Лаура Тонян - Будем квиты

Я киваю понятливо.

- А-а-а, так вот, почему ты пришел…

Но парень тут же рассеивает мои догадки.

- Нет, не поэтому. Не только поэтому. – Он замолкает, и я тоже. Жду, что же он скажет дальше, но каждый из нас, следуя примеру другого, молчит достаточно долго.

Наконец, Рон произносит:

- Извини меня.

Так нечасто можно услышать от Галлахера младшего подобную фразу. Всего лишь два слова, а так много для меня значат. Я облегченно выдыхаю. Его лазурные глаза светятся в ночной полутьме.

- Я бываю очень плохим, не тактичным. Могу не следить за тем, что вылетает у меня изо рта. Признаю это, - объясняется парень. – Но не перед кем я раньше не оправдывался. А тебе я хочу доказывать, что могу быть хорошим.

Вместо ответа прижимаюсь к нему губами, закинув руки ему на шею. Аарон притягивает к себе за талию.

- Мы с тобой ненавидели друг друга с самого начала. В частности, я тебя. И до сих пор недолюбливаю твою сестру. Я был не прав, когда тащил тебя за волосы, повалил на траву, оскорблял тебя, унижал, бросал в лицо деньги, а потом… потом пытался тебя спасти. То ли от себя самого, то ли от жестокого мира, в котором твоя невинность – словно порция невероятно вкусного и дорогого мороженого. Я был гадким, им же и остаюсь. Разница лишь в том, что сейчас я хочу меняться.

Рон шепчет после секундного молчания:

- Это благодаря тебе, Ники.

Я не могу говорить что-либо. Лишь целую его. Мы целуемся непрерывно в течение целой минуты, а потом я вспоминаю, что голос вдалеке – это голос его отца. Хватаю Аарона за руку, и вместе со мной он бежит через весь сад и длинный холл. Остановившись у боковой двери, делаем паузу, чтобы отдышаться. Смеемся, переглядываемся, словно подростки. Приводим себя в порядок. Аарон нежно заводит выбившуюся из косы прядь мне за ухо, целует меня в краешек губы, заглядывает в глаза, и когда уже мы оба восстановили дыхание, поворачивает ручку двери.

- После вас, миссис Галлахер, - вежливо произносит он, вытягивая руку вперед, пропуская меня.

Стоп!

Что?

Резко поворачиваю голову, готовая зареветь, от страха ошибиться, от страха, что это мне послышалось, или что это его неудачная шутка.

- Что? – удается мне воспроизвести вслух вопрос.

Аарон счастливо улыбается мне, переплетает пальцы наших рук, а свободной ладонью указывает на сцену. Сотни пар глаз устремлены на нас с Роном. На сцене его отец тоже смотрит на сына и на меня, а в руке у него открытая коробочка, в которой сверкает камень кольца. Обручального ли…?

Я готова выпасть из реальности! Серьезно! Слезы подступают к глазам. Не плакать. Еще рано. Не казаться дурой. Только не это.

Наклонившись, Аарон шепотом спрашивает у меня:

- Ты станешь моей женой?

Почему-то в этот момент я смотрю на Джона, который тоже ждет моего ответа, словно он знает, что только что спросил у меня его ребенок. Мистер Галлахер так же растянул губы в улыбке. Такой искренней, что сдерживать слезы становится все трудней. Хотя, я думаю, что уже можно плакать. Прикрыв рот ладонью, именно это я и делаю, а потом кидаюсь Аарону на шею.

- Да! Конечно же, да!

Зал взрывается аплодисментами, но дороже всего мне – смех любимого человека у меня над ухом.

- Теперь мы с тобой точно квиты, - провозглашает негромко Аарон. – Я тебя возненавидел, а ты меня в себя влюбила.

Вытирая слезы, отстраняюсь, чтобы поцеловать его в губы.

- Я не умею готовить, - признаюсь, а мы все так же стоим в дверях.

Рон гогочет.

- Ничего страшного, - он подхватывает меня на руки, выходя вперед. – Зато я умею.