Там, где я тебя нашёл (СИ) - Верго Кира

Когда услышал женские голоса, прислушался и быстро пошел на их звук. Они у пропасти. Значит, времени катастрофически мало. Сквозь пушистые ветки ёлок, увидел силуэт Саманты, стоящей на бревне. Она ехидно рассказывала о том, что убила мою сестру, что собиралась сделать с племянницей и что ждёт мою женщину. После этих слов, я не слышал ничего вокруг. В ушах стоял гул. Я просто шёл вперёд с одной целью — выбить дерьмо из этой твари. Не было жалости. Никаких чувств не осталось.

Она пыталась что-то говорить, а я уже представлял, как хрустнула её шея. А потом увидел Джесмин, бледную и перепуганную. Маленький огонек в груди подал сигнал, становясь сильнее. Я боролся с желанием убивать, ведь делал это ради родных и любимых. А сейчас она, замерев, смотрит на меня, и в её глазах застыл страх.

Тупые слова любви от Саманты вызвали желание вырвать её язык. Какая же тварь. Змея, что пригрелась в нашем доме. Настолько сильное омерзение у меня мало кто мог вызвать.

В момент её падения, мне было плевать на этот мешок с мясом и костями. Как человек, она для меня больше не существует. А потом пришел в себя и глянул на Джесмин. Она лежала на снегу без сознания, очень бледная и холодная. Тормошил её, а она не отзывалась. Укутал её хрупкое тело в пальто и бежал как олень через лес к дому. Меня трясло от мысли, что это конец. Рассудок не собирался соглашаться с действительностью, и каково же было, когда Майкл успокоил, что всё будет хорошо. Он врач, и знает своё дело.

Рванул за лекарствами на всех парах, топил педаль газа в пол, а в мыслях билось слово: «Виноват!».

Это всё из-за меня. Мэри, Эмили, а теперь и Джесмин. Все они подверглись опасности из-за меня! Хоть Саманта и мертва, то помимо неё остаётся ещё много опасностей. Им не место рядом со мной, а точнее мне, рядом с ними. Нужно обеспечить им безопасность, увезти как можно дальше, туда, где не доберутся люди Билла. Дать им нормальную жизнь. За мной теперь всегда будет тянуться тень прошлого.

Но Джесмин оказалась непреклонна в своих решениях. Я боялся дать слабину, ведь всё уже решил. Я должен! Должен мать твою, сделать так, чтобы они больше не страдали. Я сдохнуть готов, лишь бы с ними всё было хорошо. А она вновь меня зовёт, плачет и кричит. Тяжело уходить, когда не хочешь всей душой, но понимаешь, что так надо.

Ушёл. Бродил по лесу, а перед глазами стояли худшие варианты, которые могут возникнуть. Я не мыслю позитивно. Просто не умею. Всегда думаю наперед, предвидя самый дерьмовый сюжет. Да что я, чёрт возьми, думаю?! Под носом жила та, что уничтожала моих родных! Я просто кусок дерьма, каким меня считал отец, раз раньше этого не заметил.

Хотел ли я остаться? Хотел ли я быть рядом, когда она плачет? Хотел! Но я ушёл! И вновь чувствую горечь от своего решения. Она накатывает мерзко и скользко, ползет по венам, царапая их и выкручивая. Нужно вернуться!

О чем я думал, когда увидел её спящую? Её мирное лицо не выражало эмоций. Лежит, словно кукла, а внутри всё переворачивается. Хотелось прижаться к ней, обнять крепко-крепко и сказать, что не брошу, что она нужна мне.

Майкл рассказал, что тут было. Его печалила вся эта ситуация. Я видел в его глазах то, что он не смел сказать вслух. Он знал, как я собираюсь поступить и не одобрял моего плана, но и не перечил. Он никогда не лез в мои решения, пытаясь их изменить, но один его взгляд, мог повлиять на мой ход мыслей. Он верил в меня и просто помогал, если я что-то решил. Сегодня я видел, что он не согласен. Джесмин всем понравилась, и я понимал почему.

Я сдался, потому что не мог лгать себе. Старик называл такое чувство победой, и я понимаю, о чём он говорил раньше. Дать себе шанс многого стоит. Победить свои чёрствые убеждения, что высечены на душе, и просто освободиться из тюрьмы созданной самим собой. Жить так, как просит сердце, которое разучились чувствовать. Сейчас оно кровоточит. Я чувствую его как никогда сильно.

Во сне она называла моё имя. Я долго сидел рядом с ней, а потом притянул к себе. Она так прижималась, будто боялась потерять, даже не понимая, что я здесь. Её пробуждение вызвало новую волну чувств. Она боролась со мной, а точнее с моими решениями. И как только я её не убеждал, что всё это для нее ошибка, она не сдавалась. Броня треснула против её оружия. Я дурел от её голоса, от её запаха и теплоты тела. Она моё лекарство.

Всё, что она говорит, оставляет отпечаток на моей душе. Она лечит её, открывает двери, что я тщательно запирал годами, убирает камни и гвозди, что годами падали и выбивались в моё сознание. Я никогда не любил, но с точностью могу сказать, что это и есть то самое чувство. Не хочу быть дураком, но внутри проснулся тот парнишка, что мечтал о другой жизни. Я запер его много лет назад, и теперь, он выбрался из своего заточения и не желает возвращаться обратно. Он хочет жить.

Иногда не обязательно что-то говорить, если хочешь, чтобы тебя поняли. Человек, которого можно назвать «тем самым», видит намного глубже. Он может прикоснуться к твоей душе и сердцу, что обнажаются перед ним в доверии. А он взамен, питает их своей любовью. Это самый прекрасный круговорот чувств в природе, который мы называем любовью.

Ты не сможешь точно сказать, за что любишь, если чувство настоящее, потому что любишь за всё. Это безусловное чувство, которое не имеет границ.

Вот так и я, не знаю за что, но люблю всем сердцем. Когда это началось, как так вышло? Уже не важно. Он рядом, и это главное. Обнимает сильными руками, и я чувствую себя в безопасности. Когда шепчет что-то на ушко, по телу проходит волна приятных мурашек.

— Джесмин, просыпайся, — тихо говорит он, поглаживая по бедру. А мне так не хочется. Ещё немного этой неги, этих лёгких прикосновений, что таят в себе, куда больший смысл, чем можно подумать. — Нужно вставать, мы выезжаем сегодня, — уже серьезнее добавляет он.

— Как сегодня? Почему? — от неожиданности окончательно просыпаюсь я и поворачиваюсь к нему.

— Сюда в скором времени приедет полиция. Нам лучше уехать сегодня, — убирая пряди с моего лица, задумчиво отвечает он.

Я вижу, что он о чем-то переживает. Полиция, ну конечно, как я могла не додуматься, что Саманту начнут искать.

Джим сказал, что она жила одна. Её мать умерла год назад. Но, в поселке её отсутствие быстро заметят, ведь она тут что-то вроде активиста в совете.

Живя в городе, не думала, что такие села ещё существуют. Здесь понятие соседства не такое как у нас. Люди живут на расстоянии нескольких километров, считаются полноправными соседями. Дом Джима находится на самой окраине, что в первый раз я подумала, что это очередная хижина в глубине леса. Но нет, этот дом имел свой номер, как положено в нормальном мире.

— Хорошо. Во сколько выезжаем? — спросила его, не зная который сейчас час, но могла предположить, что очень рано, судя по первым лучам солнца за окном.

— Как только, так и сразу. Позавтракаем, упакуемся и в путь, — шепнул он над ухом и втянул в себя воздух, что мне стало щекотно.

Его губы прошлись по моей шее, плавно подбираясь к щекам, подбородку и губам. Руки блуждали по телу, поглаживая и сжимая его. Томит меня на медленном огне, когда в низу живота всё скрутило от желания.

Его размеренные движения раздразнили меня до безобразия. Пока он неспешно смаковал каждый сосок, проводя по нему языком и слегка прикусывая, а затем, плавно спускаясь к животу, моё сознание взрывалось от желания запрыгнуть на него и получить желаемое.

— Джим, я хочу… — не дав мне договорить, его пальцы скользнули по клитору внутрь. Они скользили по смазке, усиливая нажим и вращение. Чувственные точки моментально отзывались пульсацией на его действия.

— Пожалуйста, или ко мне, — облизнула пересохшие губы, промолвила я, заметив его горящий взгляд и каменный стояк.

Мышцы его тела плавно перекатывались под кожей, как у хищника, что готовился к прыжку. Он наклонился и хитро улыбнулся, а затем всосал ртом мой клитор, вызывая мощный оргазм от которого непроизвольно дергались бедра. Схватив подушку, укусила её, потому что не было сил молчать. Хотелось кричать на весь мир от удовольствия, которое уносило на седьмое небо. Он не жалел меня, давал всё и сразу, когда я была не в силах противостоять. Да и могла ли? Я этого хотела.