Евдокия Ростопчина - Счастливая женщина

— Вейссе, — сказала графиня трепещущим голосом, — в жизни, особенно в свете, женщина без красоты, настоящая бесприданница, на которую люди совсем не глядят, или глядят только с пренебрежением; она изгой из рода человеческого, изгой, для которого нет пристанища в любви и ее радостях; никакие преимущества не заменяют ей этого дара, всеми столь ценимого, я это знаю по себе!.. Но вот эти две женщины, — та, которую мы хороним, и та, которая смотрит на нас, не понимая, кого и куда мы везем, — Бог обильно наградил их красотою и прелестью, они имели все, чтоб составить счастье и гордость любого из самых взыскательных мужчин… и какова же их участь?.. Что из них сделали те люди, которым обе поручили судьбу своего сердца?.. Вот они, две красавицы! две любящие души, две милые, умные, воспитанные, две счастливые женщины!..

Она с негодованием и упреком качала головой; видно было, что много дум волновалось в этой душе, опытной и глубокой.

— Ах, — отвечал Вейссе, — когда посмотришь на такие участи, то кажется, лучше бы и не родиться для мира, где всему прекрасному и любящему угрожает горе и страдание!

— Вот что должно бы и самого ожесточенного атеиста заставить сознаться, что есть другая жизнь и лучший, вечный мир, где заплатится за все земное, где все прекрасное и высокое найдет себе место и награду, где сердце узнает наконец это счастье, за которым оно, жалкий слепец, гонится здесь так напрасно!

Вейссе склонил голову в знак согласия.

— Что лучше, — продолжала графиня, — лишиться счастия, узнав его, или никогда его не знать, но жаждать его беспрестанно?..

Вейссе ничего не отвечал.

Графиня взяла коралловые четки и начала молиться прилежно и грустно. Они дошли до кладбища, расположенного на горе, вблизи моря, кладбища, не похожего на наши северные, безотрадные обители смерти, где ничего не видно, кроме могил и памятников, окруженных скаредным дерном да диким репейником, где снег засыпает ложе покойников на большую половину года, преграждая к ним всякий путь для живых, где картина смерти представляется во всей ее суровой наготе. Здесь, напротив, природа как будто улыбается мертвым тою сладкою улыбкою, которою она животворит и ласкает живущих: густая зелень полуденных дерев и роскошные цветы окружают могилы и наполняют все промежутки между ними. Кипарис, тополь, мирт, маслина, померанцевые и лимонные кусты оттеняют яркую белизну мраморных урн и пирамид, и высокие кресты, глашатаи веры, вечности, Бога, молитвы, примирения. Птицы поют и бабочки реют и вьются вокруг гробниц, принося им движение с вестью о жизни и не давая запустению овладеть местом покоя человека. А море, чудное, голубое, бесконечное море, все шумит и ропщет у подошвы горы, все жалуется таинственным и страстным языком своим, понятным одному небу, все представляет картину жизни возле области смерти…

Гроб опустили в яму, стали засыпать землей… Графиня Текла дрожащею, но решительною рукою взяла из рук священника заступ, полный песком и землею, и опрокинула его на бренные останки Марины; Вейссе последовал ее примеру… Потом подвели слепую гувернантку и тоже дали ей исполнить символический обряд, возвращающий земле земное… Яма засыпана, могила возросла холмиком… присутствующие расходились.

— Прощайте, — сказала графиня Текла, пожимая руку Вейссе.

— Как вы спешите, графиня!.. куда же?

— Оставаться долее было бы мне слишком больно! Я прискакала к ней (она показала на могилу) из моего замка на Комском озере, где угощала нескольких друзей. Теперь возвратиться к ним, веселым, я не в состоянии; но ей я уж не нужна, а без нее мне здесь нечего делать! Поеду… куда-нибудь! — свет обширен!

— Но не лучше оттого, — сказал Вейссе, почти без сознания, уходя с графинею и продолжая смотреть на свежую могилу Марины… счастливой женщины, убитой ее счастьем!..

написано в 1851 году

Женщин-гуляк (фр.). (Примеч. сост.).

Романам нравов (фр.). (Примеч. сост.).

Эти рассуждения были написаны в 1851 году. (Примеч. авт.).

Лицом к лицу (фр.). (Примеч. сост.).

Как он красив (фр.). (Примеч. сост.)

Как он хорош собой, какой он приятный (фр.). (Примеч. сост.)

Заниматься любовью, развлекаться (ит.). (Примеч. сост.)

«Предвидят удовольствие, — а огорчение имеют!» (фр.). (Примеч. сост.)

Последний довод (лат.). (Примеч. сост.)

«Государь, вы король, — вы плачете, а я уезжаю» (фр.). (Примеч. сост.)

Салон цветов (фр.). (Примеч. сост.)

Довольно уютный (нем.). (Примеч. сост.)

На Рейне растет наш виноград (нем.). (Примеч. сост.)

Доброй ночи, спите спокойно! (нем.) (Примеч. сост.)

Бездна бездну призывает (лат.). (Примеч. сост.)

«Я согрешила по человечеству и по молодости» (нем.). (Примеч. авт.)