Остаться друзьями (СИ) - Рузанова Ольга

— Ну, дочь, за твои пятерки! — папа поднял стопку, — вздрогнем!

Нет, мой отец не алкоголик, но выпить в выходной на даче под шашлычок любит. Тем более, такой повод — моя отлично сданная сессия.

— Налетай, пока не остыли! — скомандовал дядя Володя, папин родной брат, — сам мариновал.

Их с тетей Людой дача неподалеку, поэтому обычно вечера они проводят с моими родителями в нашей беседке.

— Оторвись от телефона, пожалуйста, — я толкнула Вадима, моего младшего брата, в плечо и наложила ему полную тарелку шашлыка, — ешь, доходяга.

В свои шестнадцать он был уже под два метра, но при этом развитой мускулатурой не отличался. Закатив глаза, брат отложил гаджет и пододвинул тарелку к себе.

— Мила, когда ты уже познакомишь нас со своим парнем? Сашей? — спросила тетя Люда, подмигивая мне с той стороны стола.

Я хорошо к ней относилась, наверное, даже любила, но меня всегда раздражала ее чрезмерная навязчивость. В свои пятьдесят она очень хорошо выглядела. Белое каре, выразительные ореховые глаза и гладкое, после круговой подтяжки, лицо. Подтянутая фигура нерожавшей женщины. Детей у них с дядькой не было. Наверное, поэтому, она относилась к нам с братом почти как к своим детям.

— Наташа все уши нам про него прожужжала, — продолжала она, пока я, уткнувшись в тарелку, сосредоточенно жевала салат, — надо было тебе его с собой взять.

— Мы расстались.

На несколько мгновений над столом повисла тишина. Все смотрели на меня. Даже Вадим. А я думала, он никогда не слушает, о чем говорят окружающие.

— Как расстались? Почему? — мама отложила вилку, громко звякнув ею о тарелку.

Выпрямила спину и расправила плечи. Она всегда так делала, когда готовилась к серьезному разговору.

Я незаметно вздохнула. Вот и настал час истины. Целый месяц лгала маме, когда она спрашивала про Сашу. Говорила, что все нормально, приехать не смог потому, что очень занят на работе. И даже, якобы, передавала ему приветы от будущей тещи.

— Так получилось, — пожала плечами и сделала глоток вина, — у него теперь другая девушка.

— Он, что, бросил тебя?! Мила?! — на мамином лице выступили красные пятна, а грудь заходила ходуном. Она смотрела на меня обвиняюще. Как будто это я виновата, что он пошел налево.

— Урод… — прошипел рядом братец.

— А я сразу сказал, что он пи…, в смысле, гей! — пробасил папа, — но вы же меня не слушали.

— Коля! — осадив отца, мама обратилась ко мне, — как такое случилось, Мила? Все же хорошо было…

Откуда ей знать, как все было? Беда моей родительницы в том, что ей кажется, что она лучше других разбирается в людях. С детского сада указывала нам с братом с кем дружить, а с кем — нет. Налево и направо вешала на людей ярлыки. И теперь ей казалось, что, если Саша понравился с первого взгляда, то он совершенно точно не виноват в нашем разрыве.

— Наташа, — вступилась за меня тетя Люда, — пожалей девочку, ей, наверное, и так тяжело…

Я послала ей вымученную улыбку и схватилась за звонящий телефон, как за спасательный круг. Таня. Кивнув родственникам, я вышла из беседки.

— Да?

— Мил, привет! Вика не с тобой? — ее голос звучал встревоженно.

— Нет. А что?

— Короче, мы были с ней в торговом центре, а когда вышли на стоянку, встретили ее Серегу, — она объясняла сбивчиво, — видимо, они поссорились до этого, потому что она не хотела с ним разговаривать.

— Ну?..

— Он силой утащил ее к себе в машину, там они стали ругаться и… даже, по — моему, драться…

— Драться?! Вика?!

— Да. Она сильно плакала, Мил… Выскочила из тачки его и убежала. Я не смогла ее догнать. Теперь у нее телефон недоступен.

— Черт… Так, может, она с ним?

— Вряд ли. Он уехал в другую сторону, — Таня прерывисто вздохнула, — что делать — то?

— Не знаю.

Я была растеряна. Потому что для Вики это не типичное поведение. Истерики, драки, слезы на публике — это не про нее. Но с появлением Сергея, она сильно изменилась. Стала замкнутой и отстраненной.

— Мила? Я боюсь, как бы она с собой чего не сделала…

— С ума сошла! — прикрикнула я, но сама сжалась от страха, — надо домой к ней ехать.

— Хорошо. Только давай вместе. Я боюсь одна.

— Я на даче у родителей. Ты езжай, а я такси вызову пока.

— Ладно…

Отключилась и попыталась успокоиться. Зря мы себя накрутили. Возможно, Вика дома, а телефон отключила, потому что с парнем разговаривать не хочет. Но сердце мое все равно не на месте было. Надо ехать.

— Мам, пап, — остановилась у стола, — мне надо в город.

— Зачем? — мама недовольно посмотрела на меня, — опять на работу вызывают?

— Нет, там просто…

— Мила! Мы же договаривались, что ты перестанешь работать сразу после четвертого курса. Помнишь?

— Мы не договаривались, мама, — сложив руки на груди, склонила голову набок, — я ничего не обещала.

— Преддипломная практика. Диплом. Думаешь, у тебя будет время на твой клуб?

— Я такси вызвала. Пойду собираться.

— Так что случилось, дочка? Зачем тебе в город? — подал голос папа.

— Мила попросила приехать, — сказала полуправду, — помочь надо…

Пока я ждала такси, мама собрала мне с собой пирогов и шашлыка. Все боится, что дочь недоедает. Папа расцеловал на прощание, а родительница попрощалась сдержанно. Обиделась на меня.

— На следующие выходные приедешь?

— Не знаю. Не обещаю, — ответила я честно. Мы с девчонками хотели в Аршан съездить, но в свете последних событий, не знала, получится ли.

Таня позвонила, когда я въехала уже в черту города.

— Мила, я стучу, звоню, она не открывает.

— Может, ее дома нет?

— Соседка сказала, что видела, как час назад она заходила в квартиру, — в голосе подруги проскальзывали панические нотки.

— У меня ключ есть. Жди меня, я скоро буду.

Таню я заметила на скамье у подъезда Вики, разговаривающей с пожилой худощавой женщиной. Наверное, той самой соседкой.

— Здрасти, — махнула ей головой на ходу.

— Мила! Нина Ивановна видела ее всю в слезах!

— Пошли!

Однажды мы с Сашей поехали отдыхать в Листвянку на Байкал. И уже там я вспомнила, что не выключила утюг. Пришлось в срочном порядке возвращаться. После того случая мы с Викой обменялись ключами. Она пользовалась моими уже несколько раз, я же ее — впервые.

Мы бегом поднялись на второй этаж. Внизу, кряхтя, спешила соседка. Еще бы, не дай Бог, такое зрелище пропустить.

— Мил, я боюсь, — заныла подруга, — у меня сердце сейчас остановится.

Я толкнула дверь и затащила ее в прихожую.

— Вика! — ломанулась в комнату и застыла на пороге.

Девушка лежала на своей кровати к нам спиной, свернувшись калачиком.

— Вик… — приблизившись к ней, тронула плечо.

Та повернула к нам заплаканное лицо и нахмурилась.

— Что?

У меня как камень с души свалился. Сев рядом с ней, я закрыла руками лицо.

— Минаева! Ты дура?! — заорала Танька, — мы же чуть не поседели!

— Не ори, без тебя тошно, — прохрипела Вика, отворачиваясь к стене.

— Тошно?! Тебе?! А ты о нас подумала?! Милке с дачи пришлось ехать…

— Вас никто не просил.

— Сука ты неблагодарная! Трудно было хотя бы сообщение написать?!

— Таня, перестань! — попросила я ее, но та как будто не слышала.

— Я думала, она вены порезала или таблеток наглоталась, а она дрыхнет!..

— Тань… — тронула ее за рукав.

— Мил, скажи, чтобы она заткнулась, — простонала Вика, — пожалуйста…

— Да пошла ты! — крутанувшись на каблуках, Таня вылетела из комнаты, чуть не сбив Нину Ивановну, подглядывающую за нами из прихожей.

Я встала, чтобы выпроводить соседку и закрыть за ней дверь.

— Идите… спасибо вам…

В выцветших глазах женщины промелькнуло разочарование. Сенсации не будет.

К Вике приставать не стала, но и одну ее оставлять — тоже. Укрыла пледом и пошла на кухню включить чайник. Хотя, если честно, я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче. Перенервничала сильно. Руки до сих пор мелко дрожали.