Доналд Робин - Слезы в раю

- Я не знаю, что значит заниматься обычными вещами, - слабо возразила она.

- А я все тебе объясню. Сейчас я почти не разъезжаю - я передал свои полномочия доверенным лицам.

Он протянул руку и ненадолго сжал ее руку в своей. Из его ладони в ее, соединяя их, словно побежал поток электричества.

- Я думаю, тебе понравится там жить, - сказал он глухим от волнения голосом. - Там живут простые, обычные люди...

- Такая и я, - прошептала она. - Самая обычная. У нас в Новой Зеландии нет сквайров, Сол.

- Нет, и у вас они есть, просто они не имеют официального статуса. Там тебе будет очень хорошо. Ты вот сказала "самая обычная"... - Он опять тихо засмеялся, встал и притянул ее к себе. - Откуда, черт возьми, такие мысли?

Она расслабилась, вся отдаваясь во власть внезапно затопившего ее чувства. Его губы у нее на лбу были горячи, руки сильно и нежно обнимали ее, прижимая к своему крепкому телу, но этого было недостаточно. Хотя это все, что он может дать ей сейчас. Ей еще предстоит научиться быть благодарной за его доброту.

- Я существо не очень-то общественное, - откровенно и серьезно сказала она. - Семья - вот единственное, что мне в действительности нужно. И я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ее создать. Если мы будем терпеливо относиться друг к другу, мы обязательно сумеем это сделать.

- Терпение... - Он неожиданно ослепительно улыбнулся ей. - Хотя эта добродетель давно вышла из моды, но мне она нравится. Давай пообещаем быть всегда терпеливыми друг к другу, Кэндис.

Неожиданно почувствовав глупое смущение, она улыбнулась ему в ответ. У нее было такое ощущение, словно они пообещали друг другу гораздо больше, чем просто терпение, но вновь зазвонил телефон, и больше они к этому разговору не возвращались. Чувствуя безотчетную радость, она стала собирать вещи, чтобы лететь на Фалаиси.

Только тогда, когда они уже преодолели половину пути и летели над морщинистой гладью Тихого океана, она наконец решилась спросить его, знает ли что-нибудь Стефани обо всей этой истории.

Сол оторвался от бумаг, аккуратная стопка которых ждала его в салоне, обставленном в деловом стиле - что-то вроде удобного кабинета и зала для совещаний, и уточнил:

- О том, что ты ее сестра?

Она кивнула.

- Да. Я сказал ей об этом перед тем, как вылететь к тебе.

- И что она на это сказала?

Он нахмурился - то ли от нетерпения, то ли от раздражения, она не поняла. Его длинные пальцы крепко стиснули авторучку.

- Она, конечно, была страшно удивлена, узнав об этом, но, привыкнув к мысли, что у нее есть сестра, решила, что ей это даже нравится.

- Она знала о том, что она приемная дочь?

- Разумеется, - решительно сказал он. - Она знала все обстоятельства своего рождения, знала о том, что ее родители умерли, и даже о том, что ее мать покончила с собой.

- Понятно. А ты знал нашу мать? - вдруг спросила она.

- Да, - произнес он медленно, закрывая ручку. - Я видел ее всего один раз, когда мне было лет четырнадцать.

Она затаила дыхание. Она разговаривала с другими людьми, которые знали ее мать, но ей почему-то хотелось услышать, что скажет о ней Сол. Он, видимо, тоже понял это, так как внезапно задумчиво произнес:

- Такая маленькая, примерно твоего роста, и в ней было что-то такое же привлекательное, как в тебе, как бы это сказать, какая-то земная чувственность, лишенная всякой искусственности, что-то, чего она и сама не понимала и даже не осознавала. Она была еще тише, чем ты, застенчивая, даже робкая. Она понравилась мне, но я не удивился, когда услышал, что она покончила жизнь самоубийством.

- Наверное, она была в страшном отчаянии, - печально сказала Кэндис.

Он снова снял с ручки колпачок.

- Я думаю, что со смертью моего дяди разум ее несколько помутился. Горе делает с людьми странные вещи, и даже мне, четырнадцатилетнему мальчику, было ясно, что она готова была целовать землю, по которой он ступал.

- Когда я узнала обо всем этом, - начала она осторожно, - я не могла понять, как же можно покончить жизнь самоубийством, когда у тебя есть ребенок.

- И оставить Стефани, так же как она когда-то оставила тебя?

Она закусила губы. Она могла бы уже не удивляться его проницательности, но каждое новое ее проявление заставало ее врасплох.

- Мне кажется, что она искренне считала, что так будет лучше для тебя. Я очень сильно сомневаюсь, что родителям легко решиться на такое отдать своего ребенка. К тому же, давай говорить откровенно, Кэндис, большинство приемных родителей обожают своих детей, и то, что случилось с тобой, это какое-то трагическое стечение обстоятельств, которое бывает не так уж часто.

Она кивнула.

- Я знаю, - согласилась она, - по крайней мере головой я это понимаю. Просто мне немножко трудно примирить это с моими чувствами, вот и все.

Она отвернулась, прежде чем разговор зашел слишком далеко, и сделала вид, что смотрит в окно, но все это время чувствовала, как он внимательно наблюдает за ней. Вскоре, однако, он вернулся к своим бумагам, оставив ее наедине с грустными мыслями.

Их самолет приземлился ярким прозрачным вечером, сразу после захода солнца. Интересно, подумала она, будет ли Стефани встречать их? Она пришла, но не одна, а вместе с незнакомой Кэндис супружеской парой.

- Познакомься, это мой двоюродный брат и его жена, - сказал Сол и улыбнулся. - Они предложили, чтобы до дня нашей свадьбы ты пожила у них. Грант всегда придает большое значение тому, чтобы все приличия были соблюдены. Наверное, это идет еще от его бабки - очень суровой и строгой по части соблюдения условностей француженки, - которая его воспитывала.

Вот таким он оставался до конца полета - любезным, сдержанным и обходительным, как будто и не было той утренней вспышки страсти и нежности, которая за ней последовала. Или, может быть, он стыдился таких проявлений чувств?

Она надеялась, что дело совсем не в этом, и все-таки смутная паника охватила ее.

Тем не менее она нашла в себе силы улыбнуться и обменяться вполне сообразными случаю приветствиями с четой Чэпменов. Он был высоким и смуглым, как Сол, с таким же, как у Сола, налетом какой-то надменности в манере держать себя, у его жены было приятное, спокойное лицо и великолепные светлые волосы.

Стефани выглядела жизнерадостной и полной сил. С нескрываемым восторгом она бросилась на шею брату, но лицо ее вмиг омрачилось, лишь только она повернулась к Кэндис. Ее глаза, так похожие на глаза брата, изучающе смотрели на сосредоточенно-сдержанное лицо Кэндис. Она улыбнулась и так же сдержанно наклонилась, чтобы поцеловать Кэндис в щеку.

- Привет, сестренка, - сказала она ровным голосом.

Кэндис внимательно следила за тем, чтобы с губ ее не сходила улыбка. Напоенный волшебным ароматом Фалаиси, ароматом моря и цветов, свежестью дующего с гор ветерка и запахом кокоса, теплый воздух пьянил ее, словно вино. Ей показалось, что никогда еще она не чувствовала себя такой несчастной, как сейчас.

По-видимому, Сол заметил ее состояние. Он осторожно взял ее за локоть и, стараясь скрыть свою озабоченность, сказал:

- Ну пошли, самое лучшее, если мы поскорее напоим Кэндис горячим чаем. После самолета она всегда хочет пить и чувствует себя немножко утомленной.

Дом, в котором жили Чэпмены, представлял собой величественное сооружение. Построенный в колониальном стиле, он был сложен из белых плит кораллового известняка и окружен чудесным, хотя и более строгим по планировке, чем у Сола, садом.

Через час Кэндис уже лежала в постели, чувствуя себя одинокой и заброшенной. Когда они летели сюда, Кэндис гадала, захочет ли Сол провести эту ночь с ней, но она и представить себе не могла, что они остановятся в чужом доме. Тамсын Чэпмен сказала, что для нее будет проще, если Кэндис останется на плантации, так как именно здесь состоится свадьба, и если так рассуждать, то она была абсолютно права. Но, несмотря на то что Тамсын была очень добра, Кэндис было бы куда лучше, если бы она находилась сейчас в доме Сола.

Стук в дверь заставил Кэндис поднять свои пушистые ресницы. На скулах у нее вспыхнули красные пятна. Взгляд ее скользнул по роскошному убранству комнаты и остановился на двери. Но это была Стефани.

- Ничего, если я войду? - спросила она, заглядывая в комнату из-за резной дубовой двери.

- Да, конечно. Пожалуйста, входи и садись. - Кэндис закусила губу, чтобы не было видно, как она дрожит.

- Я очень рада, что ты уже проснулась, - сказала Стефани, стараясь ступать как можно тише и осторожно закрывая за собой дверь. - Сол грозил мне самыми страшными карами, если я разбужу тебя, но я... я должна была прийти. Я хотела сама убедиться. Если Сол говорит, что мы сестры, значит, это так и есть на самом деле, хотя я до сих пор не могу в это поверить! Это почти невероятно!

- Почему же? - Кэндис села на кровати и вытащила руки из-под одеяла. - Очень даже вероятно. Я приехала на Фалаиси, потому что хотела найти тебя.