Дебора Тернер - Гавайская рапсодия

- Ты ревновала? - мягко спросил он. Констанс замялась, потом решительно посмотрела на него.

- Я едва с ума не сошла.

- Вот и хорошо. - Сидней расправил плечи и хмуро улыбнулся. - Теперь у тебя есть некоторое представление о том, что чувствовал я, когда ты сравнивала меня с Кларком.

- Но я никогда...

- Не правда. Ты сравнивала нас постоянно. Ты даже думала, что я брошу тебя так же, как и он. Не могу передать тебе, как я злился. Я люблю женщину всей душой, а она вбила себе в голову, что я брошу ее из-за того, что когда-то натворили ее родители.

- Но я не согласна, что мой страх за твою карьеру не имеет оснований.

- Теперь придется согласиться, - твердо сказал он.

Констанс закусила губу.

- Хватит "изводить себя чувством вины, - прочитав ее мысли, безжалостно отрезал он. - Я все равно добьюсь, чтобы ты наконец поняла, что не можешь быть в ответе за все, что происходит в этом мире. Я был с Джастин, потому что она хотела уговорить меня не уходить в отставку. Мы с ней встретились в музее. Кстати, я подумывал о том, чтобы уйти с этой работы еще тогда, когда мы впервые встретились с тобой.

Констанс с интересом смотрела на него. Такого Дрейка она еще не знала. Ей хотелось понять его и поверить каждому его слову.

- Это правда?

- Констанс, подумай, зачем мне тебе лгать? - Его лицо оставалось каменным, но в глазах вспыхнули теплые огоньки. - Ты должна мне верить, - ласково сказал он. - Потому что, если ты не поверишь мне сейчас, ты никогда не научишься доверять мне. А мне так нужно твое доверие, любимая.

Ее сердце забилось где-то в горле. Она чувствовала, что ей нужна его искренность не меньше, чем ему ее доверие.

- Я верю тебе, - тихо произнесла она. - Это правда, Сидней.

Он с облегчением вздохнул.

- Слава Богу! Я предполагал, что будет трудно тебе все объяснить, но не думал, что настолько.

Он шагнул к Констанс, обнял ее и прижал к себе так сильно, что ей показалось, будто его сердце бьется у нее внутри.

- Дорогая, - тихо сказал он. - Никогда не сомневайся в том, что я говорю тебе правду. Если бы мне нужно было все отдать ради тебя, я сделал бы это с радостью.

Он подхватил ее на руки и отнес на диван. Там они уютно устроились, обняв друг друга.

- Наверное, будет справедливо сказать, что мое детство тоже оказало на меня большое влияние. - Он говорил сухо, словно издеваясь над собой. Но Констанс поняла, что это его по-настоящему волнует. - Пока я пытался разобраться в твоем детстве и искал Савченко, я много думал. Мой отец оставил после себя огромное состояние. Половина ушла в фонд его имени. На остальные деньги я создал благотворительный фонд, который помогал способным, талантливым молодым людям получить соответствующее образование. Я увлекся этой деятельностью. И постепенно дипломатия стала меня интересовать все меньше и меньше.

- Но почему?

Сидней иронично улыбнулся.

- Я начал понимать, что выбрал карьеру дипломата для того, чтобы не быть похожим на своего отца. Я любил его, но и презирал с высокомерием, которое часто присуще подросткам. Он был неординарным человеком, сильным, реши-, тельным и энергичным. Я не помню, сколько мне было лет, когда я понял, что моя мать расчетливо пользуется своей сексуальностью, обаянием и умом, чтобы держать его при себе. Мое рождение тоже входило в эту схему.

- Сидней...

- Констанс, она сама сказала мне об этом. Она прекрасно осознавала, что отец не сможет развестись, но она хотела его привязать к себе на всю жизнь. Поэтому на свет появился я.

- Наверное, он очень любил ее, - сказала она.

- Он любил свою иллюзию, любил беззаветно, отчаянно, безгранично, самозабвенно. Да, моя мать была умна. Она, кстати, была очень откровенна со мной, посвящала в женские тайны и хитрости. Она считала, что мне в жизни пригодится знание женской психологии.

Наверное, его мать сама не понимала, что развращает его, воспитывая с детства цинизм.

- Да, - подтвердил Сидней, перехватив ее сочувственный взгляд, - теперь я понимаю, что все женщины разные. Есть такие, для которых самое важное устроить благополучную жизнь, подороже продав себя. Но есть и другая категория. Это женщины, тонко чувствующие, интеллектуально развитые, а главное, приносящие себя и свою любовь в жертву ради любимого человека. И мне посчастливилось встретить такую женщину. - Он с нежностью посмотрел на тихо сидящую рядом Констанс. - Тогда же я считал, что второй тип женщин существует только в книгах, их придумали писатели, чтобы волновать умы молодых людей. Я был уверен, что каждая женщина хочет себя подороже продать, и только. Надо сказать, мне и встречались подобные женщины. Может быть, поэтому я до сих пор не женат. Затем я встретил тебя. И все мои представления полетели в тартарары. Я увидел тебя, - медленно продолжал Сидней, - и мое сердце наполнилось любовью к тебе.

Я хотел тебя так, что у меня кровь бурлила в жилах. Я был готов сделать для тебя все, что угодно, - убить, умереть. Я влюбился с первого взгляда. Можешь себе представить, как это меня напугало. Все принципы, по которым я строил свою жизнь, рухнули. Это было словно какое-то возмездие. К тому же я увидел в тебе женщину благородную, трепетную и нежную. Ты вызывала не только любовь, но и уважение.

- Я не верю в любовь с первого взгляда, - нахмурившись сказала Констанс. В страсть - да, но любовь должна расти постепенно.

- Вначале я тоже так думал, - согласился он. - Думал, что это просто страсть и желание. К тому времени, как мы уехали с переговоров, я уже понял, что должен быть с тобой. Тогда я расчетливо попытался заманить тебя обратно. Я думал, что если сразу скажу, будто у нас нет будущего, то это не будет нечестным по отношению к тебе.

- Что ж, у тебя все получилось, - отстраняясь, сердито сказала Констанс.

- Но ты все изменила, - снова притягивая ее к себе, сказал Сидней. - Я думал, ты будешь протестовать, захочешь от меня чего-то большего, обещаний, а ты спокойно согласилась на кратковременный роман, хотя в душе переживала, я видел это. Но ты боялась доставить мне неприятности.

- Мне было больно, - медленно проговорила она. - Но я понимала, что у нас нет будущего.

- Я ненавидел Кларка, - откровенно продолжал он. - Ничего толком о нем не зная, кроме того что он был твоим любовником, я уже ненавидел его. Это был опасный признак. А постом.., заниматься с тобой любовью, быть рядом с тобой это было все равно что обрести рай. Я уже знал, что ты обаятельная, спокойная, умная, что ты умеешь сочувствовать другим, как той женщине с маленькой дочкой...

Он немного помолчал, перевел дыхание и продолжил:

- Я самонадеянно думал, что неуязвим, но ты завладела моим сердцем. Я постоянно хотел заниматься с тобой любовью, а по ночам смотрел, как ты спишь. Хотел, чтобы больше жизнь не наносила тебе обид. Чтобы у нас с тобой были дети. Я осознал серьезность своих чувств тогда, когда понял, что слышать твой смех мне так же приятно, как заниматься с тобой любовью.

- И тебя это испугало, - тихо вставила Кон-станс.

- Страшно испугало. Дни, проведенные с тобой в коттедже, словно сон наяву. А когда я захотел вернуться в реальную жизнь и предложил тебе выйти за меня замуж, то получил отказ. Я не собирался делать тебе предложение, просто вдруг понял, что больше не смогу жить без тебя.

- Я же на самом деле считала, что разрушу твою карьеру, - сказала Констанс, все еще не веря, что ее кошмар кончился и что Сидней предлагает ей невероятное счастье и радость в будущем.

- Я понимаю. Но ты не верила, что я тебя люблю.

- Разве я могла поверить? Ты даже ни разу не намекнул мне о своих чувствах.

- Для меня это было слишком важно, я боялся даже говорить об этом. Я был потрясен и обескуражен, когда ты решила, что я просто уйду из твоей жизни, как этот идиот Кларк. И еще я думал, что твои родители просто предлог, чтобы от меня избавиться.

Она удивленно посмотрела на него.

- Как ты мог такое подумать?!

- Но в этом был свой резон, - возразил Сидней, прижимая ее крепче к себе. - В особенности после того, как я пытался убедить тебя, что давний скандал не помешает нашему будущему, а ты решительно не желала мне верить. Ты явно ждала, что я скажу: "Дорогая, это было здорово, ты очень хороша в постели, но, прости, из-за твоих родителей ты не можешь быть моей женой". И я не мог найти слов и аргументов, чтобы разумно убедить тебя в обратном. Позже я понял, что ты не станешь моей женой, пока я на дипломатической службе. А за двумя зайцами, как известно, не угонишься. - Его губы дернулись в улыбке. - Хотя моя работа нравилась мне все меньше и меньше, мне все же понадобилось время, чтобы примириться с мыслью об отставке.

Констанс тоскливо сказала:

- Значит, ты все же сделал это из-за меня.

- Из-за любви к тебе я просто ускорил принятие решения, - поправил он ее, глядя ей прямо в глаза. - Твоя тетя ошибалась, Констанс. Ты заслуживаешь любви больше всех в мире.

Констанс кивнула, немного смущенно улыбаясь.