Эхсан Шаукат - Пламя страсти

фунтовую бумажку и сказал, что им нужна комната. Хозяин понимающе

улыбнулся и попросил их следовать за ним.

Комната была тесной и темной. Почти половину ее занимала двуспальная

кровать. Эвелин хлопнула в ладоши, с покрывала поднялось в воздух

несколько жуков. Она обернулась к Абулшеру и задумчиво проговорила:

-- Здесь так, как у тебя было там, в Саргохабаде...

Он горько усмехнулся:

-- Да... И я ушел оттуда, чтобы получить пулю...

Эвелин вздрогнула. Почему он так сказал? Неужели это предчувствие? Она

приучила себя не смотреть на него, как на человека со своими эмоциями и

переживаниями. Теперь она поняла, что он боится... Боится неизвестности.

Боится за свою жизнь. Несомненно, он чует опасность.

Ей захотелось встать и убежать отсюда, оставить его одного... Но она и сама

была в страхе...

Она посмотрела ему в глаза и сказала:

-- Абулшер, я хочу, чтобы ты сделал то, что прежде никогда не делал.

-- Что именно?

-- Поцелуй меня... В губы, как принято у нас, европейцев...

Он пожал плечами:

-- Если ты хочешь...

Эвелин положила свои руки ему на плечи. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы

дотянуться до его губ. Своими губами и языком она раскрыла его губы. Они

подались и впустили ее нежный язык. Его руки скользнули по ее спине и сжали

выпуклость ее ягодиц.

И тут он укусил ее.

Эвелин почувствовала, как с ее губ капает кровь. Она попыталась вырваться, но

он с силой толкнул ее, она упала спиной на кровать. Абулшер задрал вверх ее

мужскую рубаху и размотал повязку, стягивающую груди -- он набросился на них,

вбирая в рот и кусая. В ней затеплился огонек вожделения, тело подалось ему

навстречу, низ живота был охвачен томительным ожиданием...

Он стащил с нее брюки, потом вдруг слез с нее и проговорил:

-- Сними рубашку и встань.

Она повиновалась.

-- Пройдись по комнате... Туда и обратно... Я хочу запомнить тебя такой,

какая ты сейчас...

Эвелин встала, отвела назад плечи, сделала круг в сумраке комнаты. Она

никогда не стеснялась своей наготы и даже гордилась своим телом, но сейчас ей

доставляло особое удовольствие выставлять себя напоказ. Она повернулась к

нему спиной, твердые округлые ягодицы призывно и соблазнительно колыхались с

каждым шагом, пружинистые мускулы обрисовывали сначала одну половину ее

пышного зада, а через долю секунды -- вторую...

Абулшер сидел на кровати и с удивительной серьезностью смотрел на

передвигающуюся перед ним белую женщину. Расширившимися зрачками глаз он

ощупывал ее тело так, как будто навсегда хотел запечатлеть в мозгу ее

изображение.

-- Теперь сядь.

Эвелин послушно села.

Он поднялся и отступил на несколько шагов.

-- Раздвинь ноги.

Эвелин поколебалась, но сделала и это.

Абулшер улыбнулся.

-- Вот так. Странно, когда смотришь на женщину в такой позе... Когда она

показывает тебе свою раскрытую дыру... Ведь не скажешь, что это очень

красиво... А я стал бездомным и отверженным именно из-за этого...

Эвелин почувствовала, как кровь приливает к ее лицу. Он стал ей противен. Он

опять хочет унизить ее! Она встала и, не сказав ни слова, стала натягивать

шаровары.

Но Абулшер вырвал их из ее рук и хлестнул ими поперек обнаженных ягодиц.

Эвелин вскрикнула:

-- Почему ты ведешь себя всегда так грубо?

-- А потому, что только так с тобой и можно обращаться... И тебе нравится

это! Да-да, нравится!

Он усмехнулся и снова ударил ее, потом еще и еще. Когда ягодицы раскраснелись

от ударов, он перешел к груди.

Эвелин ощутила знакомое тепло, потоки которого уже начали разливаться

по ее телу. С ужасом она осознала, что он прав! Она откликалась на его

жестокость, как цветок, раскрывающий свои лепестки навстречу солнечным

лучам, которые потом засушат его и умертвят. Она бросилась на кровать и

широко расставила ноги, вздрагивая и ежась под градом ударов, сыпавшихся

на шелковистые бедра и задевавших ее возбужденное женское естество.

Неожиданно удары прекратились. Тхалец перевернул ее на живот и притянул к

себе округлые белоснежные ягодицы. Он грубо раздвинул их, его вытянувшийся

напрягшийся язык вдвинулся туда и смочил слюной наморщенный ротик анального

отверстия.

Эвелин охватил сладостный трепет, когда его язык, то смягчающийся, то

настойчиво-гибкий, заходил по канавке меж ее бедрами. Она протянула свои руки

между ногами, чтобы найти и схватить его начинающий твердеть член. Нежно и

осторожно она принялась ласкать его, поглаживая, потирая, чуть натягивая...

Она вновь упивалась своей властью над этой плотью, которая под действием ее

пальцев превращалась в мощную палицу, тяжелую и негнущуюся.

Легкие прикосновения ее пальцев довели Абулшера до такого состояния, что он

застонал... Он начал двигать бедрами, со сладострастием вдвигая свой

взбудораженный орган в темноту ее мягких и влажных рук, ненадолго задерживая

его там и вновь вытаскивая, чтобы опять погрузить в сложенные трубочкой

женские ладони.

Неожиданно он покинул эти ласкающие руки и через секунду пробился на всю

глубину своего мощного мужского органа в податливый кружок ее ануса.

На какой-то момент все тело Эвелин сковала боль, но она быстро прошла, мышцы

сделались уступчивыми, полость снова распахнулась навстречу ворвавшемуся в

нее фаллосу.

Эвелин было уже приятно шевелить бедрами, чтобы попасть в ритм движениям

втыкающегося в ее зад органа.

Абулшер теребил и щипал ее соски, в то время как его член проникал в

сокровенную нишу все глубже. Эвелин извивалась под ним, ей стало трудно

дышать, она зажмурила глаза, чтобы полнее ощутить подступающий прилив

наслаждения... Она чувствовала, как из ее распаленного лона выходит и

медленно течет по ногам густой сок...

Несмотря на то, что сейчас ее влагалище ощущало мужчину лишь издали, по

глухим толчкам от сильных ударов члена, введенного сзади, она могла вот-вот

кончить и очень ждала этого...

Но Абулшер положил ее на бок и лег рядом. Его фаллос теперь оказался у ее

рта, она сомкнула вокруг него губы, легко прихватила зубами, потом язык лег

на раскрасневшуюся головку, возбуждая новое, еще более сильное желание...

Голова тхальца поместилась между раскрытыми ногами Эвелин, его темные губы