Давай сыграем в любовь (СИ) - "firststone"

Собираюсь с мыслями, лишь когда входная дверь открывается, а на пороге появляется Ева с бутылкой вина и бумажным пакетом чего-то явно вкусного. Она быстро преодолевает расстояние от прихожей до моей кровати и плюхается на неё, подогнув под себя ноги.

Конечно, моя маленькая студия не сравнится с хоромами Нильсена, где Скай искала бы меня пару часов.

И снова этот индюк…

— Какова причина того, что весь дом в твоих соплях? — Ева проходится ладонью по моему плечу, пока я продолжаю лежать на боку, крепче сжимая подушку.

— Нильсен, — поднимаю взгляд на подругу и не контролирую нижнюю губу, что начинает трястись, заставляя Скай и меня прыснуть от смеха.

— И что он сделал? — хлопок открытия бутылки отрезвляет, как бы противоречиво это не звучало. — Захотел реактивный самолёт, чтобы быстрее добираться по пробкам, или Мэрилин Монро в качестве нового помощника? — Ева делает глоток и передаёт вино мне.

— Признался в любви Джонсон, — шмыгаю носом, сев на кровати.

— Что?! Не может быть!

— Может, — рассматриваю этикетку бутылки и стыдливо проговариваю: — Я в него влюбилась.

Скай выпучивает глаза и вырывает у меня напиток, делая пару больших глотков, а я сразу вспоминаю, что именно эту фирму я присмотрела в погребе у Александра.

— Почему всё напоминает о нём?, — вою куда-то в потолок, опять падая на кровать, утыкаясь носом в матрац.

— Наверное, потому что ты до сих пор не отдала ему футболку, — Ева ложится рядом, протягивая упаковку жареной картошки.

— Он и не просил!

А если бы просил, я бы не отдала. Моё.

— Я должна сказать, что предупреждала о таком исходе?

— Не стоит, — спокойно отвечаю, а внутри становится ещё хуже.

Я сама не понимаю, в какой момент Нильсен стал для меня чем-то бОльшим и чем-то желанным. Он как самый большой медведь в тире, что практически достался тебе, но один промах и ты получаешь утешительный приз в виде бутылки вина, напоминающей об этом медведе, и пачки картошки, которая, кстати, служила прекрасным дополнением к нашему (не)свиданию на яхте.

Александр, каюсь, с самого начала казался мне привлекательным: холодный, статный. Каждая же лелеет мечтой приручить себе такого, когда лишь наедине с тобой он становится ласковым зверем, оставляющим мягкие поцелуи. Швед умён и любое его действие имеет смысл, он не привык делать импульсивные поступки, в отличие от меня, он всегда держит всё под контролем, поэтому я просто не могу не верить, что разговор был лишь каким-то глупым розыгрышем. Все действия должны быть продуманы до мелочей.

Нильсен начал нравиться мне, как только по его броне пошли трещины и он невольно прятал иголки, словно совершенно не понимая из-за чего это происходит. Александр идеал не только в плане внешности, за два раза переспав с ним, я смогла исполнить практически все свои потаённые желания и получить нескончаемый поток удовольствия.

Голубой взгляд будто навсегда отпечатался в сознании, а сильные руки навсегда останутся на моём теле. Пока в реальности это будет получать другая. Та, что так неприятно смогла испортить моё пребывание на работе с самого первого дня и та, что всем своим видом показывает, насколько Александр для неё важен. Может, проблема оказалась именно в этом? Он понял, что лучше принять чью-то любовь?

Да и вообще, с чего я взяла, что он что-то ко мне чувствовал. Глупые догадки, не более.

— Агата, вдруг он говорил что-то ещё? — с надеждой в голосе произносит Ева, когда я заканчиваю свой рассказ.

— Что можно ещё сказать после признания в любви?! Только сделать предложение! — вновь вспыхиваю, собираясь схватить вино с тумбочки, но отдёргиваю руку, увидев этикетку. — Я подготовилась, всё написала.

Рыскаю по кровати сложенный пополам листок и протягиваю его Еве с гордым видом.

— Срок почти истёк и это моё заявление, — утираю слёзы, наконец-то взяв себя в руки, а подруга с интересом рассматривает мои каракули.

—Тут всё в разводах, словно ты делала арифметику с мамой. И пока в задаче говорилось про яблоки, ты упорно искала грибы, — хмыкает Скай, а фыркаю и вырываю у неё лист.

И правда, все чернила расплылись, делая из красивого и короткого текста, что способен освободить меня от оков голубоглазого Бога, какое-то месиво с чёрными каракулями.

Опять завываю в потолок, как раненый тюлень, и падаю обратно на сырую подушку.

Чёртов Нильсен!

— Послушай, вдруг ты правда не дослушала и что-то не так поняла, — ловлю серый взгляд подруги, в котором плещется нежность. — Посмотрим в понедельник, быть может, он уволил Элис после случившегося, а эта фраза лишь вырезка из огромного монолога.

Надежда едва заметным огоньком разгорается внутри, и я активно киваю головой, в последний раз утирая слезы и отсчитывая часы до понедельника. Быть может и заявление не понадобится.

— Прости, что отвлекла тебя, — поджимаю губы, чувствуя вину и каплю эгоизма.

— Всё нормально, я была не занята, — подруга щёлкает меня по носу, которым я шмыгаю, и заговорщически шепчет: — Давай закажем лапшу и устроим марафон «Секса в большом городе»?

Широко улыбаюсь, а после наслаждаюсь тёплой атмосферой в обществе своей лучшей подруги, лишь иногда вспоминая об Александре, стоит опустить взгляд на забавный яркий принт на футболке.

***

Хуже всего идти куда-то и не знать, что именно тебя ждёт. По сути, мы всегда сталкиваемся с неизвестностью по дороге, любой шаг или движение способно принести в жизнь что-то новое, как заложено по судьбе.

Однако, идти куда-либо и знать варианты исхода событий — ещё хуже. Сейчас, в который раз мчась по коридору со стаканчиком кофе для Александра, я невольно молюсь на выполнение всех пунктов в пользу меня. Нужно узнать, уволена ли Элис и продолжение разговора в кабинете Нильсена. Ведь только тогда я смогу вздохнуть полной грудью, а не ходить тенью и кусать губы от волнения.

— Да чтоб тебя! — больно ударяюсь плечом об кого-то и так удачно пересекаюсь с Джонсон.

— Смотрю, тебя не уволили, — сразу начинает рыжеволосая, пока я одёргиваю белую футболку вниз.

— А Вы за вещами, наверное, пришли? — часто хлопаю глазами и ухмыляюсь, когда девушка поджимает губы.

— Я знаю, что это ты отдала флешку Александру, — она наступает на меня, но я продолжаю стоять на месте. Уступить ей — равноценно проиграть. — Только вот незадача, он меня не уволил, наверное, из-за любви ко мне, — Элис наклоняет голову набок, пока моё сердце бешено колотится.

Зло отпихиваю от себя довольно улыбающуюся девушку и, стараясь подавить отчаяние, на негнущихся ногах следую к кабинету Александра. Остался последний шанс узнать правду, и этот шанс сейчас расслабленно крутится в своём кресле, рассматривая маникюр.

— Привет, — стараюсь улыбнуться не так криво, но похоже не очень-то и получается.

— Привет, ты почти вовремя. Вот, — она протягивает мне стопку бумаг и опять отвлекается на своё занятие. — На подпись.

— Ладно, — перекатываюсь с пятки на носок, неловко сминая файлы в руках, пока Одри тяжело не вздохнёт и не посмотрит на меня. — А… Чем закончился разговор в пятницу?

Блондинка хмурится, наклонив голову набок и отводит от меня взгляд.

— Ничем, на этом всё закончилось.

— Прям всё? — такого разочарования я в жизни от себя не слышала.

— Да, они ушли и на этом всё.

Растерянно киваю, попадая в кокон своих мыслей и переживаний, и заваливаюсь в кабинет, где на удивление пусто. Ставлю кофе на стол начальника и сама плюхаюсь за свой.

Спасибо самой себе, что выплакала все слёзы в пятницу и сейчас их просто нет. Как и нет желания больше здесь находиться.

Зарываюсь пальцами в волосы и упираюсь локтями в стол тяжело дыша, стараясь справиться с болью, что сжимает в тиски и давит на грудную клетку. Не могло всё так случиться, почему не раньше? Почему нельзя было дождаться моего ухода или дать знак до того, как тёплые чувства к Александру возникли у меня?

Принимаю листок из принтера и оставляю размашистую подпись, пряча заявление между листов с другими договорами. Слишком сложно проигрывать в борьбе за любовь, если это жжение в груди можно так назвать.