Ольга Шарипова - Долины любви

И тут все заметили, как изменилось лицо Веры Петровны — из благодушной свекрови она вмиг превратилась в оскорбленную невинность.

— Что ты себе позволяешь, Лера? — возмущенно, громко сказала Вера Петровна. — Как ты посмела пренебречь моим сыном?! Ты не захотела и даже не постаралась понять его! — Свекровь гневно сверкнула глазами. Терпение ее лопнуло, и она решила поставить все по своим местам сейчас, а не ждать, пока разногласия уладятся постепенно. — Эдик объяснил мне, что проблема в вашей половой жизни! Но пойми, Лера, дорогая моя, ведь такова наша женская доля и никуда нам от этого не деться. — Вера Петровна шумно сглотнула, она разволновалась не на шутку. — Я получала удовольствие, лишь когда Эдик сосал мою грудь! Да если бы не возраст, я рожала бы каждый год, потому что родовые муки — ничто, их можно вытерпеть ради наслаждения, получаемого от ребенка, сосущего грудь! Что же сделаешь, если мужчины не способны на это!

Валентина Сергеевна восхищенно смотрела на подругу — Вера переступила через себя, заговорив о запретном, лишь бы помирить сына с невесткой.

— Лера? — Бабушка обратилась к внучке, уверенная в положительном ответе. Ведь не оценить по достоинству поступок свекрови Лера не могла!

— Мне очень жаль вас, — тихо ответила Лера, глядя в глаза Вере Петровне. — Жаль, что вы не узнали, что это такое — быть счастливой с мужчиной.

— Но… — не поняла Вера Петровна. — Что ты хочешь этим сказать?! Ты, значит, это узнала?!

— Валерия! — грозно прокричала Валентина Сергеевна. — Что ты себе позволяешь?!

Внучка впервые пошла против бабушки.

Валерий же открыл дверь, желая поскорее увести дочь из этого дома: скандал им был не нужен — Лере нельзя было волноваться.

Но Валентина Сергеевна, возмущенная поведением внучки, ошеломленная ее эгоизмом, черствостью и нежеланием понять близких, шагнула за Валерием и Лерой на площадку.

— Я хотела, чтобы ты была счастлива, но раз ты сама этого не хочешь, — Валентина Сергеевна преградила им дорогу, — так знай: твой Игорь искал тебя, но узнал, что ты погибла под развалинами дома.

Лицо Леры дрогнуло.

— Зачем? — На глаза девушки набежали слезы.

— Затем, что ты жизни не знаешь!

Лера лишь крепче сжала руку отца.

— Спасибо, бабуль, — прошептала Лера и впервые почувствовала, что слезы могут быть не только солеными, но и горькими. — Спасибо…

— Двери моего дома будут открыты для тебя, когда ты поймешь, что я права!

Хлопнувшая дверь заставила Леру сморгнуть слезы — отчаиваться нельзя. Наоборот, сообщение бабушки только лишний раз подтвердило любовь Игоря. Он искал ее, а значит, у них еще все впереди.

— Мы найдем его, Лера, — Валерий вытирал слезы, замочившие лицо дочери. — Вот видишь, тебе не надо было упрямиться, нужно было съездить в квартиру Игоря. Ты напрасно боялась.

Но Лера лишь вздохнула и кивнула в ответ.

Катерина отчаялась. Впервые в жизни она робела, хотя всего-навсего нужно было сделать один-единственный шаг, чтобы приблизиться к счастью. И казалось бы, ну что тут страшного? Что стоит Катерине, такой смелой и общительной, объясниться с мужчиной, который, как ей казалось, тоже неравнодушен к ней? Откуда эта робость, доселе непривычная? Любовь? Любовь.

А еще Катя боялась, что Валерий скажет ей «нет», потому что все еще любит свою покойную жену и никакая другая любовь его не интересует.

Ну а если Валерий скажет «да», то как тогда быть с Лерой? Сможет ли она понять не только отца, но и подругу?

Непрерывно раздумывая об этом, Катерина боялась сделать шаг, и с каждым прожитым днем отчаяние приобретало гигантские размеры, ибо близилась разлука. Валерию нужно было возвращаться в Альпы. И Кате необходимо было решиться.

Решение пришло к ней неожиданно и, как показалось Кате, оказалось единственно правильным.

Катерина приехала к Лере. Она приезжала каждый день, чтобы приободрить подругу, но почти всегда они просиживали в молчании — каждой было о чем подумать.

Вот и сегодня, накануне отъезда Валерия, подруги молча пили чай, как вдруг что-то будто подтолкнуло Катю к разговору, которого она так пугалась. Или кто-то.

— Лер, помнишь, твои родители почти каждые выходные ездили с нами в Лужники на каток.

— Или на санках мы катались на Ленинских горах, — улыбнулась Лера, вспомнив давние зимние развлечения.

— Моя мама еще говорила, что твои родители сами как дети, поэтому нам с ними легко и весело. — Катя почувствовала, как пересыхает от волнения горло. — И знаешь, я раньше и не думала о твоем папе как о… Ну… Он всегда был для меня только твоим папой… И… с ним всегда была твоя мама…

— Была? — Лера посмотрела на Катерину, а та опустила глаза. — А ты тогда была маленькой.

— Но сейчас… — Катерина не решалась посмотреть на Леру и уже успела подумать: «А не ошибка ли это — поговорить сначала с Лерой, выяснить, как она относится к моим чувствам? Но отступать теперь нельзя…» — Понимаешь, я как только увидела твоего отца, так почувствовала такое… Лерик, я и не подозревала, что смогу испытать такое…

Катерина медленно подняла взгляд на подругу, не зная, чего ожидать — понимания или негодования.

— Ты просто выпала в осадок, ошеломленная его молодостью и красотой, — широко улыбнулась Лера Катерине. — А главное — ему сорок лет, а ты мне все уши прожужжала, что хочешь мужчину именно этого возраста!

У Катерины приоткрылся рот от удивления — Лера сыпала словечками, о которых в прошедший месяц Катерина уже стала забывать, потому что с появлением в ее жизни Валерия речь девушки лилась чистым ручейком.

— Лерик? — Катерина не могла поверить в удачу.

— Я и сама увидела его совершенно другим…

— Лер, только не подумай, что это для меня очередное увлечение. — Теперь волнение Катерины стало радостным. — Нет… Впервые со мной все происходит по-настоящему.

— Я знаю, — улыбнулась Лера. — Ты изменилась, и это невозможно не заметить.

— И?..

— И не вздумай выпускать свое счастье из рук. — Лера улыбнулась подруге. — Папа… он… Ну, понимаешь, Кать?..

— Понимаю, — кивнула Катя. — Понимаю и боюсь.

— Не бойся. Ты нужна ему.

Катя сжала руку подруги, она благодарила Леру за понимание и любовь.

— Лерка, у тебя тоже все будет в порядке.

— Будет, если Игорь найдет меня.

Катерина лишь кивнула. Теперь она понимала, что в таком деликатном и тонком чувстве, как любовь, можно помочь лишь советом. Настаивать на чем-то, а тем более предпринимать какие-либо действия тут нельзя. Каждый сам должен понять, прочувствовать и принять решение, касающееся самого сокровенного — своей жизни.

«Упрямство и упорство — основные наши черты», — подумал Валерий, проводив мать до выхода из гостиницы.

Валентина Сергеевна с завидным постоянством навещала сына каждый вечер, пытаясь убедить его стать союзником Дятлов.

— Они прекрасные, интеллигентные люди, — неустанно ежевечерне увещевала сына Валентина Сергеевна. — А Эдик молодой, неопытный и вспыльчивый. Да в конце концов, Лере так и надо — неповадно будет!

— Мам, я не узнаю тебя! Что ты говоришь?! — Валерий не собирался соглашаться с Валентиной Сергеевной. — Неопытность мгновенно исчезает, если любишь человека! Да и вообще, о чем мы говорим?! Нормальный мужчина никогда не поднимет руку на женщину! Никогда!

Но на Валентину Сергеевну не действовали никакие аргументы, она упрямо стояла на своем. А когда узнала, что Лера не только не вернется домой, но и собирается уехать в Питер, то атаки на сына усилились.

Однако Валерий не сдвинулся с места, он был на стороне дочери, и ни угрозы, ни просьбы матери на него не действовали.

Каждый остался при своем.

«И Лера вся в нас — решения своего не изменит ни за что». Валерий оглядывал свой гостиничный номер, к которому успел привыкнуть. И вздохнул.

Валерий не слишком одобрял выбор дочери. Ведь Лера решила положиться на волю судьбы: она отказалась от поисков Игоря. Лера всего лишь попросила Катю прикрепить записку к дверям его квартиры. В записке она все объяснила Игорю и оставила адреса, по которым можно ее найти.

— Если мы начнем искать Игоря, то я буду каждый день ждать сообщений, буду волноваться. — Она пыталась объяснить отцу свое решение. — Пап, ну пойми, в Питере мне будет спокойнее!

И Валерий почему-то согласился с дочерью. То ли что-то подсказывало ему: Лера права и главное сейчас — это выносить здорового ребенка. То ли он вспоминал себя, также отдавшегося в руки судьбы, которая в конце концов принесла его к счастливому берегу.

План был таков: Лера уезжала к питерским родственникам на полгода. За это время Валерий собирался купить квартиру в Москве, где дочь смогла бы жить, потому что Валентина Сергеевна превратила их общий дом в убежище для Дятлов.