В теле пацана 6 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Но лишь для того, чтобы убедиться, что я всё ещё помню зачем здесь.

Худощавый заморыш с глазами навыкате в своём грязном жёлтом комбезе смахивает на сантехника, который вылез из канализации. Он ещё не появился, а я уже учуял омерзительную вонь.

Вынырнув из проёма, неопрятный, низенький мужчина лет двадцати на вид замер на пару секунд, глядя на меня с недоумением, если не страхом.

— А я чуть было не подумал, что это те товарищи с Гра, — выдал чересчур звонко, оставаясь метрах в пяти от меня и глядя сверху с этажерки. — Но раз Центр оповестил о появлении Изначального, стоило ему поверить. Паш?

Голос такой мерзковатый, будто лилипут со мной говорит. И от стен ещё так отдаёт противно.

— Ага, а ты? — Отвечаю, не отрывая от него взгляда.

— Я Лёха, с отдела переработки, вряд ли ты меня помнишь, — ответил и начал спускаться с радостной рожей, ещё осматривая всё вокруг с таким восторгом, будто впервые здесь оказался. — Разблокировалось! Мы спасены!

— Мы? Кто ещё здесь? — Спросил я, не разделяя его радости.

— Семён с технического, Даня со службы охраны и учёный дед Филипп, — отвечает, сияя. — Думаю, они скоро прибегут сюда. Это ж… да мы и не надеялись уже на чудо! Эти с Гра здесь тогда всё разворошили. Слава Господи, их вместе с отсеком заблочили и отстыковали к чёртовой бабушке.

Подошёл. Руку мне подаёт свою хилую. Через белую кожу вены синие проступают, вплоть до капилляров всё видно.

— Веди в Центр управления, — командую, не реагируя на жест вампира.

А ему хоть бы что.

— О!! Да туда теперь и через двери можно! — Воскликнул, и поскакал вприпрыжку как раз к той, которую я для себя и подметил. — А то мы всё по вентиляции да по вентиляции. Но там дальше, это… Короче, сам всё увидишь.

— Ага.

Подошёл он к пошарпанной двери — люку диаметром метра два. Хоть и зелёный индикатор горит, но на него не среагировали механизмы.

Чуть помедлив, поспешил и я. Дверь открылась, стоило сократить дистанцию до трёх шагов. Щёлкнуло что — то в стенах, загудело, и вскоре два полукруга разъединились и втянулись в стену.

Следующий отсек немногим меньше предыдущего выглядит больше, как холл с лестницами на пол этажа вниз во все четыре стороны.

Как и предположил, сюда лазы организованны с помощью лестниц из проволоки и гофры через вентиляцию. Двери во все стороны заблокированы. По центру отсека куча инструмента, агрегаты, смахивающие на станки, провода по полу тянутся. Боковые двери, как та, через которую мы вошли. А вот противоположная выглядит особенно.

— Зелёная!! — Завопил от восторга вампир Лёха и помчал к ней, как пятилетний ребёнок.

Иду следом, стараясь не наступать на магистрали. По пути рассматриваю главную дверь. Эта под три метра, круглая, мощная, как целый шлюз в открытый космос. Рама дверная и металлические стены вокруг покорёжены, пошарпаны и попилены. Металл на двери, будто зубами грызли. Нет, ну болгаркой точно, кувалдой даже долбили — вмятины есть. Да что только не делали. Разве что дерьмом не измазали.

Встаю в трёх метрах, поднявшись по металлической лестнице, которая тоже вся изуродованная.

— Вот, командор, — говорит Лёха, скалясь с клыками. — Открывай.

— А что тут произошло? — Спрашиваю, кивая на раскуроченную щитовую неподалёку.

— Да мы это… пробовали зайти, в общем, так и сяк, — отвечает местный парень. — Но как свет стал рябить от мотоблока, поняли, что скоро всё закоротит к хренам собачьим. И вообще без жрачки останемся. Заслонка из титана, что ты хотел?

— Понятно. В сторону, — бросаю нетерпеливо.

Вампир шарахается от меня, как ошпаренный. Но всё равно лыбится. А затем зазывает:

— Даня! Изначальный здесь!

— Лёха, иду!! — Кричит ещё один заморыш, спускаясь по лестнице из норы.

Так, упыри подтягиваются.

— Открылась! — Визжит ещё один вампир, выбежавший из двери, где мы прошли. — Командор Паша! Вернулся — таки!! Катька и сказала, ждите!

— Жаль, Катьку.

— Да всех парней…

Не обращая внимания на местных, подхожу к двери. Раздаётся щелчок!! Вероятно, система распознавания сознания сработала. Вампиры аплодируют. К ним присоединился уже и дед учёный. В общем, вся свора сбежалась.

Заслонка разъезжается, обнажая саму бежевую дверь. Та следом втягивается вверх, открывая доступ к заветному отсеку управления, где уже несинхронно начал зажигаться свет. Пахнуло морозным горным воздухом. Аж мурашки по телу прокатились прямо под бронёй.

Не теряя больше времени на выяснения обстоятельств, шагаю вперёд с холодеющей грудью. Свора за мной. Но я, пересекая порог, оборачиваюсь резко. И смотрю на оборванцев хмуро.

— Ждите снаружи, — бросаю зло и дёргаю рычаг ручной блокировки.

Дверь падает, Лёха с радостной рожей едва успевает отпрыгнуть. Следом, похоже, заезжает и заслон. Потому как голоса возмущения за стеной заполоняются грузным скрежетом и быстро прерываются щелчком.

Оборачиваюсь. Спешно проходу широкий, белоснежный холл с множеством обдувов и вентиляций и оказываюсь в рубке. Больше у меня нет сомнений, что нахожусь на космической станции. Впереди во всю стену пока ещё потухший экран. Но в самом углу уже бегут белые строчки загрузки. Здесь двадцать шесть кресел, как в зрительском зале театра, по два — три места за отдельными панелями управления и одно у главного пульта, куда и направляюсь.

Память возвращается обрывками. Я помню, что занимал одно из кресел когда — то. Когда мы ещё стартовали с… Земли.

Экспедиция террагенезиса — казалась единственным спасением человечества.

Но сейчас меня волнует не это. Я запускаю панель, активируя протоколы. Шатур был прав. Здесь девять платформ с Мирами… а точнее с заповедниками.

И Вита в системе нахожу, не перебирая другие, только потому, что она подсвечена красным с пульсирующим текстом.

Угроза уничтожения флоры и фауны — автоматические меры пресечения.

Там действительно сейчас на большую площадь обильно льётся вода. На дисплее отсчитываются проценты опустошения резервуаров. Примерно половина вылилась.

Вырубаю, как только нахожу в меню функцию. Зараза ещё и сопротивлялась, три раза переспросив.

Загорается первый внутренний обзорный дисплей. И я пересаживаюсь на другую панель. Тысячи камер функционируют в Центре. И они направлены на свои заповедники. Держа в голове примерную карту местности, приближаю главную кассету камер на Уширский лес.

Вскоре уже вижу ещё горящие очаги и понимаю, что всё происходит прямо сейчас!! Мои войска продолжают сражаться, пусть и отчаянно. Ибо они загнаны в ловушку.

На одних участках идут ожесточённые бои, гарды врываются в гарды. На других враг преследуют отступающих. Рыцари Галактиона стоят стеной до конца. Фелисы дерутся в лесу, как сущие дьяволы, потому что это их стихия. Обрушиваются с деревьев и замаскированных ям. Суккубы же рвутся в бой без всяких ухищрений на превосходящее число идут в атаку. Шейла, похоже, решила наверстать упущенное. Пропустила два боя и теперь бросает всю мощь на надвигающуюся орду прямо по ещё не остывшему пепелищу.

Ударная тирская конница врезается в ряды нечисти, сбивая вражескую спесь и переламывая ход битвы на направлениях, пусть и ничтожных.

Я могу приблизить ещё. Зум позволяет даже увидеть лица. Но мне и так понятно положение. Деревьев сгорело уже достаточно. Но не вампиров. Несмотря на героизм и смелость воинов Свет, орда Вейзевула давит, широким фронтом постепенно замыкая кольцо окружения.

Посмотрев на это сверху, я надеялся, что испытаю волнение, ту самую ярость, моя душа реанимируется и снова воспарит той грандиозной идеей победы над нечистью.

Но нет.

Мне жаль всех тех, кого я знал. И кого подбил на сопротивление. Но это больше не мой мир. Это…

Всего лишь заповедник номер четыре.

Откидываюсь на спинку мягкого кресла. Закрываю глаза.

Всё бессмысленно. Всё пустое. Апатия паутиной окутывает моё тело. И я больше ничего не хочу.

Загораются дисплеи по стенам, сквозь веки ощущаю от них всякий свет. Настораживает красный, необычный. Он и пробуждает. Открываю глаза. На станции камеры везде. И даже там, где у нас зона «постгенного банка» Земли. В простонародье — тела людей, которые когда — то рассчитывали пробудить ещё в первую попытку колонизации, наделив их сознаниями с сервера.