Донасьен Сад - Эмилия де Турвиль, или Жестокосердные братья

Наконец господин де… стал умолять меня дозволить ему встречаться со мной в месте более уединенном, нежели публичный сад.

— Прекрасная Эмилия, — сказал он мне, — я не решаюсь явиться к отцу вашему лишь потому, что не имею чести знать его; он же в таковом случае тотчас поймет причину, что привела меня к нему, и, быть может, не одобрит намерения наши, а, напротив, повредит им. Но если вы поистине добры, исполнены сострадания и не в состоянии долее видеть, как я умираю от горя, ибо не могу даже надеяться на исполнение того, чего я осмеливаюсь просить у вас, то я укажу вам способ исправить положение.

Сначала я отказывалась слушать, но вскоре уступила его мольбам и спросила, что же это за способ. Оказывается, сударь, он заключался в том, что три раза в неделю мы с ним могли встречаться у некой госпожи Берсей, за которую господин де… ручался, как за собственную мать.

— Вам позволяют посещать вашу тетку, живущую, по словам вашим, неподалеку отсюда; значит, надлежит делать вид, что вы отправляетесь к тетке, и действительно станете наносить ей короткие визиты, а оставшееся время будете проводить в доме указанной мною женщины. Тетка, если ее спросят, ответит, что она принимает вас именно в тот день, который вы называете, так что небольшое «затруднение состоит только в том, чтобы соразмерить время визитов, а в остальном можете быть уверены, что, пока вам доверяют дома, все сохранится в тайне.

Не стану рассказывать вам, сударь, как я пыталась отговорить господина де… от сего плана, дать ему почувствовать всю затруднительность его… К чему расписывать вам свое сопротивление, раз в конце концов я не устояла? Я пообещала господину де… все, чего он добивался, а двадцать луидоров, врученные им Жюли без моего ведома, сделали из моей горничной горячую защитницу его интересов, так что теперь меня неумолимо влекло к погибели.

Дабы довершить падение свое, я, пьянея от нежного яда, наполнившего мое сердце, обманула тетку, сказав ей, что молодая дама из числа моих друзей (которой, впрочем, я уже дала согласие и которая брала на себя всю ответственность), желая доставить мне удовольствие, предложила мне трижды в неделю сопровождать ее во Французскую Комедию, о чем я не осмелилась сообщить отцу, опасаясь, что он воспротивится этому. Поэтому дома я стану говорить, что иду к тетке, и умоляла ее поддержать мой обман; после недолгого сопротивления почтенная дама поддалась на мои уговоры. Мы условились, что вместо меня к ней будет приходить Жюли, а я стану забирать ее по возвращении из театра, чтобы вместе вернуться домой. Я осыпала тетку тысячей поцелуев: ослепленная роковой своей страстью, я благодарила ее за то, что она довершала падение мое, распахивая дверь заблуждениям, кои вскоре привели меня к краю могилы!

Наконец начались наши свидания у Берсей. Лавка этой женщины была полна великолепных товаров, дом был очень опрятен, а сама эта дама, лет сорока, так мне показалось, заслуживала всяческого доверия. Увы, я безоглядно доверилась и ей, и моему возлюбленному… Коварный… настало время, сударь, поведать вам о главном… Во время шестого нашего свидания в этом роковом доме он возымел надо мной такую власть и столь искусно обольстил меня, воспользовавшись моей слабостью, что в объятиях его я стала игрушкой его страстей и жертвой собственного любовного дурмана. О, эти недозволенные удовольствия, скольких слез стоили вы мне, а угрызения, что истерзали душу мою, будут сопровождать меня до последнего мгновения моей жизни!

Целый год прошел в сем печальном заблуждении, мне исполнилось семнадцать. Отец мой, сударь, каждодневно начинал разговор о моем устройстве, и судите сами, как дрожала я, слушая его рассуждения. Наконец роковой случай окончательно низверг меня в бездонную пропасть, куда я давно уже падала. Без сомнения, Провидение уже приняло свое скорбное решение, определив, что именно тот проступок, в коем я была совершеннейше неповинна, станет для меня наказанием за содеянные мною ошибки. Таким образом Провидение напоминает нам, что никому не удастся ускользнуть от пристального взора его и оно повсюду следует за теми, кто отклонился от праведного пути, превращая ничтожные на первый взгляд происшествия в орудие возмездия своего.

Однажды господин де… предупредил меня, что некое неотложное дело лишает его удовольствия провести со мной те три часа, которые мы привыкли проводить вместе, однако же он все равно придет, пусть даже за несколько минут до того часа, когда обычно оканчивались наши свидания. А чтобы ничто не нарушало размеренного течения наших дней, он попросил меня прийти к Берсей как обычно, в то время, что я привыкла бывать в доме ее, и провести время в беседах с хозяйкой лавки и ее служанками, к чему в доме своего отца я вовсе не привыкла. Однако я была вполне уверена в хозяйке пристанища нашего и не видела никаких препятствий для того, что предлагал мне мой любовник. Итак, я согласилась, но умоляла его не заставлять ждать себя слишком долго. Он уверил меня, что постарается освободиться как можно раньше, и я отправилась к Берсей. О, каким страшным стал для меня тот день!

Лицемерная Берсей встретила меня у входа в свою лавку, но не позволила, как обычно, подняться к ней наверх.

— Мадемуазель, — воскликнула она, едва завидев меня, — я рада, что господин де… не может сегодня прийти вовремя, ибо мне надо сообщить вам нечто, чего я не осмеливаюсь сказать ему. Известие мое потребует, чтобы мы обе немедленно отлучились на несколько минут, что, разумеется, было бы невозможно, ежели бы он был здесь.

— Но что случилось, сударыня? — спросила я, взволнованная подобным началом.

— Ничего особенного, мадемуазель, ничего особенного, — продолжила Берсей, — вы, пожалуйста, успокойтесь. Просто моя матушка заметила вашу любовную интрижку, а эта старая мегера, коей мне приходится угождать из-за ее экю, пугливая, словно исповедник, решительно не желает, чтобы я и дальше принимала вас. Не решаясь сказать об этом господину де…, вот что я придумала. Сейчас я отведу вас к одной своей товарке, женщине моего возраста и столь же надежной. Я познакомлю вас; если она вам понравится, вы признаетесь господину де…, что я отвела вас в дом к одной честной женщине и вы нашли его вполне подходящим для ваших свиданий. Если же эта женщина вам не понравится, хотя я сама уверена в обратном, мы, зайдя к ней на минутку, быстро вернемся назад и ничего не скажем господину де… о наших шагах. Я же возьму на себя смелость сказать ему, что больше не могу предоставлять вам для свиданий свой дом, и вы оба станете думать, где отыскать новое место для встреч.

Речь этой женщины была столь бесхитростна, выражение лица ее и голос, которым она говорила, были столь естественны, моя доверчивость столь безгранична, а мое легковерие столь беспредельно, что я не нашла ни малейшего предлога, чтобы отказать ей в ее просьбе. Она уверила меня, что очень сожалеет о том, что более не в состоянии оказывать нам услуги, я от всего сердца посочувствовала ей, и мы отправились.