Татьяна Недзвецкая - Raw поrно

С «Анной» Виктор был более упрямым и несговорчивым, и это моему самолюбию немало льстило. Однако неприятных моментов было также немало. Так, некоторые фразы, которые вчера меня так зацепили и порадовали, оказались общими. Они не несли никакой эмоциональной нагрузки. Были обычными штампами, которыми он пользовался. Наивная, а я-то в них поверила! Из-за этих примечаний, находясь под прикрытием пароля «Анна», я пару раз, вскипая яростью, едва не прокололась. Однако по истечении двухчасовой переписки наступил наконец-то торжественный момент.

— Может, созвонимся? — спросил Виктор и оставил свой телефон.

— Когда мне лучше позвонить? — спросила «Анна».

— Да звони прямо сейчас! — бодро ответил «Анне» Виктор.

Фразочка эта роковая вышла в онлайн аккурат в то время, когда я, Нора, должна была позвонить Виктору.

— Сейчас тебе позвонит моя подруга, Нора Рай, а я потом, как-нибудь попозже, — от имени «Анны» написала я.

Виктор завис. Ответил не сразу. Потом нахамил. Затем обвинил, написав, дескать, все это «есть маленькое женское свинство». Потом понес какую-то околесицу, но до самоиронии так и не дошел. Ни полраза не пошутил на забавную ситуацию: «погнался за двумя бабами, но че-то как-то ни в одну не попал…» Я тоже не могла остановиться и продолжала переписку теперь уже от имени двух подруг. С каждым новым своим ответом Виктор проявлял себя все более и более занудливым и скучным типом. В разгар моей с ним полувялой перепалки в гости ко мне пришли Ядвига с Коломбиной. Кое-как я объяснила в чем дело, и вдруг Ядвига с Коломбиной мне говорят:

— Да ладно, что такого! Встреться с ним!

— Вы с ума сошли, Ядвига и Коломбина! Он же конченый поц! Это же — очевидно! Нам не по пути, у нас различные взгляды и все такое прочее.

— Тебе какая разница? Тебе же все равно встречаться не с кем! — сказала мне, уже не помню кто именно — Ядвига или Коломбина.

Обобщая, уточняю: Ядвига и Коломбина оказали на меня давление, и мне пришлось перед этим ублюдком Виктором извиниться (но за что именно, я так и не поняла). Мне пришлось растекаться в сюсях и пусях. А этот мелкий гад ломался, как девчонка, и говорил: «Ты все испортила!» — «Разве можно испортить никого и ни к чему не обязывающий флирт?» — спросила его я.

Но на тот момент столь неожиданно поставленная цель оказалась весомее амбиций, которые не без труда пришлось запихать куда подальше. Ловко маневрируя на нервах Виктора при помощи мнимой заботы и лести, я договорилась о свидании с ним на следующий день.

Договорилась, твердо зная: прислушайся к совету Ядвиги и Коломбины и сделай все наоборот. Что одна, что другая, а вместе и подавно — те еще бедоносицы! Все нормальные люди дуэт этот на дух не переносят — одна я упорно продолжаю с обеими общаться.

Факт появления в моей жизни Ядвиги и Коломбины до сих пор остался неразгаданным. Однажды, где-то там, в подсознании, мне захотелось, чтобы рядом обитал кто-то, пускай хотя бы с виду, но забавный, и бац — появилась Ядвига. Возникла ниоткуда: в короткой клетчатой юбке, из-под которой торчали короткие же и мускулистые ноги в плотных темно-синих колготках. Клоунская, круглая мордашка Ядвиги сплошь засыпана веснушками, нос — смешная круглая кнопка — и гримасы всевозможных оттенков улыбок, усмешек, ухмылок (и так далее) без устали сменяют друг друга.

Ядвига всегда и везде появляется не одна: таскается с большой (почти метровой) куклой — Коломбиной. Занятно то, что за этим лирическим именем куклы скрывается не мечтательная внешность, а кажущееся не мне одной невыносимым — стопроцентное сходство с Ядвигой.

Когда я впервые увидела Ядвигу, то спросила: кто, когда и где сделал ей такую куклу и почему Ядвига не слишком-то трепетно относится к своему столь филигранно исполненному двойнику (краска на левой щеке Коломбины была щедро содрана). Ядвига ответила, что кукла эта на сто с лишним лет старшее ее, к тому же она — очень редкая и дорогая. Судя по интонации голоса Ядвиги — смесь раздражения и снисходительности, — подобные вопросы задавали ей слишком часто, и это одинаковое любопытство посторонних Ядвиге порядком надоело. Но обижаться на меня Ядвига не стала: немного помолчав, с оттенком гордости она добавила, что плечи и голова Коломбины из настоящего бисквита. Хорошо это или плохо, я не знала, но издала понимающее: «У-у». Ядвига же, то ли обрадованная тем, что ей не пришлось объяснять, что есть такое этот самый «бисквит», толп по другим причинам, вдруг оживилась и, не выпуская куклу из рук, придвинулась ко мне ближе и шепотом заговорщицы сообщила, что щеку свою Коломбина ободрала во время страстного свидания с Пьеро. И тут Коломбина вдруг ожила: повернула голову в сторону Ядвиги и, дробно раскрывая свой маленький ротик, зло сказала: «Навозница! Разносчица сплетен, падкая к чужим интимным тайнам». Для меня это было очень неожиданно и, признаться, жутковато: я почувствовала, как неприятные мурашки, пускай торопливо (всего каких-то несколько секунд), но пробежали по моей спине. Заметив мое оцепенение, Ядвига спрятала куклу за спину и, глядя мне прямо в глаза, не дрогнув ни единым мускулом лица, таким же противным голосом сказала: «Она верит в обманки, стало быть, не все напрасно!» Неприятное мое удивление медленно сменилось догадкой о том, что Ядвига — чревовещательница. Я растерянно улыбнулась. Ядвига была более чем довольна своей выходкой. Она заботливо усадила Коломбину на диван. И сказала, что удивление, которое я только что пережила — ничто в сравнении с не торопящимся ее покинуть собственным удивлением. Подумать только, какая нелепая путаница: спустя полтора века лицо и телосложение живого человека копирует лицо и телосложение куклы. Не глупый ли это сон? Нет: полюбуйтесь — вот оно, нахальное доказательство, убеждающее своей непоколебимой правотой: застывшее в гримасе личико Коломбины с немигающими глазками из пресс-папье.

Прибавьте к этому вышеупомянутый дар чревовещания Ядвиги, и сам собой напрашивается нелепый вывод, что смысл Ядвигиной жизни заключается в том, чтобы быть ногами, руками и (самое главное и самое противное) голосом Коломбины.

Способность к этому голосу была обнаружена Ядвигой в достаточно раннем возрасте. В первом классе Ядвига симпатизировала некому Коле. И однажды, едва ли не вопреки собственной воле, но благодаря сильному желанию помочь, вдруг взяла да и подсказала ему, горемыке, стоявшему у доски и постыдно краснеющему от своего незнания, правильный ответ. Учительница (престарелая и отечная сука с толстенными линзами уродливых очков) по этому поводу устроила скандал. Она громко стучала указкой по столу, разбрызгивая слюну и срываясь на визг, долго кричала. Старания ее были безуспешны. Ответа на вопрос, кто издал эти пресловутые звуки, она так и не добилась. Растерянные дети сами пребывали в недоумении и даже соседка Ядвиги по парте, Ирочка — ябеда над ябедами, безуспешно вертела своей лопоухой башкой, с досадой кусала нижнюю губу, но ничего не могла понять.