Хочу тебя вернуть (СИ) - Сдобберг Дина

— Эй, с тобой всё в порядке? — выскочил из машины молодой парень, едва ли сильно старше меня самой.

— У меня? Нет! Не в порядке что-то с тобой! Ты какого так летел? Там, между прочим, стоит куча знаков предупреждения! И ехал ты явно не двадцать километров в час, как там указано! — махнула я рукой в том направлении, откуда он появился.

Той самой рукой, в которой был зажат только что вытащенный из лужи конспект. Бежевый свитер парня украсился тёмными каплями, несколько капель попали на лицо. Выражение этого самого лица мгновенно стало пугающим. Даже в темноте. Или скорее из-за темноты, парень стал выглядеть жёстче. Я посмотрела на свой конспект, на него…

— Квиты, — пожала я плечами и похромала на ту сторону.

Факт отсутствия продуктов дома это столкновение не отменяло. Машина за моей спиной плавно тронулась и приткнулась к тротуару. Парень вышел, и не глядя по сторонам, сразу видно, что привык быть пупом земли, перешёл дорогу.

— Может всё-таки в больничку? Ты же хромаешь. — Говорит он, хватая меня за руку и пытаясь остановить, но получается что он меня дёргает назад, от чего резко заболели рёбра с той стороны, куда пришёлся удар машины. Я зашипела от боли. — Оу… Заодно и прививку сделают, от бешенства.

— Не поможет, ты новый вид заразы. Может в анатомичку? На благо науке? — огрызаюсь я.

Этот горе-водитель дошёл со мной до супермаркета и ходил рядом, хоть и держался к счастью в стороне. Даже в грязном свитере он умудрялся выглядеть как король. Отмахнувшись от непонятного наблюдения, я занялась тем, за чем и пришла.

Яйца, творог, макароны, фарш, кетчуп. Много молока и много кофе. Кофе я поглощала литрами, хотя и знала, что в растворимом напитке, от кофе одно название. Уже почти у двери проходного подъезда он меня нагнал.

— Злючка! Держи! — вручил он мне здоровый пакет. — Кушать надо нормально, тогда и такой злой не будешь. И вот…

Он стянул с себя свитер и положил его в пакет, а у меня выхватил мой конспект.

— Отдай! — дернулась было я.

— Значит так, Алина, — прочитал он имя на обложке. — Твой драгоценный конспект пока побудет заложником. До дома я тебя проводил, сумку донёс. Дом хороший, лифт наверняка есть. Послезавтра, здесь и в то же время. Вернёшь мне чистый свитер, я тебе конспект. Нет, значит, придется вырывать из него страницы и твоему конспекту будет очень и очень больно! Кстати, я Тайгир.

— Тигра ты, местного разлива! Показушник! — разозлилась я от того, что понимала, что стирать его кофту придётся

Конспект мне нужен. А отобрать его у этого Тигры у меня не получится. Высокий, с хорошо прокачанной мускулатурой. Видно в тренажёрный зал ходить начал сразу как вообще ходить научился. Свитер я отстирала и даже прошлась отпаривателем. Вот с приготовлением пищи у меня всегда были проблемы, а убраться и постирать сложности не вызывало. В назначенное время Тайгир ждал меня уже на месте.

— Поедем, тут недалеко. — Начал он.

— Зачем? Куда? Отдай мне конспект, и разойдёмся. Твой свитер я отстирала, ничего плохого я ему не сделала. Ни зацепок, ни сожжённых нитей. — Насторожилась я.

— К врачу с синяками сходила? Что там с переломом? — спросил он.

— Какой перелом? Там только гематомы, ни трещин… — только ответив, я поняла, что попалась и выложила ему правду.

— Ну, вот видишь? Наехал на красивую девушку, понаставил синяков, разозлил. Да и передача ценного заложника должна происходить не посреди улицы. — Ухмыляется он. — Тут недалеко, кафе "Ассорти".

Кафе действительно было недалеко, и я его прекрасно знала. Тайгир не дожидаясь меня, заказал пиццу, пирожные картошка и кофе. Себе американо, а мне капуччино.

— Тебе выбрать не предлагаю, а то сейчас пока я тебя уговорю, часа полтора пройдёт. — Объясняет он. — Слушай, сунул нос в твои записи… Кошмар какой-то.

— Зачем? — удивилась я.

— Интересно стало. Чему сейчас медиков учат. Муть и нудятина. Учеба же только началась, а тут полная тетрадка уже. Алин, вот скажи честно, ты хоть сама-то понимаешь, что там к чему? — с насмешкой спросил он.

— Вот если честно, не очень. Поэтому мне и нужно, чтобы ты вернул мне конспект! Ради этого я терплю тебя уже второй раз в жизни. — Похоже, он решил, что это меня зовут Алина, я живу в доме, расположенном вдоль дороги и учусь только на первом курсе. Отлично, мне же лучше.

— Терпишь? — даже как-то удивился он. — И не боишься?

— Слушай, — вздохнула я. — У меня осталось три дня, чтобы подготовиться к сдаче промежуточной аттестации по самому сложному для меня предмету. Не смогу, не допустят до зимней сессии. А это минус стипендия. Вот этого боюсь. А самовлюбленного, уверенного в собственной неотразимости очередного мимопроезжающего мажора нет.

— Почему это "мимопроезжающего"? — переспрашивает он смеясь.

— Потому что главное, чтобы мимо меня. — Отвечаю нахмурившись. Чего я вообще теряю с ним время?

— Значит, самовлюбленный, уверенный и неотразимый? — ухмыляется он и вдруг резко становится серьёзным и внимательно на меня смотрит. — А каким мне быть, если я один из братьев Тахмировых? Что? Неужели и правда ничего не слышала?

Теперь он удивился, что я не в курсе, какая оказывается мне выпала честь.

— На, роспись поставь. — Подала ему салфетку. — Если ты такая знаменитость, то продам твой автограф. Хоть какой-то толк будет.

Тайгир с недоумением смотрел на меня, а потом закидывает голову назад и начинает смеяться, да так что мышцы на груди и плечи ходят ходуном, натягивая ткань рубашки.

— А что, мама тебя не предупреждала, чтоб ты держалась подальше от хулиганов и таких как я? О чём же она тебе рассказывает, если жизни не учит? — ухмыляется он, а я чувствую, как каменеет моё лицо, и сжимаются в одну линию губы.

— Когда мама была жива, она разговаривала со мной об анестезии, стерилизации хирургических инструментов, аллергических реакциях на препараты и как с ними бороться и об интересных случаях, с которыми она сталкивалась на работе. Для моей жизни это важнее хулиганов и таких как ты. — Говорю сухо, еле сдерживаюсь, чтобы не нахамить.

— Была жива? — нахмурился он, всё его веселье разом пропало.

— Умерла. — Отвечаю, глядя в стол.

— Давно? — звучит вопрос.

— Две недели назад. — Я схватила со стола лежащий рядом с Тахмировым свой конспект, пока он растерялся и подбирал слова, и убежала, надеясь больше никогда его не видеть.

Три дня спустя, сдав последний из необходимых для прохождения аттестации предмет, я полюбовалась на свою фамилию в списке успешно все сдавших и допущенных к сессии студентов, и решила, что я заслужила для себя небольшое баловство.

Я уже почти дошла до ступенек проходного подъезда, неся в руках торт "Прага", который просто обожала, когда меня кто-то дёрнул за руку, резко останавливая.

— Алин, ты не слышишь что ли? Зову, зову… Я тут уже скоро пропишусь, наверное, всё тебя высматриваю! Последняя надежда была, что уж сегодня точно появишься, ты же говорила, что через три дня. — Тут он соизволил обратить внимание на перевернувшуюся во время падения коробку с тортом, которую я рассматривала и размышляла, чем бы таким стукнуть этого неугомонного. — Я так понимаю, что ты сдала? Отметим?

— Да я вот собственно собиралась! — цежу сквозь зубы. — Пока один хвостатый не решил, что тортик мне вредно! Ты что здесь делаешь, а?

— Тебя жду, сказал же. Постоянно сюда приезжаю, думал, увижу. С утра сегодня не смог, а сейчас вовремя успел. Зову тебя, а ты ноль внимания. — Я припомнила, что кто-то громко и несколько раз звал Алину, но не обратила внимания. — И тортик, между прочим, есть одной действительно вредно, а праздновать одной ещё вреднее! Растолстеешь, придётся на ухажёров внимание обращать. А то привыкла, поди, что за тобой бегают, идёшь даже не оборачиваешься.

— Какие ещё ухажёры? Слушай, ну чего ты ко мне прицепился? — поднимаю я коробку, благодаря заботе продавца, крепко её перевязавшему не смотря на мои отнекивания, торт не вывалился на дорогу. — То конспект, то теперь торт. Стирка твоего свитера была одноразовой и вынужденной акцией, так что если привёз своё барахло, вези обратно.