Привет! Я вернулся (СИ) - Филимонова Лина

Цикады проснулись и снова стрекочут.

Луна светит в лицо.

Этот момент отпечатался в моем мозгу навсегда.

Меня обнимают жадные сильные руки. У меня кружится голова от пережитого взрыва удовольствия, от запаха, от лунного света. От близости этого невероятного мужчины.

Я закрываю глаза. И слышу его голос:

— У тебя есть кровать?

Матвей

— Что? — лепечет Рыжая Кошка.

— Кровать, — говорю я громко и раздельно. — Такая штука с матрасом.

— Кровать… — повторяет она. — Конечно, есть!

Настя пытается сползти со стола, я удерживаю ее, подхватываю на руки.

— Говори, куда идти.

— Пусти меня, — просит Настя.

Я молча иду по направлению к дому.

— Пусти, говорю! — брыкается она.

— Да в чем дело?

Она сползает с меня и встает ногами на землю.

— Тебе нельзя носить тяжести, — выпаливает Настя.

— Ты не тяжесть. А я не инвалид!

Да, идти с ней на руках было больно. Но терпимо. Я бы спокойно ее донес. Не надо тут выставлять меня беспомощным и жалким!

Я был таким три месяца. Больше не хочу.

Настя идет вперед, к дому.

— А, пожалуй, так даже лучше! — выдаю я.

Зрелище, и правда, потрясное. Грудью я уже налюбовался, теперь передо мной шикарная попа. Невероятно крутые бедра, тонкая талия, подчеркивающая все это великолепие…

Настя застывает. Оглядывается. Понимает, что абсолютно обнажена. Смущается…

Но деваться некуда. Прикрыться нечем.

— Ты офигительна, — выдыхаю я.

И она вдруг улыбается такой улыбкой… Как будто говорит: а пошло оно все! Какой смысл смущаться после того, что у нас только что было?

И гордо идет дальше. Походкой от бедра, рисуя ягодицами крутые “восьмерки”, легким движением откинув волосы назад…

А я быстро возвращаюсь, чтобы забрать брюки, в кармане которых лежит упаковка презервативов.

Когда мы оказываемся в спальне, я сразу бросаю кошку на кровать. Именно бросаю. Во мне снова просыпается дикое животное желание обладать до полного изнеможения.

Я переворачиваю ее на живот, подтягиваю ближе, заставляю встать на четвереньки и выгнуть спину…

Это охренеть какое прекрасное зрелище!

А ощущения… просто космос.

Если в первый раз я еще как-то сдерживался, боясь кончить слишком быстро, то теперь — никаких тормозов. Я яростно вдалбливаюсь в нежную плоть Рыжей Кошки. В бешеном темпе, под ее хриплые стоны. То ласкаю ее грудь, то шлепаю по попе… Мне хочется всего и сразу!

Так, а теперь попробуем другую позу…

— Пациент Иванов, я вам категорически не рекомендую такие сумасшедшие нагрузки! — внезапно выдает Настя.

Тоном строгого врача.

Я офигеваю.

Смеюсь.

Шлепаю ее по попе сильнее.

— Заткнитесь, доктор. И получайте удовольствие.

— Нет, я… я настаиваю!

— На чем?

— Я буду сверху. А ты отдохнешь.

— Я не устал! — рычу я.

— Мне виднее, устал ты или нет.

Она собирается тут играть в доктора? Ну, если наденет белый халат, я таки быть, позволю ей немного покомандовать…

Матвей

Она все же оседлала меня. Но не сразу. Сначала я довел ее до очередного взрыва. Которых в ту ночь было… Много их было, черт возьми!

Я выплеснул в Рыжую Кошку всю накопившуюся за три месяца страсть. Я снова почувствовал себя живым…

Мужиком.

А не жалким куском плоти, подвешенным на вытяжку.

В пылу страсти Кошка призналась, что у нее тоже давно никого не было. Целых полгода! Да она меня переплюнула.

Теперь понятно, почему она такая дикая и необузданная. Мы с ней два сапога пара.

Правда, мне совершенно непонятно, почему она одна… Где вообще глаза у местных мужиков?

Наверняка она никого к себе не подпускает. Почему-то мне кажется, что у нее была какая-то печальная история. Встретила мудака, разочаровалась, как это обычно бывает.

Интересно, что там…

Да нет, не интересно! Я тут пробуду еще три недели. А потом уеду.

Навсегда.

Поэтому — мне неинтересно, кто у Насти был до меня и кто будет после. Это просто офигенный секс. Секс, который я никогда не забуду.

Потому что после перерыва… После того как я сначала чуть не сдох, а потом чуть не стал инвалидом, ощущения просто охренительно острые.

Острее, чем в самый первый раз!

Первый раз был отстойным, если честно.

Зато сейчас… Дикая Рыжая Кошка — лучшее лекарство для тигра, который возвращается к жизни.

Вчера мы уснули в разоренной кровати, на скомканных простынях и разбросанных подушках.

А сегодня я проснулся один… Вообще один во всем доме! Настя успела уйти на работу.

Я потянулся до хруста в суставах, почувствовал, как кайфово ноет все тело после вчерашнего. Нагрузочка была неслабая! Не хуже, чем на этих пыточных тренажерах, которыми заведует моя секси-медсестричка.

Ускакала на работу, тренирует там кого-то еще…

О, она оставила мне завтрак! Каша, сырники и записка. “Закрой дверь и положи ключ под коврик на крыльце”.

Какая прелесть! Кто-то еще кладет ключ под коврик. Тут что, домушников нет? Просто благословенный край.

Я схватил сырник, прошелся по дому. И понял, что красть тут особо нечего. Дом старый, мебель прошлого века. Лишь на кухне есть кое-какие обновления. Да в спальне и гостиной висят сплит-системы.

Да… небогато живет Рыжая Кошка. Скорее всего, дом ей достался в наследство. А, может, она вообще его снимает. Я же о ней ничего не знаю…

Я сварил кофе в турке, прихватил тарелку с сырниками и выбрался в беседку. Красота!

Свежий воздух, деревья, цветочки. Птички поют, цикады стрекочут. Пахнет чем-то южным, не знаю точно, чем.

Вот только беседка разваливается. Удивительно, что вчера, когда мы ее раскачивали, как сумасшедшие, на нас не рухнула крыша. И забор покосился. И вообще… тут явно не хватает мужских рук.

Но это все меня не касается. Я тут просто кофе пью. Отдыхаю. Восстанавливаюсь. Возвращаюсь к жизни.

Кстати, у меня же процедуры в двенадцать. Опаздывать нельзя.

Меня там кошка ждет!

Настя

— Тимур, можешь сегодня меня подменить?

— Без проблем. А ты куда намылилась?

— Да, надо там… кое-что забрать из мастерской, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

Почувствовала, что краснею, и быстро вышла из комнаты.

Эта моя привычка краснеть по любому поводу… Это просто кошмар!

Это у меня с детства. Рыжие волосы, белая кожа, веснушки и дурацкий румянец — все это досталось мне от отца. Которого я почти не помню.

Он погиб в аварии, когда я была совсем ребенком.

Мама у меня блондинка. Худенькая и хрупкая. Не то что я… И почему нельзя выбирать гены, которые тебе достаются?

Я всегда стеснялась своего тела. В школе у меня у самой первой выросла грудь. Мальчишки доставали, а я готова была сквозь землю провалиться.

Потом другие девчонки тоже начали носить лифчики, но я все равно была самой пышногрудой. И попа у меня всегда была немаленькая…

В общем, я далеко не тростинка. И не красотка.

Но вчера… Вчера я чувствовала себя красавицей. Матвей так смотрел на меня, говорил такие вещи… неприличные, но дико приятные. А что он делал…

Боже, я не могу об этом думать. Это бесстыдно. Это безумно. И это мне страшно нравилось…

Вчера я решила: сходить с ума, так на всю катушку.

Раз уж этот поразительный мужчина выбрал меня, раз его, правда, заводят мои формы… то я не буду сдерживаться.

А сегодня я сгораю со стыда.

Утром я была счастлива, что Матвей еще спит. Я плотно прикрыла дверь спальни, оделась, сварила кашу и нажарила сырников.

И убежала на работу, хотя было еще рано.

А теперь я сбегаю и отсюда. Потому что не знаю, как после всего, что было, смотреть в глаза своему пациенту…

Я погулялась по набережной, посидела в кафе. Слопала два любимых пирожных “Картошка”, уговаривая себя, что вчера потратила уйму калорий.