Недотрога для Сурового (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

– Не, вроде в эту сторону побежала…

Не представляю, чем бы обернулась эта история, если бы в этот момент не раздался заливистый лай.

– Цыц, Лорд! – возникает рядом третий голос. Женский, в возрасте. Она лихо спрашивает у парней: – И что это вы тут, такие подозрительные, делаете?

– Гуляем, – с усмешкой отзывается первый. – И ты бы гуляла отсюда, мамаша.

– А ну чешите прочь, пока я пса с поводка не спустила! – прикрикивает она. – Сосунки малолетние, ещё хамить мне тут будут! Развелось наркоманов, и шастают…

– Да ладно-ладно, женщина, мы уже уходим! – торопливо говорит второй. Шорох от их шагов подтверждает правоту заявления.

Спустя пару минут перед глазами возникают огромные лапы, и любопытная морда просовывается между корнями.

– Девушка, вы тут? Они ушли, вылезайте. Мы с лордом проводим вас.

Я боязливо высовываюсь наружу, и женщина в круглых очках протягивает мне руку, помогая подняться.

– Знакомые, али так? – сочувственно спрашивает она.

Я вздыхаю:

– Али так. Привязались в парке, я с академии искусств к метро шла… Вот и бросилась, куда глаза глядят. Слава Богу, что вы тут появились!

– Лорда благодарить нужно, он раньше в полиции служил, а потом пулю схлопотал, вот сын и забрал списанную со службы собаку домой деньки доживать. Он, хоть и старый, за версту чует, когда кому-то нужна помощь, вот и потянул меня сюда, когда ты стороной пробежала.

Глаза наполняются слезами, и я смахиваю их.

– Как же мне повезло, что тут настоящий полицейский пёс гуляет!

Женщина берёт меня под руку, выводя на одной ей ведомую тропу, которую я даже не могу различить.

– Ну, ничего. Жизнь всё перемелет, – успокаивающе произносит она. – И хорошо, что мы поспели вовремя и не случилось с тобой беды, а страх пройдёт. Пусть не сразу, но пройдёт.

Женщина доводит меня до остановки и дожидается со мной такси. Она предлагает обратиться за помощью к её сыну, но я отказываюсь. Сил заниматься этим у меня нет, я вся грязная и замёрзшая. Просто хочу домой и чтобы это происшествие поскорее забылось.

Но стоит Сергей Дмитричу открыть мне дверь, я судорожно всхлипываю.

– Юлька, занятие закончилось позднее? – спрашивает он, включая свет в коридоре. И только потом хорошенько осматривает меня. – Юль? Что случилось? Почему ты такая грязная, Юль?

Меня накрывает. Я начинаю горько плакать, снова переживая эти минуты ужаса, погоню по пустынному тёмному парку.

– Это она их подослала… – выдавливаю сквозь рыдания. – Лена… Они следили за мной… Я отвлеклась и забыла про такси… Решила не ждать… Через парк пошла… А они догнали… Где ты был, Сергей?! Почему ты не забрал меня?..

– Юль, посмотри на меня, – севшим голосом, едва слышно просит он, и я поднимаю на него взгляд. – Они… причинили тебе вред? Сделали что-то с тобой?

Я качаю головой, и он с облегчением выдыхает, крепко прижимая меня к своей груди.

– Слава Богу, девочка моя! Слава Богу, ты в порядке, ягодка. Я никогда тебя не оставлю, Юль… Я больше никогда тебя не оставлю…

Сложно осознавать, что только крошечная Юлька в моих руках удерживает меня от разрушительных действий. В моей голове рисуются кровожадные картины, как я нахожу и наказываю сопляков, испугавших мою девочку, а потом врываюсь в палату своей дочери и…

Впрочем, на этом моменте я заставляю себя остановиться. Конечно, никакого «я её породил, я её убью» в реальной жизни нет и быть не может, но разобраться в неприятной ситуации придётся. Видимо, наступил мой личный предел, и как скоро я окажусь близок к пересечению недопустимой черты, я не знаю. Если бы эти ублюдки тронули Юлю, сомневаюсь, что здравый смысл одержал бы верх над бушующей в груди яростью.

Меня злит, что дочь не гнушается самых грязных и подлых методов в своём желании ударить побольнее. Не хочется признавать, но такого от неё я ожидать не мог, и сейчас чувствую, что моё самолюбие ущемлено вдвойне. Я никудышный мужчина и просто отвратительный отец: не смог поддержать любимую, когда это было по-настоящему важно, и не раскусил искусной лжи своей дочери. Теперь-то я, конечно, понимаю, что Лена разыграла всё как по нотам. Знала, что я не смогу проигнорировать сообщение, что она попала в больницу, и это сработало!..

Я уже подъезжал к торговому центру, куда отправился сразу, как Юля побежала на занятие, когда мне позвонила Светлана.

– Надеюсь, ты не решила сообщить мне очередную радостную весть? Например, что всё наше пока ещё совместно нажитое имущество арестовали за какие-нибудь долги?

Я был в бешенстве и даже не пытался этого скрывать. Безмозглая жёнушка повелась на россказни своего нечистого на руку любовника-адвокатишки и спустила весь мой бизнес в унитаз. Это же надо было удумать: продать дело, кормившее нас всю семейную жизнь, давшее нам достаток, по липовым документам раз в пятьдесят ниже стоимости, чтобы насолить мне, в первую очередь, а во вторую, чтобы уменьшить мою долю при разводе, а её саму кинули. Карма не дремлет! В какой-то степени я даже испытал удовлетворение от этого простого факта, но проще мне, по понятным причинам, не становилось.

И теперь она как ни в чём не бывало звонила, наверняка рассчитывая, что я брошусь решать все её проблемы по старой памяти! Да, я считаю, что имею право злиться! Потому и накинулся сходу на без-пяти-минут-бывшую. Но её торопливый ответ меня обескуражил:

– Лена… Она загремела в больницу…

– Что с ней? – отбросив в сторону все прочие темы, я сосредоточился на единственно важной. Несмотря на временные разногласия, Лена, моя большая маленькая дочка, очень дорога мне.

– Это ты её довёл! – обвиняюще начала Света. – Она вся на нервах эти недели, я даже к врачу её водила. Он ей выписал успокоительное, так Лена… Она приняла несколько…

– Что с ней? – грубо перебил жену. – Она жива?

– Боже, ну, конечно, жива! Ей плохо стало, хорошо, что я была рядом… Промывание сделали и сразу под капельницу положили. Она такая бледненькая, Серёж, такая слабенькая…

– В какой больнице? – спросил, пока Света не начала причитать. А едва выслушав ответ, сразу сорвался с места по адресу.

Если бы я только знал, что всё это – от первого до последнего слова – было жалким враньём с единственной целью, целью задержать меня, чтобы добраться до Юльки!.. Но я не знал. Сидел возле койки дочери, которая лишь плакала и твердила, как ей жаль.

Мучила ли её совесть? Осталась ли она у неё вообще? Видит бог, мне хочется верить, что Лена оплакивала свою ошибку, оплакивала злое деяние, которое уготовила для своей подруги. Согласитесь, ни одному отцу не хочется признавать, что у него выросло чудовище!

Но сейчас, когда Юля трясётся от кошмарных рыданий, я ощущаю стыд и вину. Это я допустил всё это. В этом только моя вина.

– Прости меня, ягода, прости! – шепчу я в женскую макушку, и Юлька всхлипывает:

– Да за что тебе извиняться? Ты ни в чём не виноват!

– Если бы не я, тебе не пришлось бы переживать такое!..

– Если бы не ты, я не была бы так счастлива и так влюблена, Сергей! – возражает она. – А за делишки Ленки ты не должен нести ответственности. Да, я испугалась и могла зацепить тебя своими словами, но мы оба знаем, что это случайность. Ты не можешь находиться рядом со мной круглосуточно, а Лена могла подослать этих парней в универе. Они могли напасть на меня прямо там, Сергей, и тебя не было бы рядом. Не думай, что я обижаюсь, ладно? Я понимаю, что у тебя могут быть свои дела. Просто в сердцах сказала…

Знала бы она как права! И от этого ещё горше. Меня просто использовала моя дочь, чтобы навредить моей девушке, чтобы беспрепятственно подобраться к ней!..

– Юль, могу я тебя кое о чём попросить?.. – спрашиваю нерешительно, но не могу не спросить. Запирать её дома, конечно, не выход, но мне необходимо поговорить с дочерью, и я не хочу отпускать Юльку одну куда бы то ни было до этого разговора.