Натали Бранде - Голубые шинели

— Что-то не так? — удивился подполковник.

— Нет. Все в порядке, продолжайте.

Итак, ночью мы были уже на месте, недалеко от аэропорта, куда, по нашим сведениям, должен был приземлиться самолет с контрабандным наркотиком. Единственное, чего мы не знали, явятся ли организаторы всего подпольного бизнеса лично проверить прибытие груза или же нет. Шансов на их появление было немного, но, как говорится, нет ничего невозможного. Однако мы зря торчали почти семь часов по колено в болоте, накрываясь маскхалатами — никто так и не явился, зато самолет с грузом прибыл. Военный аэропорт обеспечил отличную посадку, затем груз оперативно разгрузили, и буквально в течение часа с момента приземления самолета наркотик был вывезен с территории аэропорта на военном броневике, который двинулся в направлении Москвы.

— Черт, — выругался подполковник, — началось.

— В чем дело? — удивился я.

— В чем дело? Ты что, не видишь — он поехал по грунтовке, как мы сможем его отследить? Мы же не можем тащиться за ним по этой дороге — тут вообще машины не ездят, ГАИ его не имеет права остановить, ГАИ вообще в этих местах не бывает. Вертолет мы не может задействовать — его засекут в аэропорту, а на спутник у Интерпола денег нет. Можно было бы конечно МВД попросить — но там стукачей полно, давно бы уже всю операцию нам завалили.

Я оторопел — я и забыл, что такое российская невезуха.

— Что ж получается — все напрасно? — я готов был растерзать этого подполковника.

Он хитро усмехнулся:

— Не горячись, коллега, у нас все железно, во-первых, все это сейчас на пленку снято — это, как ты знаешь, даже у нас доказательство. А с машиной сейчас устроим, — и он, вскочив за руль нашей служебной «Волги», поехал вслед за грузовиком.

— Ты же говорил, что опасно держаться всю дорогу за ним, — напомнил я.

— А кто сказал — всю дорогу? — усмехнулся подполковник и, подъехав почти вплотную к грузовику, затормозил, достал с заднего сиденья духовое ружье и, метко прицелившись, выстрелил прямо в борт машины.

— Зачем? — воскликнул я.

— Мы его, понимаешь, пометили. Это пулька такая магнитная с радиомаяком, теперь пусть едет, куда захочет. А вон в том «газике», который за нами тащится — там пульт слежения. Сейчас мы этот броневичок отпустим далеко вперед. И сами тихонечко поплетемся сзади.

Ехали мы долго. И чем ближе подбирались к Москве, тем больше знакомых мест попадалось мне по дороге, и наконец я понял, куда движется грузовик — в ту самую часть где я раньше служил, в Апрелевку. Я сидел и пытался связать концы с концами, теперь-то я понимал, чем помышлял тогда еще полковник, на чем зарабатывал себе на дачи машины и шмотки жене. Но тогда наверняка он торговал по маленькой, а теперь вон на какую партию замахнулся. И еще одно я понял — никто никогда не сможет взять этого генерала с поличным. Мало ли, что там летает и ездит по вверенному ему округу. А всех, кто сгорит на этом деле, он сам растопчет безжалостно. И выйдет чистеньким. А ведь рядом с ним наверняка еще и Буряк, и Зубило, тоже, небось, заматерели, в паханы вырвались.

И давняя, годами сдерживаемая злость, начата душить меня.

— Эй, подполковник, — я дернул своего коллегу за рукав, — скажи мне честно, ведь не сможете вы посадить этого генерала?

— Ну почему же, — уклончиво ответил подполковник, — может быть повезет и сможем.

— А кому-нибудь уже так везло?

— Да пока нет, — честно признался он.

Впрочем, это я знал и без него.

— Ну что ж, придется немножко подсобить российскому правосудию, — подумал я и сказал:

— Короче, коллега, так. Я вижу, вся моя работа идет коту под хвост. Ну, отследите вы партию. Даже изымете ее, а главарей вы уже упустили. Все, мне уже больше тут с вами неинтересно, зря я сюда вообще приехал.

— Ну зачем ты так, — обиделся подполковник, — мы же тоже работаем. Если б ты знал наши условия…

Я усмехнулся.

— Все, коллега, вези меня в гостиницу, дальше работайте без меня.

— Как скажешь, — обиделся уже не на шутку подполковник и, пересев в другую машину, поехал отслеживать грузовик, а меня с водителем отправил в Москву.

Сказать, что я был расстроен — не сказать ничего. Ведь противоборство с полковником для меня было чем-то большим, чем просто борьба с наркотиками. Да и провал самой операции я воспринимал довольно болезненно. Вернее, провала-то не было: партию груза, огромную партию в тонну белой смерти, мы все-таки перехватили — и это был огромный успех. Такого в нашем бюро Интерпола не было уже давно, так что я мог даже гордиться. Но я чувствовал почему-то себя побежденным — а это было то чувство, с которым я так и не привык мириться.

Я ехал в Москву и продумывал план действий. Ведомственная гостиница МВД находилась в самом центре Москвы, но я попросил водителя остановить меня на Смоленке, сказал, что хочу прогуляться. Он пытался было объяснить, что гулять ночью одному по Москве небезопасно, но это вызвало у меня лишь легкую усмешка. Он вынужден был согласиться и уехал, пожелав на прощанье хорошей прогулки.

Я брел по знакомым и дорогим мне местам, с изумлением замечая, что Москва невероятно похорошела за время моего отсутствия. Стала какой-то еще более праздничной и нарядной. Все было закрыто, а мне надо было где-то купить банальную вещь — жетон для телефона.

Я усмехнулся, вспомнив, как однажды ночью — и это был моя последняя ночь в Москве — я тоже искал монетку для телефона. Тогда мне удалось решить эту проблему при помощь кулака. Может попробовать? Я отогнал от себя эту мысль — представил, как нелепо это бы выглядел суперагент Интерпола, колотящий кулаком российский телефонный автомат.

И все-таки мне надо было позвонить. Этот номер я не мог набрать из своего комнаты в гостинице МВД. Я не поленился, легко поймал какого-то частника, который быстренько домчал меня до Курского вокзала, и там уж я без проблем купил несколько жетонов для телефона, подошел наконец к какому-то автомату, набрал номер майора.

Какой-то заспанный женский голос с негодованием ответил мне, что «здесь такие больше не живут», и я страшно огорчился. Неужели майор переехал. Тогда я набрал номер Володи. Он сам снял трубку — его голос я не мог перепутать ни с кем.

— Алло?

— Володя? — спросил я.

Он помолчал в ответ и потом повторил еще раз:

— Алло?

— Володя, это я, скажи, мы можем увидеться?

— Вот чертяга, через час на старом месте. — ответил Володя и немедленно по положил трубку.

Во дает, — подумал я, — все в конспирацию играет. Может, он, конечно, прав, ему виднее. Я посмотрел на часы — конечно же я успевал в тихий скверик с фонтаном у Москва-реки, напротив кинотеатра «Ударник», это было то место, на котором мы договорились когда-то встретиться, если, конечно, удастся.