Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ

— Жил-был один почтенный и знатный человек. Первая жена его умерла, и он женился во второй раз, да на такой сварливой и высокомерной женщине, какой никто никогда и не видывал. У нее были две дочери, очень похожие на свою матушку и лицом, и умом, и характером. У мужа тоже была дочка, добрая, приветливая, милая — вся в покойную мать. А мать у нее была самая красивая и добрая женщина на свете…

Когда я перевернула последнюю страничку, в комнате стояла мертвая тишина. Сначала мне показалось, что малыши уснули. Но вдруг из дальнего угла раздался чей-то голос:

— Тетя, а вы скоро уезжаете?

В полумраке я не разглядела, который из малышей задал вопрос, но по тому, как остальные дети зашевелились и приподнялись из своих кроваток, поняла, что случилось что-то необычное. Подойдя к тому месту, откуда раздался голос, я немало удивилась, увидев Мехмеда. Как! Немой мальчик заговорил!.. Стараясь не испугать ребенка, я осторожно произнесла:

— Милый, тебе понравилась сказка?

Мальчик кивнул головой.

— Ты не хочешь, чтобы я уезжала?

— Нет.

Я отчетливо слышала это «нет». Не зная, можно ли расспрашивать мальчика, я просто пожелала детям спокойной ночи и вышла.

Утром меня разбудили восторженные крики Васфие. Она влетела ко мне в комнату и радостно сообщила:

— Феридэ-ханым, Мехмед заговорил!

Я спокойно приподнялась с постели и поинтересовалась:

— Васфие, а как это случилось?

— Я пришла звать малышей завтракать, а Мехмед спросил, не уехала ли ты…

— Для меня это не новость. Вчера вечером, когда я прочитала детям сказку, он задал мне тот же вопрос.

Заведующая восторженно всплеснула руками.

— Какое это счастье! Теперь мы узнаем, откуда он и где его родители. А мы-то считали малыша немым…

Быстро одевшись, я поспешила вслед за Васфие в столовую. Малыш ковырял ложкой кашу. Когда Мехмед увидел меня, то глаза его засветились. Мальчик бросился ко мне и обхватил ручонками мои ноги. Я взяла Мехмеда за руку и подвела обратно к тарелке. Покормив ребенка, я предложила ему конфеты, которые привезла из Кушадасы. Мальчик с удовольствием съел все. Только тогда я приступила к расспросам.

— Как тебя зовут?

Несмотря на его молчание, я не унималась:

— Мы называем тебя Мехмед, но это же твое ненастоящее имя?

Мальчик кивнул.

— Все в доме обрадовались, что ты заговорил. Это настоящий праздник. Но многие не слышали твоего голоса. Если не трудно, повтори еще раз то, что ты сказал вчера вечером и сегодня утром.

Ребенок насупился. Он заерзал на стуле и, по всей видимости, хотел убежать.

— Если ты желаешь уйти — иди. Я не буду тебя задерживать.

Малыш вскочил с места и как угорелый бросился на улицу. На пороге комнаты он остановился и громко выпалил:

— Меня зовут Ихсан…

Измир, 2 июля

У меня больше ничего не осталось. Мой дом в Кушадасы сгорел. Это поместье досталось Хайруллах-бею от дедушки в наследство. Оно простояло столько лет… А я не уберегла память покойного мужа. Хотя какая моя в этом вина? Говорят, что пожар начался внезапно. В тот день был сильный ветер, и дом вспыхнул, как спичка. Мне сообщила об этом старая няня. Благодарю Аллаха, что хоть она спаслась.

Я ездила на место пожара. От шикарной усадьбы остались одни обугленные головешки. Земля вокруг выжжена, пострадал даже сад. Теперь мне придется продать участок, но какую сумму за него предложат — вот вопрос. Остается надеяться на случай, ведь сейчас мне необходимы деньги…

Почему все сразу так навалилось? Мои хрупкие плечи больше не выдерживают таких испытаний. Я задаю себе этот вопрос, а сама думаю: «А может, это и к лучшему? Может, это начало новой жизни? Я свободна, молода, полна сил… Что еще надо для начала путешествия…»

Да, я решила отправиться на поиски Кямрана. Правда, необходимо уладить некоторые формальности с продажей земли, и я — вольная птица… Еще два месяца назад отправиться куда-то одной мне не представлялось возможным. Пугали трудности, связанные с дорогой, да и у меня был Недждет. Но мой малыш теперь не со мной. Я не держу обиды на тетушку Бесимэ. Ее можно понять. Неизвестно еще, как бы я поступила на ее месте…

Старая няня целыми днями плакала.

— Феридэ, — говорила она, — я думала, что умру в доме Хайруллах-бея. Куда мне теперь податься?

— Не волнуйтесь. Что-нибудь придумаем, — утешала я няню как могла. — О! У меня идея! Может быть, переедете в Аладжакая. Там сейчас сиротский приют — детей много. Ваша помощь будет не лишней.

Заохав, старушка поинтересовалась:

— А кто там главный?

Я поняла, что няня, которая чувствовала себя в сгоревшей усадьбе хозяйкой, немного боится.

— Не волнуйтесь. Заведующая очень хорошая женщина. Она из простой семьи, любит детей, а вашему приходу только обрадуется.

— Можно мне немного подумать, Феридэ-ханым? Конечно, в Аладжакая поехать хочется, но… А что будет с онбаши?

Мне стало весело. Я не раз слышала, что двое стариков симпатизировали друг другу. Теперь понятно, что удерживало няню долгие годы в Кушадасы!

— Онбаши отправится с вами, если захочет, конечно.

Няня радостно, как девочка, всплеснула сухонькими ручками.

— Тогда я собираю вещи немедленно, — вся засветилась она, но вдруг заскучала. — Какие вещи… Все сгорело…

Я достала деньги из сумочки и протянула старушке несколько бумажек:

— Возьмите и купите себе все необходимое.

— Нет, нет, — протестующе замахала руками женщина.

— Берите! — Мне пришлось засовывать ей деньги в карман силой.

Так я отправила двух стариков доживать свой век в Аладжакая. Пошли, Аллах, им счастья!

С продажей земли ничего не получается. Я решила обратиться за помощью к моему старому знакомому. До замужества несколько месяцев мне пришлось работать домашней учительницей французского в его доме. Решит-бей занимал высокий пост в министерстве и был ужасно некрасив. Увидев его в первый раз, я немного испугалась, но потом привыкла. У Решит-бея были две дочки. Старшая Ферхундэ — моя ровесница, очень похожая на отца, но с капризным характером. Младшая Сабахат, наоборот, — привлекательная и милая. Где теперь эти девушки? Наверное, вышли замуж, родили детей… Я помню, что именно в этом доме мне впервые сказали, что Кямран женился. Его покойная жена приходилась теткой Сабахат и Ферхундэ. Как-то вечером девушки рассматривали альбом с фотографиями родственников и показали мне снимок Кямрана. От них же я узнала и о состоявшейся свадьбе…

Хотя мои отношения с дочерьми Решит-бея складывались прекрасно, мне не нравилось место домашней учительницы. Во-первых, была огромная зависимость, во-вторых, я чувствовала себя прислугой в их доме. Поэтому при первой же возможности я распрощалась с этой семьей. Да, еще Решит-бей сватался ко мне… Но это долгая история.

Вот такого человека мне и приходилось просить о помощи.

Два года назад они жили в Каршияка. Огромный двухэтажный особняк стоял на берегу моря. Там мне отвели комнату на верхнем этаже. Из моего окна был виден весь залив. На противоположном берегу — вырастающий из холмов Измир. И сейчас, стоя в центре города, я глазами отыскала маленькую темную точку усадьбы Решит-бея. «Отсюда, насколько мне помнится, до Каршияка около часа езды», — подумала я и, наняв экипаж, отправилась искать бывшего хозяина.

Подъехать к особняку незаметно было очень трудно. Как только колеса застучали у ворот, из дома выглянула горничная. Под ее внимательным взглядом я поднялась по ступенькам.

— Хозяин никого не принимает, — сообщила девушка.

— Но мне очень нужно к нему попасть.

— Сомневаюсь, что он захочет вас видеть.

— Окажите мне услугу. Зайдите к хозяину и передайте, что приехала Феридэ-ханым, учительница французского.

В глазах горничной мелькнуло любопытство.

— Я попробую, — произнесла она и скрылась за дверью.

Через несколько минут девушка распахнула обе створки и удивленно сказала:

— Проходите, хозяин ждет вас.

Мне стало приятно, что Решит-бей не забыл меня.

Войдя в холл, я увидела, что здесь почти ничего не изменилось. В доме я жила с Мунисэ, моей приемной дочерью.

Воспоминания нахлынули на меня: «Вот по этим ступенькам девочка по утрам скатывалась кубарем и бежала во двор… Тут она любила сидеть и играть с куклами…»

— Добрый день, Феридэ.

Я вздрогнула, обернулась и не смогла сдержать удивления. Передо мною стоял Джемиль, сын Решит-бея. Вот его-то я и не ожидала увидеть. Этот уже немолодой человек был позором для своей семьи. Он целый год праздно проводил время в Европе и являлся в родное гнездо лишь за деньгами. Но больше двух месяцев Джемиль в Каршияка не выдерживал.

К сожалению, когда-то мне пришлось столкнуться с ним при очень неприятных обстоятельствах. Однажды вечером мужчина начал приставать ко мне на темной лестнице. Я с большим трудом от него отвязалась…