Эммануэль Арсан - Эммануэль. Римские каникулы

Эммануэль также с трудом подавляет желание вернуться. При мысли, что один из таможенников, несмотря на безопасность, гарантированную специальными печатями и дипломатическим иммунитетом, может попросить открыть багаж, у нее кружится голова… В первых газетах, вышедших во второй половине дня, она видела свои фотографии, сделанные в аэропорту, и их сопровождал вот такой короткий текст:

Эммануэль оставляет нас после хорошо проведенных, но коротких «римских каникул» и отправляется в Лондон. Окажется ли британская флегматичность сильнее нашего латинского обольщения?

На одной из фотографий князь Маджоре, приехавший из своего замка вместе с Марсией, чтобы поприветствовать ее, протягивает ей шкатулку с диадемой, украшенной сапфирами и рубинами.

Тем не менее после прощания Эммануэль в сопровождении своей хозяйки вышла с другого конца аэропорта, закутанная в шарф от «Гермес» и в солнцезащитных очках, для того чтобы остаться неузнанной. Клаудио и Сильвана ожидали ее в «Рендж Ровере». Затем они поехали по автостраде… Все выглядит так просто. Паспорт Эммануэль составлен на имя госпожи Чанг, супруги дипломата. И ее багаж не должны подвергать контролю при прохождении различных таможен. Хотя у некоторых, внушающих подозрение, дипломатов порой все проходило совсем иначе…

Эммануэль чувствует, что ужасно устала. Ночь прошла, как кошмар, после того как она помогла своим друзьям заполнить тысячами «чипов» двойное дно, стенки и крышку дорожного ящика. Последний – это настоящий шедевр, и только Эммануэль может включить секретный механизм, но все же… Она знает, что ей поручено привезти все это в Локарно, а затем провести сделку с промышленником из Голландии, приехавшим в Швейцарию, чтобы обменять товар на доллары США. А потом она должна перевести деньги в городской банк: Бихар перед отъездом холодно поведал ей об этом.

– При одном условии, – ответила она тогда, – что Сухэ поедет со мной, иначе я всю дорогу буду дрожать.

Бихар улыбнулся: эта просьба его не удивила. Маленькая китаянка будет следовать за ней до самого ее возвращения в Бангкок…

Протягивая необходимые документы, Клаудио с тревогой спрашивает молодого кудрявого таможенника:

– Как там «Ювентус» сыграл с мюнхенской «Баварией»? Автомобильное радио работает неважно.

Лицо молодого человека озаряет широкая улыбка:

– Два – ноль в пользу «Юве»! А я из Турина, месье!

– Да здравствует Юве! – кричит Клаудио, а другой таможенник делает ему знак, что он может ехать.

Прохождение швейцарской таможни также прошло без проблем.

И вот они уже в Тичино, в Локарно, этом оазисе миллиардеров. С тяжелым сердцем Эммануэль даже не смотрит на город, думая о расставании, которое приближается… Прокладывая себе путь среди туристов и любителей пеших прогулок, «Рендж Ровер» едет вдоль озера, а затем останавливается перед отелем. Эммануэль не замечает фасада, украшенного цветами. Она наклоняется к Сильване, сидящей перед ней. Она видит лишь ее упрямо повернутую шею.

– Вы действительно не можете сопровождать меня?

Ее подруга качает головой.

– Это было бы слишком опасно, Эммануэль, – вступает в разговор Клаудио. – Мы уже обсуждали это… Нужно, чтобы мы с Сильваной сейчас же вернулись в Италию. Ты должна завершить эту сделку. Мы не можем привлекать к себе внимание, понимаешь?

Эммануэль вздыхает. Она знает, что ее друзья помогли ей и поддержали ее, рискуя своей репутацией, своей свободой, что они, скрывая имеющуюся информацию, позволили ей сохранить нужное отношение полиции и средств массовой информации. Она не может больше просить их о помощи. Сильвана с горечью добавляет:

– Я уверена, что ты справишься со всем очень хорошо… Прости, но я останусь в машине: я не выношу прощаний.

– Я люблю тебя, – шепчет Эммануэль, целуя ее в щеку.

Затем в сопровождении Сухэ она выходит из автомобиля, дверь им открывает Клаудио. Работник отеля уже занят ее багажом. Вот он берет зеленый дорожный ящик, объект бесконечных переживаний.

Шестнадцать часов. В баре отеля, где были назначены переговоры, Эммануэль одна, она отправила Сухэ в номер, соседний с ней. Она отпивает глоток холодного чая, который, как она надеялась, вернет ей самообладание. Молодая женщина рассеянно перелистывает модный итальянский журнал. Клаудио и Сильвана не смогли описать ей человека, с которым она должна встретиться. Эммануэль знает только то, что он – голландский промышленник Виллем ван Рейн, специалист в области перепродажи подделок. Но он сам, как ее заверили, должен узнать ее с первого взгляда.

Уже не впервые она ожидает незнакомца, сидя за столиком в баре. Из чистой любви к игре, после сообщения по минителю или после простого объявления. Обычно после сообщения она испытывала горькое разочарование и заканчивала встречу после пятиминутного разговора. Но это всегда был свободный выбор, а не принуждение, которое может оказаться весьма опасным… При виде каждого входящего человека она вздрагивает. Но входящие лишь бросают на нее восхищенные взгляды… И вот, наконец, некая белая и дряблая масса приближается к ней: она никогда не видела такого толстого существа, но при этом такого гибкого. Это рыжий мужчина примерно пятидесяти лет. Он подходит к ней с улыбкой на лице – толстощеком, но невероятно решительном.

– Боже! Голдфингер[23], собственной персоной! – говорит она сама себе, не зная, смеяться или плакать.

Мужская версия мясистых матрон с полотен Рубенса падает в хлипкое кресло.

– Ваши фотографии обманчивы: я бы никогда не подумал, что вы так красивы, – выдыхает он ей прямо в лицо.

Отлично! У этого бегемота такой вкрадчивый голос, а нет ли у него похотливых мыслей в голове?

– Вы, говорят… «сама любовь во всех ее проявлениях», – непристойно намекает он.

– Да, месье ван Рейн, сама любовь во всех проявлениях. Но одна деталь: лично вы не вдохновляете меня к любви!

Эммануэль могла бы сказать и больше, например что она не обращает внимания на физическую непривлекательность, – хотя, будучи эстеткой, она во всем ищет красоту, – когда замечает в образе яркое проявление чувственности, изысканную эротичность. Но в этом человеке все отталкивает. Инстинктивно она понимает, что это циник и трус, готовый к любой подлости для достижения своей цели.

Нет, он ничего от нее не получит, ведь она привыкла выбирать лишь самые красивые розы.

– Я здесь исключительно по профессиональным причинам, месье ван Рейн.

– Жаль! Я бы оставил вам незабываемые впечатления!

Но он не стал настаивать. Гарсон подошел получить заказ, и месье ван Рейн попросил принести ему двойной виски.