Его секретарша (СИ) - Бузакина Юлия

— Скорая уже подъезжает. Помогите открыть ворота.

Второй сотрудник пожарной службы склонился над Марией.

— Девушка, вы встать можете?

— Попробую…

— Поднимайте ее, здесь опасно находиться! — прокричал первый и побежал обратно к воротам.

Как они успели оттащить Машу в сторону, одному Богу известно. Тут же раздался взрыв, и обрушились стены на первом этаже.

Подъехала карета скорой помощи. Пожарные заполнили двор, выбили входную дверь, принялись заливать дом, но сбить пламя не удавалось.

Врачи укладывали Машу на носилки, а Облонский стоял и с ужасом наблюдал, как рушатся перекрытия. Где-то на востоке тихо занимался рассвет, и было ясно — дом уже не смогут спасти.

Горел не просто дом. Горела вся его жизнь в этом городе. Горели остатки жизни маленькой Дашеньки.

Прикрыл глаза и почувствовал, как дрожат губы. Из глаз покатились горячие слезы.

— Владимир Николаевич, — подошел к нему врач из кареты «Скорой помощи». — Вашу невесту чем-то отравили. Мы промыли ей желудок прямо здесь, тянуть до приезда в больницу опасно. Отправляем ее в шестую больницу, там уже найдете, как здесь справитесь.

— Нет! Я с ней поеду, — спохватился он. — Здесь уже ничего не спасти…

Заторопился к скорой. Только сейчас понял, что он босиком.

— Машенька, как ты себя чувствуешь? — сжал ледяную руку невесты.

— Тошнит очень сильно. Мы съели что-то за ужином, Вова… кто-то нас хотел отравить…

— Солнышко, все будет хорошо. Я поеду с тобой. Сейчас позвоню твоему отцу, он тоже приедет.

Один из санитаров протянул ему одноразовые тапочки.

— Вот, возьмите. А то без обуви как-то совсем нехорошо получается.

— Спасибо, — кивнул ему Владимир.

Спустя пару минут водитель «Скорой помощи» включил сирену, и машина понеслась по пустой предрассветной трассе в сторону городской больницы номер шесть. Пылающий дом скрылся из вида.



Тихо в доме Божены ранним утром. Только французский бульдог по кличке Жерар беспокойно бегает вокруг камина и никак не хочет спать. Да и как тут спать, если дом весь день был полон тревоги и незнакомых ему людей?

Кого только не было — следователь, сотрудники пожарной службы, страховые агенты…

Машу привезли к ней домой из больницы прошлым вечером. Могли бы к отцу отправить, да она ни за что не хотела расставаться с Владимиром. Вот они и въехали к Божене домой вместе. Жить им больше было негде, дом сгорел дотла. Все сгорело — вещи, документы, кредитные карты… успели пожарные отвоевать только гараж с машиной. Теперь, пока документы восстановятся, не меньше двух недель ждать.

Родственники поздно вечером уехали обратно в свою гостиницу. Никак не хотели оставаться у Божены, все им неловко было ее тревожить.

Вообще, Оболонский-старший очень обрадовался, что у его сына сгорел паспорт.

«Теперь пусть тебе нормальный паспорт вернут! С настоящей фамилией! — сотрясал воздух он. — Где это видано, чтобы в нашей семье от фамилии отказывались?!»

Братья помогали, как могли — вместе ездили за новыми вещами для Владимира и Марии, собирали нужные для восстановления документов заявления, дежурили у Маши в палате по очереди — ведь никто не знал, почему загорелся дом, и как в холодильнике оказалась отравленная сильнодействующим снотворным пища.

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло — обиды остались в прошлом.

Сейчас хозяйка дома упорно лепила на кухне сдобные булочки с изюмом. Как и ее питомец, она не находила себе места, вот и лепила их ни свет ни заря.

Французский бульдог притопал на кухню и растянулся на прохладном полу.

— Знаешь, Жерар, мне следователь совсем не понравился, — покачала головой Божена и ловко засунула противень с булочками в духовку. — Молодой он, да зеленый. Виновных в поджоге будет сто лет искать. А ведь негоже это, чтобы преступники ушли от ответа.

Бульдог понимающе фыркнул, поднялся с пола и снова пошел бродить по дому.

Скоро аромат от свежих булочек разливался по комнатам, и Божена принялась варить кофе в турке. Так, как она, кофе умел варить только ее покойный муж Вениамин.

Раздались тихие шаги — и на кухню заглянула Мария.

В изумрудном платье в пол, с распущенными волосами и босиком — она выглядела намного лучше, чем накануне.

— Ты почему так рано встала, Маша? — строго посмотрела на нее Божена. — Тебе отдыхать надо. Доктор же ясно сказал — покой.

— Ваши булочки так вкусно пахнут, что я не смогла спать, — заулыбалась девушка.

— Ну, раз не можешь, тогда помогай мне накрывать стол на веранде. Будем пить кофе с булочками.

— Какой у вас красивый сервиз! — подойдя к буфету со стеклянными дверцами, восхищенно ахнула Мария.

— Из него и будем пить утренний кофе. Давай, доставай красоту. Если так нравится, отдам его в новый дом после вашей с Владимиром свадьбы.

— Ох… — заулыбалась Мария. — Спасибо вам… он такой чудесный!

— Таких чудесных вещей в Мишкино полная усадьба, — хихикнула Божена. — Ты даже представить не можешь, сколько там этого добра. Чего только нет. Как только подыщете себе новый дом, так все к вам и переедет.

А потом ваши с Вовой детки будут на веранде красиво чай пить.

— Я бы хотела… — мечтательно вздохнула Мария. — Дом с зимним садом, дочку и сыночка. И чтобы они по возрасту не очень друг от друга далеко были.

— Два года — отличная разница, — послышался голос Владимира у нее за спиной.

— Ты подкрался! — вспыхнули румянцем щеки Марии. — Подслушивать разговоры нечестно.

Он притянул ее к себе и с нежностью поцеловал в шею.

— Подумаешь, подслушал. Что такого? — разворачивая невесту к себе лицом, заулыбался Владимир.

А Божена глядела на обоих, и сердце радовалось. Не было больше на лбу у ее племянника горькой складки. В глазах не было цинизма и злости. Там поселилась любовь. И сейчас — оба босые, в домашней одежде, они стояли, обнявшись, и Божене было ясно — дальше все будет правильно. Так, как должно быть. Ведь они идеально друг другу подходят — Владимир и Мария.

Дашеньку перезахоронят, а то, что дом сгорел — и, слава Богу. Не будет Владимир больше мучиться, рассматривая давно мертвые вещи, принадлежавшие когда-то дочке.

Ну, а с отравлением и пожаром разберутся. Тут Божена со следователя не слезет, пока он доказательства не добудет и преступников в тюрьму не упечет.

— Кажется, булочки готовы! — спохватилась она и кинулась к духовке. — Приглашаю вас вместе позавтракать. Пока не восстановят документы, все равно больше заняться нечем. Хотя, нет, есть чем. Есть у меня один знакомый частный детектив, ему мы и поручим с пожаром и отравлением разобраться. Берет он, конечно, дорого, но прежде чем мы на Родину отправимся, надо все точки над «и» расставить.

— Тетя, тебе самой впору детективное агентство открывать, — покачал головой Владимир.

— Какая хорошая идея! — хмыкнула Божена. — А я думаю, чем мне в Мишкино заниматься, чтобы не скучать? А можно ведь и агентство свое отрыть!

— Зачем нам детектив? — подала голос Мария. — Все и так ясно. Абрамов обещал отомстить, и он свое обещание выполнил.

— Дорогая, не гони лошадей, — перекладывая булочки на красивую тарелку, покачала головой Божена. — Здесь подозреваемых — тьма. Не сбрасывайте со счетов Ирину. Брошенная женщина способна на многое.

— Все же, у Абрамова был мотив, здесь я согласен с Машей. Я искупал его в болоте на глазах у всех, — развел руками Владимир. — А чего стоит нанять людей и устроить поджог?

— Абрамов — страшный человек. Но подсыпать снотворное в пищу и устроить пожар, чтобы два человека сгорели заживо? Не проще ли в отместку наслать на твою фирму конкурентов, а Машу забрать себе насильно? Убийство двоих человек после цирка, который ты устроил в ресторане — слишком хлопотное мероприятие. Абрамов не такой дурак. Он же понимает, что подозрения в первую очередь на него падут. Ну, да ладно, давайте пить чай с булочками. Вчера вечером одна хорошая знакомая с рынка привезла мне отличный джем из свежей клубники, домашний сыр и сливочное масло. С булочками будет самое то.