Ловушка для стервы (СИ) - Янова Екатерина

— Хорошо, Наташ, я уйду. Но ты подумай. Никто тебя не будет любить так, как я. Прости меня. Пока.

Он выходит нетвердой походкой, а я не могу пошевелиться. Надо замкнуть дверь, но подняться нет сил. Сижу, пытаюсь победить дрожь. Слышу разрывающийся телефон. Он замолкает, а потом играет снова.

Сейчас ответить я не смогу. Но надо это сделать, потому что это точно Костя, а видеть его теперь я не хочу. Пусть думает что хочет, но сегодня наше свидание снова отменяется. Держась за стену, поднимаюсь и иду в ванную. Умываюсь водой несколько раз. Смотрю в зеркало. Кошмар. Косметика потекла, щека красная, начинает опухать. Еще синяка мне не хватало. Надо приложить лед. Умываюсь еще раз со средством, чтобы смыть косметику. Вытираю лицо полотенцем, выхожу из ванной и… сталкиваюсь в коридоре с Костей.

Целый день хожу в предвкушении вечера. Сегодня эта рыжая динамщица точно не отделается! Или я ее просто прибью! Надо признать, пришлось мне побегать с этим договором. А эта наглая мадам даже не позвонила, чтобы сказать спасибо. Я тоже звонить не стал до тех пор, пока не подъехал к ее дому. Однако отвечать на мой звонок никто не собирался. Вот сучка, неужели опять? Начинаю злиться. Набираю еще раз, результат тот же. Хорошо, что я узнал ее точный адрес. Выхожу из машины, поднимаюсь на нужный этаж, хочу нажать на звонок, но замечаю, что дверь приоткрыта. Странно. Вхожу. По прихожей разбросаны розы. Что за фигня? Прохожу дальше и сталкиваюсь с Наташей, выходящей из ванной. Вид у нее пораженный и какой-то взъерошенный.

— Привет! — говорю я. — Розы в мою честь? Ты так к свиданию готовилась? Только надо было лепестки на кровать сыпать, а не под ноги! Или это чтобы засунуть мне в задницу? — ожидаю в ответ очередную колкость в стиле Натали, но она молчит. Только разворачивается ко мне боком, обнимает себя руками, и как-то взволнованно говорит:

— Нет. Не для тебя. Думай что хочешь, но сегодня свидание снова отменяется. Я не в настроении, — я даже не успеваю разозлиться, хотя с языка уже готовы сорваться резкие слова, но тут Наташа как-то неловко подносит руку к лицу, чтобы поправить волосы, и я замечаю, что рука у нее дрожит. Голос тоже странный. Это заставляет меня замолчать, рассмотреть ее внимательнее. Вид, и правда, какой-то не такой. Где гордая осанка? Наглый взгляд? Идеальная прическа?? Даже? шелковый халатик сейчас смотрится на ней, как бесформенная тряпка. Я не вижу перед собой той Наташи, которая была вчера. Сейчас она больше похожа на взъерошенного дрожащего воробья. А еще она не смотрит на меня, все время пытается отвернуться.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Считай это очередным спектаклем.

— А это спектакль?

— Какая разница. Можешь просто уйти?

— Нет. Просто уйти я точно не могу!

Смотрит в пол. Мне хочется вывести ее на свет и рассмотреть, в коридоре довольно темно. Наташа тяжело вздыхает и говорит со злостью:

— Раз так, тогда бери, что хотел и вали. Давай!? Вам же по фиг на наши желания. Бабы, это для вас дырка между ног и упругие сиськи! Давай! Сопротивляться не буду. Только быстро, — резко? поворачивается, на меня по-прежнему не смотрит, берется за пояс халата, пытаясь его развязать. Только сейчас это выглядит ни капли не сексуально. Вспоминаю, как меня приморозило на людной улице, когда она снимала плащ. Сейчас же мы одни, и пытается Наташа снять шелковый халат, под которым точно эротичное белье. Но это совсем не то. Совсем не та женщина. Как будто с нее сняли маску уверенности. Перевожу взгляд на лицо, на нем ни грамма косметики, только сейчас замечаю покрасневшую щеку и влажные глаза. Что за хрень?

Беру ее за руку, останавливая дерганые движения. Она вырывает руку и отходит на шаг. Опять отворачивается

— Стой. Иди сюда, — говорю, оглядываясь в поисках выключателя. Заметив, нажимаю на него, загорается яркий свет. Наташа морщится, как от боли, а я теперь отчетливо вижу красный след на щеке.

— Что это? — подхожу ближе, беру ее за подбородок и аккуратно разворачиваю. Щека припухла, отчетливо виден след удара. — Кто это сделал? — чувствую внутри поднимающийся гнев.

— Тебе какая разница? Считай, меня постигла кара небесная,? — вырывается из моих рук и отходит на пару шагов.

Вспоминаю про розы в прихожей, а заодно и в урне на работе. Похоже, кто-то побывал здесь недавно и испортил мне свидание.

— Дай подумаю, — тихо говорю я, — судя по розам в прихожей, почти так и есть. Видимо, динамишь ты не только меня. И терпение у кого-то закончилось раньше.

— Раз все так очевидно, что тебе еще надо?? — ?зло спрашивает она.? — Ах, да! Поглумиться! Давай. Я сегодня не в форме, поэтому буду просто молчать. Даже отвечать не стану. Хотя, ты ж вроде секса хотел, а не разговоров? Давай. Бери и уходи.

Действительно, вспоминая вчерашнюю Натали, очень хочется поглумиться, но видя перед собой Наташу сегодняшнюю, ее хочется пожалеть. Но жалости она не желает, поэтому и кусается из последних сил, прикрываясь сексом, да чем угодно, лишь бы закрыть проступившую брешь в броне сильной и уверенной женщины.

Я тяжело вздыхаю:

— Нет. Секса мне перехотелось. А вот выпить я бы не отказался. И вообще, я ж за десертом приехал, пойдем, пожрем! — разворачиваюсь и иду на кухню. Там вижу накрытый стол. Вино, фрукты и многострадальный десерт из ресторана. Ждала меня, получается. Или не меня? Ладно, хрен с ней. Подхожу к столу, беру бутылку, открываю, наполняю бокалы. Наташа медленно подходит сзади и садится за стол, разворачивая стул так, чтобы сидеть ко мне боком. Берет бокал. Рука все еще дрожит. Подхожу ближе и говорю тост:

— За честность! Давай выпьем! — чокаюсь с ней бокалом и сажусь на свое место. Делаю несколько глотков, потом спрашиваю:

— У тебя пожрать чё-нибудь есть нормальное? Я с работы голодный.

— Я ничего не готовила, но холодильник в твоем распоряжении.

Открываю холодильник. Да, не густо. Молоко, йогурт, овощи, зелень, хорошо хоть яйца есть. В морозилке даже пельменей нет. Хорошо, что есть мороженый кусок мяса. Достаю его и подаю Наташе:

— К щеке приложи, а то будешь еще фингалом светить, Ленке своей на радость,? — она берет, ничего не говорит.? Прикладывает ледяной кусок к горящей коже. Я пока достаю яйца, овощи, масло и начинаю готовить омлет.

— Что ты делаешь? — спрашивает Наташа.

— Готовлю. Разве не понятно. Хотя ты, наверное, не знаешь, что это такое?

— Конечно. Мужа у меня нет, детей тоже. Зачем мне уметь готовить? Так что продолжай. Посмотрю, может, научусь.

— Смотри. Только я бесплатные мастер классы не даю. Ну, ничего. Включим в общий счет. Потом отработаешь.

Я дожариваю омлет, выкладываю на две тарелки, рублю овощи и ставлю все на стол. Наташа уже опустошила бокал, я доливаю еще, и в полной тишине мы приступаем к еде. Хотя, это я приступаю, Наташа даже вилку в руки не берет.

— Почему не ешь? Не доверяешь?

— Нет. Не хочу потом отрабатывать, — как-то вяло и без энтузиазма отвечает она.

— Считай это платой за спальное место, — невозмутимо говорю я.

— Ты о чем? — обеспокоенно переспрашивает она.

— Как о чем? Я ж сегодня у тебя ночую. Я вино пил, за руль уже не сяду.

— Хорошая отмазка. А что случилось с такси?

— Мне удобней у тебя. Не переживай. Трогать тебя не буду. Лягу в гостиной, — вижу, эта идея ей категорически не нравится, но она ничего не говорит. Просто встает и уходит. Через пару минут выходит из спальни, кидает на диван спальные принадлежности и так же молча выходит, даже не пожелав мне спокойной ночи.

Сижу на расправленном диване, пялюсь в телик, хотя даже не вникаю в мельтешащие картинки. Сам не пойму, зачем остался. Мог бы спокойно поехать домой и спать на ортопедическом матрасе. Но нет. Сижу в этой тесной квартирке с неприветливой хозяйкой, пришлось даже посуду за собой помыть. Хотя я конечно вру. Все я знаю. Остался я потому, что хочу как можно лучше узнать эту вредину. Понимаю, сегодня несмотря на то, что опять остался без секса, я получил нечто более важное. Я увидел истинное лицо этой загадочной женщины. Еще сидя за столом, все рассматривал ее и думал, что сейчас без косметики, без напускной бравады, она нравится мне намного больше. Нет, вчерашняя Натали тоже определенно хороша, но ту можно трахнуть один раз и забыть, а эта настоящая. И остался здесь, чтобы подольше побыть с такой Наташей, потому что прекрасно понимал, она такая ненадолго и не для всех. Сейчас я вижу нечто тайное, сокровенное. Ее нутро, которое оказалось неприкрытым. Уверен, она могла бы остаться без одежды и ни капли бы не смутилась, а вот сейчас ей крайне неудобно, потому что неприкрытой оказалась душа. Поэтому она и пытается скорее отгородиться.