Мишель Лейтон - Поднимаясь ко мне

Вот Кэш вынимает палец изо рта и, прежде чем отпустить, тихонько прикусывает его. Чувствую, как у меня в животе все закипает – капля лавы в бурлящем вулкане.

– Спокойной ночи, Оливия, – тихо говорит Кэш, разворачивается и уходит.

Нетвердо держась на ногах – они внезапно превратились в желе, – я поворачиваюсь лицом к двери. Всеми силами стараюсь забыть о Кэше, иначе могу сделать какую-нибудь глупость. Например, попрошу его остаться. Открываю дверь, шарю рукой в потемках, чтобы включить свет в прихожей, а потом помахать Кэшу на прощание.

Но то, что я вижу, останавливает и мысли, и способность двигаться.

Узкий столик рядом с дверью опрокинут, а стоявшая на нем лампа разбита. Подставка с цветком в углу гостиной перевернута, весь пол усыпан землей и листьями. Несколько подушек с дивана валяются на полу, а две оказались у входной двери.

Марисса пробыла дома минут пятнадцать, не больше. Что могло случиться за такой короткий срок?

По спине пробегает холодок. Я начинаю догадываться. И вдруг чьи-то пальцы хватают меня за плечи и дергают назад. Я открываю рот, хочу закричать, но его накрывает широкая ладонь, и звук не успевает вырваться.

Сердце бешено колотится под ребрами, а мозг пытается собрать нечто цельное из обрывков воспоминаний об известных мне способах самозащиты. Однако все, что мне удается вспомнить, это: «Целься в яйца! Целься в яйца!»

– Ш-ш, – шипит мне в ухо знакомый голос.

Я немедленно успокаиваюсь. Это Кэш – это он держит меня.

Кэш отпускает меня и встает впереди, загораживая спиной.

– Держись рядом, – шепчет он через плечо.

«Им придется отдирать меня от вашей задницы, мистер!»

От страха все чувства обострены до предела. Глухое урчание мотоцикла Кэша, доносящееся с улицы, становится зловещим фоном для царящей в доме абсолютной тишины. Нет никаких звуков. Не слышно даже Мариссы.

Мы медленно идем к входу в гостиную. В полной боевой готовности я оглядываюсь и впитываю в себя мельчайшие детали. Замечаю новые следы борьбы – дорогие настенные часы висят криво, недалеко от них видна маленькая дырка в штукатурке.

Мне едва удается сдержать рефлекторный визг, когда вдруг звонит телефон Кэша. Слышу, как он недовольно ворчит, роясь в кармане, чтобы достать его. Кэш смотрит на экран и начинает пятиться, подталкивая меня к входной двери.

Он показывает мне экран, и я вижу на дисплее имя звонящего. Сердце совершает маленький нервный скачок.

Написано: «Марисса».

– Алло, – тихо отвечает Кэш.

Ничего не говоря, несколько секунд слушает, потом опускает телефон и убирает его в карман.

– Что? Почему ты отключился? Что она сказала?

– Это была не Марисса. Пошли, нам надо убираться отсюда.

– А кто это был? Кэш, что происходит?

– Я объясню, когда найду для тебя безопасное место.

С этими словами он буквально силком тащит меня к мотоциклу и сует мне в руки шлем. Я прикусываю язык, послушно надеваю шлем на голову и сажусь позади Кэша.

Но перед тем как мы трогаемся, меняю решение.

«Нет, он не будет держать меня в неведении. Или мы все делим поровну, или эта история заканчивается. Немедленно».

– Нет, – говорю я и начинаю слезать с байка.

Кэш вытягивает руку, чтобы остановить меня. – Скажи мне прямо сейчас, что происходит, или я никуда не еду.

Света сбоку падает достаточно, и я вижу профиль Кэша – раздраженно поджатые губы, но меня этим не запугаешь. Моя решимость тверда, как толстая ледяная оболочка.

Я откидываюсь назад и складываю руки на груди.

– Ладно, – рявкает Кэш. – Они взяли Мариссу в заложницы.

Я ахаю.

– Кто они? И заложницей ради чего?

– Ради книг.

– Книг? Я думала, никто не знает, что они у тебя.

– Они не знали.

– Откуда же они узнали?

– Единственное, что приходит мне в голову: у них в тюрьме есть свой человек, может быть, этот кто-то подслушивал мои разговоры с отцом. Мы были осторожны, но… если нас слушали долго, то можно было сложить воедино обрывки разговоров. А в последний раз, когда был у отца, я упомянул, что рассказал кое-кому.

– О боже мой! Но почему они тогда захватили Мариссу?

Молчание Кэша заставляет меня нервничать еще сильнее.

– Я не думаю, что они хотели забрать Мариссу.

Когда я осознаю истинный смысл его слов, меня едва не выворачивает наизнанку.

– Что? – выдыхаю я.

– Если они подслушивали и следили за мной достаточно долго, то, скорее всего, знают, кто я. Они позвонили мне на телефон Кэша, чтобы сказать о Мариссе. Если бы они не знали, что я тот же самый парень, то позвонили бы на мобильный Нэша. Мы ведь братья, и в ее телефоне есть оба номера.

– Но в таком случае, если они знают, кто ты, зачем забирать Мариссу?

– Возможно, они знали, что Марисса уехала. И предполагали, что домой придешь только ты одна. Но в том, чтобы захватить ее, тоже есть смысл.

– Какой?

– Показать, что они могут добраться и до тебя, – тихо говорит Кэш. – И что они знают.

К горлу подступает тошнота. И страх. За нас обеих. За Мариссу и за себя.

Борюсь со слезами.

– Но зачем мы им понадобились? Мы ведь ничего не знаем.

– Это неважно, знаете вы что-нибудь или нет. По крайней мере, я думаю, не это главное. Главное – кто вы такие.

– Но это имеет смысл в отношении Мариссы. Она успешная, влиятельная. Вращается в денежной сфере. А я никто из ниоткуда.

Кэш разворачивается и встречается со мной глазами.

– Не для меня.

От его слов поверх страха, который теснится в груди, прокатывается мелкой рябью нежный трепет.

– Они…

– Детка, – перебивает Кэш, – я знаю, у тебя есть вопросы, но прямо сейчас я не смогу ответить на все. И нам нужно убраться отсюда. Запомни свою мысль. Давай я найду для нас надежное место, и потом мы поговорим.

Он не дожидается моего ответа. Запускает двигатель, и мотоцикл срывается с места. А мне остается только прижаться к его спине, чтобы не расстаться с жизнью раньше времени.

Оливия крепче обхватывает меня за пояс, отчего я чувствую вину и облегчение одновременно. Я так рад, что остался и подождал, пока она войдет. Если бы я привез ее на несколько минут раньше и оставил или если бы она поехала домой одна…

Ветер освежает лоб, на котором выступили капли холодного пота.

Отпускаю руль и дотрагиваюсь пальцами до рук Оливии. Хочу, чтобы она знала, что я все понимаю и что я с ней. Это из-за меня она оказалась в опасности, вот откуда чувство вины.

Если бы я не проявлял к ней такого интереса, если бы просто пофлиртовал с ней, как со всеми прочими, никто не подумал бы угрожать ей, чтобы добраться до меня. А я влюбился – и вот результат. Теперь они преследуют и меня, и Оливию.