Хвостатая для мажора (СИ) - Нест Анна

«Наградив» меня вторым ударом, Артур вернулся к Николь. Когда Николь увидела, что хозяин направляется к ней, она тихо заплакала. Артур использовал трость еще два раза. Он нанес два очень резких удара по припухшей попке своей служанки – ох… их хватило для того, чтобы девушка издала душераздирающие крики и снова принялась просить Артура о пощаде. Мне было жаль ранимую Николь, а вот Артур, похоже, не разделял этих чувств, поскольку служанка вырвала ладонь из моей руки, за что и была отчитана хозяином. Николь еще повезло, что Артур сразу не перевел ее на новый уровень наказания. Ведь такие шалости ему точно не по душе…

Когда с Николь было закончено, Артур подошел к Мари. Она тоже волновалась и плакала. Боже, я хорошо чувствовала, что она дрожит, так как ее рука была в моей руке. Хозяин ударил первый раз, и Мари принялась громко скулить. Во второй она впивалась зубами в обивку дивана, но не смогла унять этим боль – потому Мари закричала что есть силы и с вызовом посмотрела на Артура. О-о-о, ему было чем ответить – Артур легко усмирил служанку дополнительным ударом. Так быстро, что она только и посмела, как зарычать и попросить Артура об отсрочке наказания. О, сегодня точно был не день Мари... Ведь похоже, малышка не хотела, как желала я, получить десять ударов подряд.

– Ар-р! – да уж, Артуру точно придется менять обивку. – О, моя… моя… ох, хозяин. Ох, прошу больше не бить непослушную Мари... Я прошу прощения за дерзость, которую вам пришлось созерцать, – мм, мы так долго стояли в постыдной позе, что стыд понемногу стал уходить, уступив место раздражению и самоуверенности – с каждым ударом я все больше хотела отшлепать Артура своим умелым хвостиком. Оставалось надеяться, что он все выдержит, что влюбленный Артур и циничный хозяин – разные люди. Как же мне хотелось увидеть Артура другим. Почувствовать настоящую нежность, любовь. О, я хотела, чтобы мы остались одни и придались любви в уютной тишине "особняка", пока Николь и Мари будут ехать к себе домой.

– Осталось пять ударов, Мари... Но я уже могу сказать, моя дорогая, что, скорее всего, именно ты будешь удостоена чести провести с хозяином гораздо больше времени... Ты хочешь? – сначала я мысленно возмутилась тому, что Артур выделил Мари. Но в скором времени поняла, что не нуждаются в подобном внимании – мне не хотелось подставлять свою попку под что-то новое и страшное. А пока я думала о том, каким жестоким может быть Артур, он незаметно подошел ко мне. Сначала я сжалась, когда увидела хозяина за спиной, а затем расслабилась – казалось, если расслабиться, боли будет меньше. О-о, как же трудно было оставаться спокойной, когда Артур нанес три удара – отдельно по каждой половинке и один по двоим. Но мне нельзя было кричать – и я остановилась на протяжном стоне. Похоже, Артур остался доволен... Но когда прошло несколько секунд после крепких ударов, стало настолько плохо, что уже я рыдала без остановки.

Артур не отругал меня, поскольку я не кричала... Он просто молча стал за Николь, которая принялась плакать сразу, как увидела, что хозяин направляется к ней. Если честно, то я не понимала, что сейчас испытываю – мне жаль напуганную Николь или же я сержусь на нее? За то, что она перетягивает на себя внимание.

Конечно, сегодня это хорошо для меня, но что будет завтра? К тому же, я никак не могла избавиться от обжигающего чувства ревности – переживала, что ладненькая Николь нравится Артуру больше, чем я. Возможно, его манят большие попки, а не такие аккуратненькие, как у меня...

О, думаю, Николь было трудно услышать о том, что Артур нанесет ей еще шесть ударов. Мне же и Мари осталось выдержать только пять. Да, это было немало, но все-таки... Артур приказал Николь прогнуться, чтобы было удобней наказывать. А чтобы служанка не меняла положение, Артур надавил Николь на спину ладонью и использовал трость дважды – сначала он угостил левую ягодичку, а затем – правую.

Как ни старался Артур, Николь не намеревалась ему подчиняться – она изгибалась, дергала попкой. Похоже, было очень больно, ведь она совершенно не слушалась хозяина. И Артуру пришлось припугнуть свою служанку – пообещать, что если она не перестанет брыкаться, тогда получит еще четыре шлепка. Николь собралась с силами и смогла порадовать Артура покорностью, но я не была уверена в том, что он быстро забудет о непослушании девушки. Служанка плакала, но Артура это не трогало – да, хозяин потерял к Николь интерес... Он с вожделением рассматривал Мари... Мне не понравился этот взгляд, как и не понравилось, что мысленно зову его хозяином. Как будто я поверила в то, что я рабыня Артура... Я задрожала и заплакала, когда Артур стал за моей спиной. Я посмотрела через пелену слез на скулящую Мари и поняла, что мой мужчина направляется к ней – уж больно сильно сжалась побледневшая служанка.

– Хозяин, прошу тебя, – черт, похоже, Мари не понимала, что говорит – раньше я не слышала, чтобы она обращалась к Артуру на «ты». – Спаси меня, Артур, – ну нет, этот человек мог быть кем угодно, но только не спасителем. Уж точно не им. – Мне так… так больно, – кажется, она потеряла рассудок. Мне было тяжело это слышать, как и тяжело видеть, с какой преданностью и любовью Мари смотрит на Артура. Похоже, она тоже в него влюблена. Как же я не заметила этого? Что если Артур ей что-то пообещал? Быть может, он сказал, что заберет Мари с собой...

Артур стоял возле Мари и ничего не делал. Казалось, он в открытую любовался ею, что мне, конечно, не нравилось. Когда я набралась смелости, чтобы все высказать, он ударил Мари по оттопыренной попке, заставив ее завыть от неожиданности. Хм, думаю, Мари тоже казалось, что Артур ее не тронет. За шестым ударом последовал седьмой – тоненькая и гибкая трость крепко припечаталась к половинкам Мари... После двух ударов она кричала и танцевала на коленях словно обезумевшая. Она рыдала и просила Артур не трогать ее, да, Мари умоляла ее пощадить. Обещала сделать все, что он захочет – только бы прервать сегодняшнее наказание, но дело в том, что Артур больше всего на свете хотел наказывать Мари.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Несмотря на то, что мою душу съедала ревность, мне немного было жаль Мари – она согласна страдать ради этого мужчины, а он... он не готов отдавать ей ничего. Он сделает свое дело, ну а после возьмет, что осталось. Артур воспользуется телом Мари, ведь это единственное, что может отдать ему молоденькая привлекательная девушка без собственного дома, без защиты и гордости. Артур непременно возьмет ее. После того, как накажет нас...

Я должна была быть следующей. Сердце выскакивало из груди. Я дрожала и прятала красное лицо от Артура... Мне было трудно себя контролировать – я все сильнее сжимала руки Николь и Мари, словно просила их дать мне сил выдержать. Думаю, девушкам было очень больно, но никто даже не попытался выдернуть свою руку из моей.

Мысли настолько затянули меня, поглотили мое внимание, что я не сразу почувствовала, как Артур подошел ко мне. Очнулась лишь тогда, когда он провел тростью по голой попке. Артур похлопал меня по правой половинке, и я поняла, что именно сюда придется следующий удар. Со мной творились невообразимые вещи, когда Артур прижался к моим обнаженным бедрам. Я напряглась, понимая, что из-за напряжения боль будет казаться сильнее, а на теле останутся синяки. Но что делать? Близкое присутствие Артура никогда не оставляло меня равнодушной.

Когда я решила, что Артур не будет применять ко мне трость, он… тут же это сделал, заставляя мои бедра плясать, а горло – надрываться от крика... Я двигала попкой со стороны в сторону, опускала и поднимала ее, как будто пыталась кого-то с себя сбросить, а на самом деле я хотела сбросить напряжение и невыносимое чувство жжение, которое так долго не покидало меня.

­– Все хорошо. Тише, Эрика! Тише. Осталось всего четыре удара… – похоже, Артур хотел меня успокоить. Я слышала его хриплое бормотание и ощущала горячую руку на своей шее, которая заставляла меня слушаться – принимать то, что собирается подарить хозяин. Я трепетала перед небольшим, но больно жалящим оружием, словно оно было живым и сейчас готовилось на меня наброситься. Боже, трость мягко опускалась на бедра и гладила их, ну а Артур похлопывал покрасневшее обнаженное тело, не прекращая при этом со мной разговаривать.