Туарег. Серебряный мираж (СИ) - Кальби Иман

Зажмурилась, услышав вдали неприятный, похожий на жужжание докучающего насекомого, гул мотора… Ну вот и все… Вот и закончился ее маленький бунт, о котором будут знать только она и Кейтлин. Даже механик Мурад пребывал в блаженном неведении, что его работодатель–  женщина. Иштар в последний раз вдохнула душный, перегретый воздух пустыни и напялила шлем.

Джип подъехал и резко затормозил, обдав ее облаком песка, застелив на мгновение обзор. Когда видимость восстановилась, девушка невольно охнула. Вместо подруги с помощником она увидела перед собой странных мужчин с закрытыми арафатками[4] лицами и ружьями наперевес… Это какая– то шутка? Это отец что– то прознал и сейчас гневается, прислав за ней грозных охранников? Начала нервно оглядываться по сторонам, неуверенно отступая к мотоциклу. А потом почувствовала, как чьи– то руки ее хватают сзади, а глаза застилает темнота. Последнее, что она помнила, как с нее резко сорвали шлем и балаклаву, чтобы тут же приложить к носу и рту грязную тряпку, пропитанную какой– то вонючей жидкостью.

________________________

[1] Клипоны мотоцикла–  комплект руля мотоцикла, состоящий из двух кронштейнов и двух трубок руля.

[2] Здесь–  устройство для приведение в действие спускового механизма.

[3] Сухой, знойный ветер в пустынях Аравии и Северной Африки

[4] Мужской головной убор, популярный в арабских странах.

Иштар долго и мучительно приходила в себя, пытаясь избавиться от ощущения пыльного морока в тяжелой голове. Пересохшее ощущение во рту с привкусом химической горечи, удушающий запах ацетона… Последний запах она узнала. Так пахли неухоженные конюшни, заброшенные фермы и вольеры в плохих зоопарках… Насилу разлепила глаза–  очертила ими обрывчатые круги–  угадала. Место, где ее держали, напоминало старый хлев–  наскоро сколоченный сарай, засыпанный внутри соломой. Только животных тут почему– то не было. Иштар попыталась пошевелиться, но не смогла, ее руки были крепко связаны бечевкой между собой и примотаны к стойлу, да так, что при малейшем ее движении мышцы сводило болезненными спазмами.

– Не стоит трепыхаться, птичка,–  раздался рядом шершавый, возрастной женский голос, говорящий на довольно сносном английском.

Девушка испуганно подняла глаза, чтобы встретиться с морщинистым, уродливым лицом. Таким некрасивым его делали отнюдь не природные черты, а смесь похоти, порока и чего– то еще низменного, что недвусмысленно читалось в глазах старухи. Потом Иштар отчетливо смогла определить то самое третье чувство–  жажда наживы…

Она подошла и распустила все еще собранные в тугой пучок волосы девушки.

– Какая сладкая хазаль (араб.– лань),–  хихикнула, разглядывая экзотическую красоту Иштар, –  молодцы ребята, отменно отработали… Ты станешь главным лотом на торгах… Ну и деньжищи я за тебя выручу!

– Где я? И кто Вы?

– Ты все еще в пустыне, красотка… Считай, у меня в гостях…– ее тон, ее гадкие улыбки сейчас доводили до отчаяния и ярости одновременно.

Иштар что есть мочи сжала зубы… Если бы только знала эта мразь, кто был перед ней… Что бы сделали с этой амебой, узнав, как она разговаривает с принцессой Макдиси… Вот только сама Иштар с горечью понимала, что самым глупым сейчас было бы козырять громкими фамилиями и угрозами… Она была не в том положении… Ужаснее и обиднее всего было признавать то, что сохранять свое инкогнито было необходимо прежде всего самой девушке… Ни при каком раскладе, даже перед лицом ужасающих картин того, что с ней могут сделать, она бы не созналась, кто такая… Не в их мире. Не в их обществе… Тогда бы она сразу поставила жирную кляксу позора на всей своей семье… А то и огромный черный крест… Скандал был бы немыслимых масштабов… Что делала дочь Нуреддина Макдиси одна в песках Сахары, если в это время, согласно официальной версии, уже должна была греться на пляжах Тенерифе? Как попала на гонки? Как оказалась в таком унизительном положении? Так поступить с родителями она не могла… Не этой правды они заслуживали…

Сглотнула, пытаясь вернуть самообладание. Должен же был быть какой– то выход… Кейтлин… Вот кто сейчас могла бы помочь выпутаться из ситуации с минимальным ущербом для репутации…

– Я могу сама Вам заплатить… Сколько скажете…–  дрожащим голосом предприняла отчаянную попытку уговорить старуху на сделку.

Та лишь презрительно хмыкнула.

– Сереброволосая шармута (араб.–  шлюха), думает, что может предложить мне денег больше, чем самые богатые и влиятельные мужчины этой страны? Ты из какой сказки, куколка? Может, инопланетянка? У тебя нет и не может быть таких денег…

– Откуда Вам знать,–  не унималась Иштар,–  скажите Вашу сумму… К утру ее привезут…

Теперь старуха уже хохотала в голос…

– Глупышка… Милая глупышка… Может, еще предложишь, чтобы мне на карту перевели? Деньги мне нужны здесь и сейчас… Наличными… Чтобы как только покупатель забрал твою аппетитную тушку из лагеря, тебя и след простыл, оставив за собой лишь щекочущий нос запах зеленой наличности… А ты мне про «к утру»… Здесь и сейчас… Могли бы поговорить, будь у тебя наличные при себе, но мы все тщательно проверили, везде… – оскалила свой кривой рот с золотыми зубами в гаденькой усмешке,–  кроме нелепого костюма мотоциклистки ничего не нашли…

Значит, спутниковый телефон они не заметили…–  подумала про себя Иштар… В ее глазах пробежала призрачная надежда… А вдруг ее вещи где– то здесь, в лагере… Они же не могли просто бросить в песках ее дорогущий мотоцикл с вещами… Но вере в чудо было не дано прожить и мгновение, потому что старуха, в очередной раз оголив пожелтевшие зубы, вытащила из кармана тот самый телефон и демонстративно покрутила им перед носом девушки.

– Нашли твой хитрый прибамбасик, хазаль… Предусмотрительно его отключили… Чтобы никто не помешал нам сделать то, что запланировано.

– Послушайте, Вы совершаете ошибку,–  дернулась Иштар, не обращая внимание на очередной болезненный спазм в мышцах,–  я не та, кого стоит выставлять на торги, поверьте…

– Замолчи, птичка,–  резко осекла ее старуха,–  не знаю, кто ты… пусть и правда собственность какого– то важного и большого дяди… Возможно, чья– то дочь… Здесь и сейчас ты никто… Просто молодая тугая вагина, которую сегодня выставят на торги, разденут, покажут во всех ракурсах и срубят за тебя максимально высокую стоимость… Что будет потом и как ты будешь выкручиваться–  мне не интересно… Меня волнует только сиюминутная нажива… Для этого мы и рисковали, пася тебя начиная с базы, как только один из наших людей увидел цвет твоих волос в щели шатра, в котором ты жила с подружкой… Мы всегда бродим неподалеку от прибежищ иностранных туристов в пустыне… Самый лакомый улов…–  плотоядно облизнулась.

Иштар внезапно почувствовала пробежавший заморозком по коже страх. Кейтлин… Если они видели ее, то видели и подружку… Видимо, немой вопрос застыл на ее лице, потому что старуха тут же поспешила на него ответить.

– Нет, подружки твоей здесь нет. Для нас она представляет гораздо меньшую ценность. Обычная европейка с крашенными волосами и несвежим после бурной ночки лицом… Аль– Минна торгует только лучшими девочками… Редко, но метко… В этом моя уникальность… Твоя подружка сейчас в отделении полиции… Знаешь ли, иногда приходится подключать дополнительные ресурсы, если дичь того стоит… Пришлось на время нейтрализовать твоих спутников, создав им собственные проблемы, чтобы можно было решить наши с тобой вопросы… Они пробудут в кутузке еще пару дней–  нарушение режима въезда в страну, знаешь ли, вопрос далеко не шуточный… И не надо на меня так смотреть, очевидно, нас опекают важные шишки… Без ведома местных властей такие дела не провернуть… Так что выдохни, красотка… И получай удовольствие…–  подошла близко, коснувшись грязными полами своего халата тела Иштар, дотянулась мозолистой рукой до головы девушки, резко дернула за волосы.

– Пока ты была в отключке, я хорошенько тебя рассмотрела и изучила, красотка,–  снова эта гадкая, плотоядная улыбка на губах,–  вот уж подарок пустыни… Надо бы завтра зарезать барашка в благодарность за такой сюрприз… Когда гости узнают твой сладкий секрет, они впадут в неистовство… Основательно вывернут карманы наизнанку в схватке за тебя…