Стрела Купидона (ЛП) - Райли Алекса

— Это безумие. — Астрид позволяет мне взять ее за руку, когда я открываю коробочку и достаю кольцо с гигантским бриллиантом, ограненным в форме сердца.

— Так и есть, но однажды ты сказала мне, что волшебство случается, когда ты меньше всего этого ожидаешь. — Я надеваю кольцо ей на палец и смотрю в глаза. — Выходи за меня замуж, Астрид.

— Да, — говорит она и падает в мои объятия.

Я закрываю глаза и прижимаю ее к груди, наконец-то делая свой первый настоящий вдох за очень долгое время. Может быть, я терпел с тех пор, как мне было пятнадцать, и я уехал от нее, но сейчас я здесь, и никогда не отпущу ее.

— Давай не будем заставлять их ждать, — говорю я, вставая с ней, держа ее в своих объятиях.

— Что? — Ее глаза округляются в неверии, и я улыбаюсь.

— Все здесь и ждут, чтобы увидеть, как мы свяжем себя узами брака. — Я обхватываю ладонями ее лицо и прижимаюсь лбом к ее лбу. — Я провел всю свою жизнь, думая о своем первом поцелуе, и я знал, что он будет с тобой в день нашей свадьбы.

— Я так сильно люблю тебя. — Она закрывает глаза как раз в тот момент, когда дверь позади нас открывается и входит Стар.

— Давайте начинать, — визжит она.

Ник стоит рядом с ней, пожимая плечами.

— Извините, но мы всё подслушали, — говорит он, и Стар хлопает его по груди.

— Не извиняйся, я ни капельки не сожалею. — Стар самодовольно наблюдает за нами.

— Давай поженимся, — говорит Астрид с широкой улыбкой на лице.

— Я не дам тебе шанса передумать. — Она визжит, когда я подхватываю ее на руки и несу к месту, которое мы выделили для церемонии.

Все сидят на своих местах, и я несу Астрид по проходу под одобрительные возгласы. Когда выхожу на сцену, я ставлю Астрид на ноги и встаю напротив нее, держа за руки. Священник начинает, и пока он говорит, я смотрю на мою прекрасную невесту. Не могу поверить, что мы наконец-то здесь и что после стольких лет она моя.

Ник протягивает мне обручальное кольцо, а Стар протягивает другое Астрид. Мы надеваем их одновременно, и моя жена смотрит на меня с удивлением и благоговением. Это величайший момент в моей жизни, и когда священник объявляет нас мужем и женой, я, не колеблясь, заключаю ее в объятия.

— Я люблю тебя, жена.

— Я люблю тебя, муж, — отвечает она, и я наклоняюсь и прижимаюсь к ее губам своими.

Астрид

Когда Купидон прижимается своими губами к моим, я понимаю, что все, о чем я когда-либо мечтала, сбывается. Все те фантазии, которые я разыгрывала в своем воображении, становятся реальностью, и все они заключены в этом мужчине. Это всегда был он, сколько я себя помню. Как я могла влюбляться в одного и того же мужчину снова и снова?

Вот почему, когда он попросил меня выйти за него замуж, я знала, что на самом деле это не было безумием. Это был и всегда будет он. Не имело значения, как он пришел ко мне — мое сердце, разум и тело всегда выбирали его. Было только три человека, с которыми я думала о возможности большего, и это всегда был один и тот же мужчина.

Купидон погружается пальцами в мои волосы, прижимаясь своими губами к моим. Я закрываю глаза и позволяю себе сначала почувствовать его. Когда он скользит языком по моим губам, я приоткрываю их, желая, чтобы он углубил поцелуй.

И он это делает.

Возможно, никто из нас раньше не целовался, но это так естественно. В его поцелуе нет никакой неуверенности. Он скользит языком между моими губами и поглаживает мой язык. Я позволяю своему телу раствориться в его объятиях, колени слабеют. Купидон удерживает меня на ногах, обнимая за талию, чтобы удержать на месте.

Стон проносится сквозь него, и я издаю стон в ответ. Желание закручивается внутри меня и быстро нарастает. Мое тело хочет большего, и я хнычу, понимая, что к моему животу прижимается твердый член. Каждый раз, когда я издаю звук, плоть напротив меня дергается.

— Ребята, не хочу вас прерывать, но… — голос Ника возвращает меня к реальности.

Прекрасной реальности, но это напоминает мне, что я стою в комнате, полной людей, только что разделив очень интенсивный первый поцелуй. С губ Купидона срывается еще один стон, прежде чем он отрывается от моих губ. Он облизывает губы, а затем широко улыбается.

Я краснею по миллиону разных причин, но не от смущения, это скорее застенчивость, чем что-либо еще. Но больше всего меня волнует не только то, что я смотрю в красивое лицо моего мужа, но и то, что его губы распухли от наших поцелуев. Мне нравится видеть кольцо на его пальце, но видеть это свидетельство на нем так же горячо. Особенно зная, что я единственная девушка, которая когда-либо целовала эти губы, и навсегда останусь единственной.

Купидон берет меня за руку и ведет обратно по проходу. Все встают и аплодируют, и как только он выводит меня из комнаты, я оказываюсь в его кабинете, дверь позади нас закрывается. Защелкнув замок, он снова целует меня.

— Ты — моя жена, — произносит он между поцелуями. — Черт, я знал, что ты будешь сладкой на вкус. — Он скользит губами вниз по моей шее и толкает меня назад, чтобы я села на его стол.

— Купидон, — я издаю стон, когда он начинает задирать мое платье, пытаясь подтянуть к талии.

— Пожалуйста, не говори мне остановиться. — Он скользит пальцами в переднюю часть моих трусиков, оттягивая их в сторону. Я знаю, он чувствует, насколько они намокли. — Ты голая, — цедит он сквозь зубы. — Для кого ты побрилась? — Он дергает трусики, и они разрываются, но у них не было ни единого шанса уцелеть.

— Для тебя, — признаюсь я. — У меня было предчувствие, что сегодня что-то должно произойти, Купидон. — Я облизываю губы. — Ты сказал мне, что я твой Валентин, вот я и подумала, может быть, ты сегодня появишься. Я также… — Я замолкаю, когда мои щеки краснеют.

— Выкладывай. Никаких секретов.

— Иногда в своей голове я придумываю фантазии. У меня была одна о тебе, Кью, о том, как ты потерял самообладание сегодня вечером на вечеринке и затащил меня в свой кабинет, чтобы поступить со мной так, как тебе захочется.

Он раздувает ноздри.

— Значит, ты собиралась быть с Купидоном после? — Я киваю. Это неприлично, но что делать девушке?

— Это всего лишь фантазии, но иногда я немного выхожу за их рамки. Например, бреюсь на случай, если они станут реальностью.

— Значит, ты побрилась, чтобы быть готовой для меня?

— Для каждой версии тебя.

— Тогда мне лучше не разочаровывать тебя. — Он ухмыляется, опускаясь передо мной на колени. — Это фантазия, к которой тебе лучше привыкнуть. Я ни за что не допущу, чтобы ты порхала по кухне возле моего кабинета, а я не затащил бы тебя сюда, чтобы отведать.

— Боже. — Мне нравится, как это звучит.

Купидон зарывается лицом между моих бедер, и я ахаю от этого ощущения. Мои фантазии ничто по сравнению с реальностью, когда он лижет и сосет, совсем не дразня меня. Мы ждали достаточно долго.

— Такая тугая, — стонет он, входя в меня пальцем, а затем еще одним. Я уже чувствовала, как он прижимался ко мне членом, и я понятия не имею, как он сможет поместиться внутри меня. Мне все равно, я умру, пытаясь, но ни за что на свете не откажусь от попытки принять в себя каждый его сантиметр. Купидон быстрее двигает пальцами. Моя киска слишком тугая для его пальцев, но небольшой укол боли чувствуется очень эротично.

— Кью, Остин… Я… я… я не могу. — Я качаю головой. Это слишком. Я теряю рассудок.

— Можешь, моя сладкая. Дай мне это, — требует он, прежде чем всосать мой клитор в рот, с силой посасывая и поглаживая его языком. Он скручивает во мне пальцы, и это моя погибель. Я выкрикиваю его имя, когда оргазм охватывает мое тело.

От всех переполняющих эмоций слезы скатываются по щекам.

— Сладкая. — Купидон целует меня, и когда открываю глаза, то понимаю, что сижу у него на коленях. — Ты со мной?

— Я всегда буду с тобой. Тебе повезет, если я выпущу тебя из поля зрения. — Я шмыгаю носом, а затем улыбаюсь со слезами на глазах.