цепь и поспешила туда, где скрылся Гарон. Пока она пыталась сообразить, куда делся хозяин, он появился сам с подносом, на котором лежали мясо, сыр, хлеб и стоял хрустальный кубок, полный ледяной воды.

Глаза женщины расширились.

— Где ты достал все это?

— На той стороне горы.

— Так быстро?

— Да.

Он двинулся обратно к спальне:

— Я буду спать до захода солнца. Ты можешь остаться здесь, а можешь уйти.

Он повел рукой, и Морган увидела на ковре свои сандалии, которые сняла перед каменной поляной. Гарон принес их, чтобы она могла вернуться домой тем же путем, каким пришла. Прежде чем принцесса успела сказать, что не собирается никуда бежать, он закрыл дверь, оставив ее одну в роскошной пещере.

Морган немного поела и сделала несколько глотков, а потом стала бродить по комнате и изучать обстановку. Она была поистине роскошной. Таких богатств и представить себе невозможно! Например, чего стоят бриллианты, изумруды и рубины, искрящиеся в серебряной чаше. Или огромный хрустальный шар, внутри которого сверкают изображения луны и звезд. А столы, заставленные, по-видимому, какими-то научными инструментами. Нечто напоминающее телескоп девушка узнала, другие остались для нее загадкой. Рядом стояла чернильница, лежали гусиные перья и стопки бумаги с записями на неизвестном языке.

Очарованная увиденным, Морган продолжала изучать сокровища. На столах были разложены морские раковины и кристаллы, каменные и деревянные коробочки, стояли бутыли из цветного стекла, изящные фигурки животных, реальных и вымышленных. Там были изображения дракона, единорога и даже белого медведя.

Главное Морган оставила напоследок — множество прекрасно иллюстрированных книг и древних свитков. Она открывала труды по истории, философии, географии, языкознанию — по всем предметам, которые ей так хотелось изучать, когда она была вынуждена вместе с другими девушками замка прясть, вышивать, кроить и штопать. Ведь «на большее женщины не способны». Разве что выйти замуж и рожать детей.

Теперь она с жадностью накинулась на библиотеку, по одной доставая интересующие ее книги и бережно ставя их на место, прежде чем перейти к следующим. Морган казалось, что она может провести здесь хоть тысячу лет, читая и учась у мужчины, который живет в этом глухом углу. Она больше не думала о нем как о монстре. Он был не похож ни на кого, с кем ей до сих пор приходилось встречаться, — ни на родителей, ни на брата, ни на обитателей Балакорда, тратящих жизнь на работу для короля, ее отца. Гарон, очевидно, обладал любознательностью и имел много свободного времени для изучения разных областей знаний. А еще много путешествовал, привозя из странствий чудесные вещи, скрашивающие его существование. Как ему, должно быть, одиноко здесь…

Время пролетело незаметно. Когда дверь спальни открылась, Морган растерянно моргнула. В комнату шагнул Гарон, одетый в черное, как в тот раз, когда она увидела его впервые.

— Ты все еще здесь?

— Конечно.

— Мне нужно поесть.

Она напряглась, размышляя, не собирается ли он вновь пить ее кровь, но мужчина прошел мимо, в ночь, и Морган поняла, что он направляется к своему оленьему стаду. Девушка ощутила болезненный укол стыда. Забыв обо всем, она погрузилась в книги, а ее народ по-прежнему в смертельной опасности.

Когда Гарон вернулся, она подошла к нему:

— Ты поможешь мне?

— Все может получиться не так, как ты ожидаешь.

— Почему?

— Ты должна увидеть это сама.

— Как?

— Отправишься со мной.

Что ж, выбора нет.

— Хорошо, — не медля ни минуты, согласилась принцесса.

— Ты можешь испугаться.

— Надеюсь, что нет.

— Ты говоришь, что явилась из Балакорда. Мне известно это место. — Наклонив голову, он бросил на женщину острый взгляд. — Что ты узнала из легенд?

— Что когда люди нуждались в твоем благодеянии, они приводили к твоей горе жертву — девственницу.

Гарон секунду размышлял над ответом Морган:

— Тех женщин доставляли сюда против их воли. Ты пришла сама.

— Мне пришлось.

— Не многие поступили бы так же.

Его голос звучал мрачно, даже угрожающе. И Морган, сама того не ожидая, спросила:

— Что ты сделал с ними? С девственницами?