Ты — моя нежность (СИ) - Невская Анна

– И на тебя? Поэтому он решил тебя убить? – выдала с трудом.

– Это была зависть, Настя. Простая человеческая зависть, но такая ярая, что она лишила его разума.

– Что с ним в итоге стало?

– Он мёртв, – безэмоционально сказал Влад. – Его кончили на зоне, где он мотал срок за организацию покушения на мою жизнь.

«Мы можем поговорить?»

Не сосчитать, сколько раз я печатала эти три слова, но так и не решилась их отправить. Каждый раз находила предлог, чтобы свернуть сообщение, оставляла нелёгкую задачу на завтра. А на следующий день прикрывалась делами, в очередной раз оттягивая время. И так по кругу. Но правда оказалась до простоты банальной – мне смелости не хватало связаться с Петрой.

Для себя я давно поняла простую, но очень важную вещь: разговор с бывшей невестой Влада – это единственное недостающее звено, которое должно соединить меня с тем самым чувством всеобъемлющего умиротворения и спокойствия. Вину перед Петрой я всё ещё ощущала, и с каждым днём это усугубляло моё мрачное состояние. От Влада, естественно, это не укрылось. Он вообще был очень внимательным ко всему, что касалось меня и Алисы, и замечал даже малейшие детали, а удручённое настроение, в которое я изредка впадала, тем более. И, когда я всё-таки открыла ему причину, он меня поддержал.

– Если ты действительно чувствуешь в этом необходимость, то поговори с Петрой. Вам есть что друг другу сказать.

Тем же вечером я отправила ей сообщение, но ответа удостоилась лишь через три дня, в течение которых извела себя настолько, что уже не могла контролировать своё уныние. Оно негативно сказывалось на домашней атмосфере, и это было несправедливо по отношению к Владу и Алисе – они не должны проходить через это вместе со мной.

Когда получила короткий ответ от Петры, почувствовала временное облегчение, внутренне собралась и сделала всё возможное, чтобы вернуть ощущение былой непринуждённости и лёгкости в нашем доме.

***

Встречу Петра назначила в своём любимом кафе недалеко от галереи. Когда я вошла внутрь, на меня нахлынули приятные воспоминания из прошлой жизни, когда я забегала сюда во время обеда, чтобы выпить ароматный кофе и полакомиться фисташковым чизкейком.

Бывшую начальницу заметила сразу – склонившись над чашкой, она размешивала в ней сахар и о чем-то крепко задумалась. Её светлые гладкие волосы прикрывали лицо, и я не понимала, в каком она настроении. И только когда я подошла ближе и отодвинула стул, чтобы присесть напротив неё, Петра вскинула голову.

Она всегда выглядела безупречно и изысканно в любой ситуации, даже когда на душе у неё было неспокойно – это родительское воспитание и врождённая сдержанность сказывались. Опуститься до колкостей не в духе Петры, поэтому я думала, что наш разговор пройдёт спокойно.

– Через полчаса у меня назначена встреча с клиентом, – в обход приветствию начала она, стирая короткой фразой моё былое убеждение.

– Я постараюсь не отнимать у тебя много времени, – обескуражено ответила.

– Прекрасно, Настя, – Петра кивнула и кончиком салфетки коснулась иголка губ. Она взглянула на тонкое запястье, проверяя время. – В таком случае я тебя слушаю, не хочу опаздывать на встречу.

Неуверенность сковывала настолько, что я потеряла дар речи. Не знала, с чего начать. Спас подошедший официант, и, пока я на автомате заказывала любимую арабику и кусок чизкейка, мне удалось немного сосредоточиться на словах, которые я тихо произнесла.

– Я хотела попросить у тебя прощение, Петра.

Между нами повисла гнетущая тишина, сквозь которую даже гул посетителей и приглушённая музыка чилаут не пробивались. Мы непрерывно смотрели друг на друга, и сейчас я заметила тщательно замазанные тональным кремом тёмные круги под глазами. Искусный макияж тоже не справлялся с болезненной бледностью. Потухший взгляд – ответ на многие мои вопросы.

В растерянности опустила голову, разглядывая скомканную салфетку в своей руке. Прошло более месяца с разговора Влада и Петры. Напрасно я надеялась, что за это время её боль стихнет – я чувствовала исходящую печаль с другого конца стола, она била наотмашь по моей совести и вынуждала сравнивать себя с бессовестной разлучницей, хотя, по сути, я ею и являлась.

– За что ты хотела попросить у меня прощение, Настя? – как сквозь вату, услышала голос Петры.

Конкретного ответа у меня не было. Здесь так много всего намешано: и предательство близких ей людей, которым она безоглядно доверяла, и медийный скандал, через который ей, возможно, предстоит пройти в случае, если пресса узнает детали разрыва её помолвки с Владом. Последнее, я надеялась, не произойдёт. Влад уверял, что сделает всё возможное, чтобы это не случилось, но, к сожалению, сплетни в близком кругу людей, с которыми они общались, всё равно не избежать.

– За то, что тебе сейчас очень больно, – с трудом из себя вытянула.

Скукожилась под прямым взглядом холодных глаз своей бывшей начальницы. Слова, которые я хотела добавить, колючим комом застряли в горле.

Петра моргнула и перевела взгляд за окно, а я наконец сумела выдохнуть нестерпимое отчаяние. Она всегда отличалась худобой, но дневной свет, который падал на её утончённый профиль, сейчас только подчёркивал факт того, что она ещё сильнее похудела.

– С чего ты взяла, что именно ты виновата в том, что со мной сейчас происходит, Стаси, – устало прошептала она, сбивая меня с толку. – Никто кроме меня в этом не виноват. Влад никогда меня не любил, и, конечно же, ни разу об этом не обмолвился. Я прекрасно понимала для чего ему нужен брак со мной – я оказалась прекрасной кандидатурой на роль жены. И, если уж быть честной, то он этого и не скрывал. Платонов давно уже не мальчик, и вполне очевидно, что для него пришло время обзавестись семьёй. Это я оказалась наивной, потому что надеялась, что в один день он меня полюбит, но этого бы никогда не случилось. Наш брак изначально был обречён на провал. Я бы не смогла терпеть его холодность, несмотря на участие и поддержку, которую он во всём проявлял. Теперь я это понимаю. И принимаю.

Неестественная улыбка коснулась её ярко накрашенных губ. Она отодвинула блюдце с чашкой чая и изящным жестом попросила официанта принести счёт. Наш разговор был окончен.

– Ты пришла за прощением… Только ты в нём не нуждаешься. Никто в нём не нуждается, даже Влад, хотя, не скрою, поначалу я думала, что умру от боли, которую он мне причинил.

Петра оставила несколько купюр в чёрном кожаном переплёте с чеком и встала, оттянув полы бежевого пиджака.

– Если он тебя полюбит, ты станешь самой счастливой женщиной на свете.

– Этого недостаточно, Петра, без взаимной любви счастья в семье не будет.

Она громко рассмеялась, привлекая внимание посетителей кафе. Подобное поведение было не в духе Петры, поэтому от неожиданности я немного растерялась и во все глаза на неё пялилась.

– А ты хочешь сказать, что ты его ещё не полюбила? Живя с ним в одном доме… Деля с ним одну постель…

Петра перекинула ремешок сумочки через плечо.

– Никогда не поверю, Настя. Влад – мужчина, в которого невозможно не влюбиться.

– Какие планы на сегодня?

Влад всегда задавал этот вопрос перед тем, как уйти на работу. Не для галочки. И не для того, чтобы заполнить молчание, которое между нами иногда возникало по утрам, когда мы завтракали на закрытой террасе, любуясь восходом солнца.

Влад оказался жаворонком. Просыпался в пять утра, занимался на тренажёрах и после душа приходил на ту самую террасу – место, которое я полюбила. Там я ждала его с чашечкой горячего кофе. Мы садились на удобный диван-патио и встречали очередной день, наблюдая за просыпающимся городом.

– На сегодня ничего особенного не запланировала, – ответила, подавляя зевок, и пригубила глоточек обжигающего напитка. – У Алисы занятия по конному спорту, и ещё я хотела заехать в квартиру, чтобы забрать некоторые вещи, перед тем как отдать ключи хозяину.