Нарушая правила (ЛП) - Блэйкли Лорен

Представляю себе это подавляющее железобетонное здание с мужчинами и женщинами в черных мантиях, которые неохотно решают вашу судьбу, и меня передергивает. При прочих равных условиях я бы предпочел избегать судов. И если я смогу понять, что именно сказать Натали, возможно, нам не придется туда идти.

Привет, Нат. Как ты относишься к тому, чтобы встречаться со мной?

Милая, знаю, что это может показаться безумием, но есть какой-то шанс на то, чтобы мы остались женатыми?

Ита-а-ак, я тут подумал… Что бы ты сказала на то, чтобы просто попробовать? Поужинать сегодня вечером, переехать ко мне и быть моей женщиной?

Да, как я и сказал, все мои идеи — отстой.

Примечание для себя: попробуй найти ясность в ближайшие несколько часов.

Эта задача была бы намного проще, если бы я мог доверять своей интуиции, когда речь идет о женщинах. Все, что знаю — я люблю Натали, и мне нужно выяснить, как ее удержать. И развод кажется неправильным путем для этого.

Я звоню единственной женщине, на которую всегда могу положиться — своей сестре. Она отвечает после второго гудка и говорит, как на аукционе — с невероятной скоростью.

— Я по локти в тесте для красных бархатных капкейков, но у меня всегда есть для тебя время. Просто, ну, ты знаешь, давай побыстрее. — На заднем плане слышу знакомые звуки из ее пекарни.

Расхаживая по шикарному ковру, я изливаю то, что в моем сердце. Но, знаете, по-быстрому.

— Вот в чем дело. Я влюблен в Натали, и я не знаю, что делать.

Джози не упускает ни одной детали.

— Ты ей сказал?

— Нет. Что, если она не чувствует того же?

— Ты должен рискнуть.

— А вдруг…

Не нужно заканчивать — Джози знает, о чем я думаю.

— А что, если она обманывает тебя? Ударит тебя в спину? Испоганит твой бизнес?

Я хмурюсь и собираюсь отрицать, что все эти слишком страшные и слишком реальные возможности посетили мой мозг, когда на телефонной линии раздается громкий «шлеп». Я слышу приглушенный голос сестры, затем воцаряется тишина.

У меня появляется ощущение, что телефон Джози сейчас купается в емкости с тестом.

Натали: Напомни мне, что это правильное решение.

Шарлотта: О, дорогая. Я знаю, что это непросто.

Натали: Но это правильное решение, правда?

Шарлотта: Я не могу сделать за тебя этот выбор. Часть меня думает, что ты сумасшедшая. Но я поддерживаю тебя, даже если не согласна с тобой.

Натали: Я знаю. Я ценю это. Но что, если из-за меня все станет еще хуже?

Шарлотта: Ты используешь шанс. Большой шанс. Ты должна учесть все риски. Спроси себя, сделала ли ты это.

Натали: Думаю, да. Я должна это сделать, Шарлотта. Должна.

Стучу в дверь Натали, и в моей груди порхают совсем не бабочки. Это больше похоже на сбрендивших черных ворон, которые пробивают дыры в моей душе.

Вздыхаю, пытаясь сосредоточиться, но у меня перехватывает дыхание, когда Натали открывает дверь.

Иисусе, почему она должна быть такой великолепной?

На ней оранжевый сарафан с тонкими бретельками, кофточка с круглым воротом и пара бежевых сандалий. Ярко, весело и красиво, но не провокационно.

В этом вся она. Солнечный свет и настоящая американская мечта.

Натали указывает на свой летний наряд.

— Это мое платье на аннулирование. Что думаешь?

Я его ненавижу.

Ненавижу то, что у нее есть такое платье, что Натали так его называет, и, прежде всего, то, что она так чертовски взволновала из-за разрыва нашей связи. Но Натали чертовски сногсшибательная, когда смотрит на меня со своей убийственной улыбкой, и могу сказать лишь холодную тяжелую правду.

— Мне оно очень нравится. Ты великолепно выглядишь.

Натали постукивает пальцем по пуговице на моей белой рубашке.

— А ты в этом просто красавчик. — Она поправляет ремешок сумки повыше на плече и говорит игривым тоном: — Что скажешь, если мы отправимся на работу, возьмем перерыв на ланч, чтобы развестись, и, возможно, если ты правильно разыграешь свои карты, то, может, мы поужинаем сегодня вечером?

Это был один из моих вариантов, но теперь, когда Натали озвучила его, этого недостаточно. Мы выше этого. Мы уже больше этого. Мне просто нужно ее в том убедить.

Но я не такой уж несговорчивый, чтобы отказаться от свидания с Натали, поэтому говорю «да».

Лучезарно улыбаясь, Натали стучит пальцем по своим наручным часам.

— Нам нужно быть у Лайлы через тридцать минут, и, держу пари, что мы доберемся раньше, если выйдем прямо сейчас. У нас есть время, чтобы по дороге остановиться на чашечку кофе. Что, возможно, будет похоже на свидание, — говорит она, приподнимая плечо, и выглядит восхитительно, кокетничая со мной.

Вот и все. Я огрызаюсь. Я не могу просто встречаться с ней. Не могу сейчас флиртовать с ней.

— Я не хочу кофе, — грубо говорю я.

— Что тогда ты хочешь?

— Тебя.

Шаловливая улыбка изгибает ее губы.

— Ради старых времен?

— Нет, — мой тон серьезен, — ради новых времен, Натали. — Мое сердце мчится, как гепард. Я с трудом сглатываю и продираюсь через нервы и диких ворон. — Я тебя хочу. Хочу быть с тобой. Я по тебе с ума схожу, — говорю я, начиная с того, что в моем сердце, хотя много чего хочу еще сказать.

Но прежде чем мне удается сказать больше, у Натали на глазах появляются слезы. Она прижимает пальцы к моим губам.

— Ш-ш-ш. Не говори так.

Я хмурюсь.

— Не говорить что?

— Ничего не говори. Не сейчас, — ее голос срывается. — Пожалуйста.

Натали качает головой, когда слеза скользит по ее щеке, и, возможно, именно поэтому я не понимаю женщин. Потому что сейчас я в чертовски сильном замешательстве. Несколько минут назад она была кокетливой и милой, и я был уверен, что Натали не имеет ничего против наших отношений. Сейчас она грустит после моих слов о том, что я схожу по ней с ума. Понятия не имею, что делать дальше, но знаю лишь то, что я не тот человек, который может стоять рядом и наблюдать за тем, как плачет женщина.

— Что я могу сделать, чтобы ты была счастлива?

Натали подходит ближе и шепчет:

— Займись со мной любовью.

Теперь это… Это я могу сделать.

Я обнимаю ее и подталкиваю к стене у двери, жадно прохожусь по Натали взглядом с головы до ног, запоминая каждый изгиб, каждую мышцу, каждую впадинку и ложбинку. Не знаю, как сделать так, чтобы мы были вместе. Не знаю, что будет дальше. Но я схожу по ней с ума.

Глажу ее по плечам и вниз по рукам до талии, впитываю то, какая она на ощупь. Она моя, и я не могу ее отпустить.

Хотя у меня и нет ответов на данный момент, уверен, мы с Натали на одной волне. Именно в этом у нас никогда не возникало вопросов. Я целую мочку ее уха, а затем прикусываю. Натали обнимает меня за шею, притягивая ближе.

— Ты — моя, — шепчу я.

Натали прикусывает губу, словно сдерживает свои слова. Я провожу носом по шее, целую и дразню, и ее стоны становятся все громче и громче. Задираю ее юбку, а Натали занята тем, что дергает вниз мои джинсы. Это все, что мне нужно в эту секунду — эта связь.

Натали обхватывает ладонью мой член, и я дрожу. Боже, ощущать ее прикосновения — так чертовски хорошо. Она гладит меня, я закрываю глаза и толкаюсь бедрами в ее нежную руку.

— Нат, — издаю стон, но больше ничего не говорю. Натали хочет, чтобы я потерял дар речи, и она может заставить меня сделать это.

Она сильнее сжимает ладонь вокруг моего ствола и притягивает меня ближе к себе. Стягиваю ее трусики и скольжу пальцами по ее влажному жару. Она готова для меня. Такая чертовски мокрая и набухшая.

— Только посмотри, как сильно ты завелась, — со стоном выдыхаю я, потому что слишком тяжело молчать.

— Уайат. Тебе нужно прекратить говорить и начать тра... — но она замолкает на полуслове, прижимается лбом к моему лбу, и снова шепчет: — заниматься со мной любовью.