Максин Барри - Лёд и пламень

Еще только без двадцати минут два, а отель уже битком набит людьми. Цветущие вечнозеленые растения украшали зал ресторана и холлы, столы ломились от всевозможных блюд и напитков, а в зале для танцев ансамбль играл веселую музыку. Но Брайони едва замечала все это. На ней было темно-зеленое бархатное платье, которое прекрасно сочеталось с ее огненными волосами, и не только Кристофер смотрел на нее восхищенным взглядом. Но и это ее сейчас не занимало.

Хэдриан, сидевший в самом тихом углу, который только смог здесь отыскать, подумал о Брайони. Где она?.. Было что-то нехорошее в том, что вот он тут на седьмом небе от счастья, в то время как она по-прежнему мучается и терзает себя. Он видел ее только раз, с тех пор как они вернулись из Аспена, и она казалась чем-то расстроенной, умалчивая в разговоре о своих отношениях с Кристофером. И все-таки он понял, что-то случилось там, в Аспене. Что-то, что изменило ее.

— А вот и я! — Улыбаясь подошла Мэрион и шутливо потрепала его за нос. Она эффектно выглядела в красном платье, с нарядной, в локонах, прической. Ее блестящие глаза сияли, и видя, что она уже оправилась от пережитого кошмара, Хэдриан немного успокоился.

В ночь, когда ее пытались похитить, Мэрион, естественно, пережила сильный шок. Они с Лесли увели ее в дом к Элиасу, после чего вызвали врача и полицию. Старый Элиас очень переживал, что убил человека. Но, поскольку Вентура был персоной влиятельной, все, что от Элиаса потребовалось, это в течение трех часов дать подробные показания в полиции, после чего его оставили в покое.

На следующее утро Лесли рассказал почти ничего не помнившей Мэрион, как Хэдриан закрыл ее от похитителя, рискуя сам получить нож в спину, и она тут же залилась слезами. Лесли, пребывавший в самом приподнятом настроении, оставил Хэдриана успокаивать ее, и тот блестяще справился с этим делом.

— Ты чем-то обеспокоен? — спросила, увидев его лицо, Мэрион. Глядя в ее большие темные глаза, полные любви и сочувствия, Хэдриан проглотил комок в горле. Он все еще боялся потерять ее.

— Мэрион… я хочу спросить у тебя кое о чем.

— А именно?

— Теперь, когда отец твой смягчился…

— Смягчился? — прервала она его, рассмеявшись над этим словом. — Да он чуть ли не собирается основать фан-клуб Хэдриана Боултона. Он только тем и занимается, что расхваливает тебя каждому встречному и поперечному.

Хэдриан улыбнулся. Отношение к нему Лесли действительно круто изменилось с той ночи.

— Так вот, я хотел бы спросить тебя… Теперь, когда уже ничто не стоит у нас на пути… — Он тянул слова, не решаясь перейти к главному. — О, черт, я все делаю как-то не так! — выругался он наконец.

— Что ты делаешь не так, дурачок? — спросила Мэрион, обнимая его за плечи и целуя в висок. — Набери побольше воздуху в грудь и выпали.

— О’кей. Если ты хочешь, пусть так и будет, — сказал Хэдриан. — Ты выйдешь за меня замуж?

Мэрион открыла рот и нарочито удивленно уставилась на него. Широкая улыбка озарила ее лицо.

— Ого! Какое романтическое предложение, Боултон, — проговорила она. — Ты сделал его прямо среди бела дня, на пьяной пирушке. А мог бы дождаться, пока выйдет луна! И как насчет того, чтобы опуститься на одно колено?

Хэдриан засмеялся, услышав это.

— Так что же — да или нет?

— А как ты думаешь? — спросила она, внезапно сев ему на колени и обвивая руками его шею. — Конечно, я выйду за тебя замуж, дурачок ты этакий. Кто же еще пойдет за тебя?

— Никто, — признался Хэдриан наигранно-унылым тоном, не обращая внимания на хихиканье и многозначительные взгляды стоявших поодаль гостей. — А теперь, когда все решено, как ты думаешь, мы можем преподнести новость твоему отцу?

Мэрион усмехнулась.

— О’кей. Но я не думаю, что он будет очень уж потрясен.

— Давай скажем ему, что ты уже беременна, — предложил Хэдриан небрежно. — Тогда лицо его непременно обретет тот бесподобный красновато-коричневый цвет, как бывает в минуты гнева.

Морган дергался как на иголках, когда Брайони повернула за угол и торопливо подошла к его дому. Он тут же бросился к двери.

— Я уже решил, что вы не придете. — Он силился быть мягким и любезным. Но за этим его тоном скрывался настоящий страх.

— Простите, но трудно было уйти незамеченной, — произнесла Брайони упавшим голосом. — Это то, что вы подготовили? — спросила она, кивая на коричневый сверток, лежавший поблизости.

Морган кивнул утвердительно. Брайони нехотя подошла к свертку. Но стоило ей протянуть руку, как Морган нервно шагнул к ней.

— Осторожнее, — сказал он с волнением. — Объектив видеокамеры уже установлен. Но если вы будете трясти коробку, он может сдвинуться, и тогда мы получим разве что видеозапись внутренностей коробки.

Брайони кивнула. Коробка показалась ей довольно легкой — странно, как в ней умещались одновременно и видеокамера и магнитофон. Было нечто грязное во всем этом, и ей захотелось побыстрее уйти.

— Ну ладно, я пойду. Конференц-зал пока еще пустой, но не стоит терять время. Что с вашей ногой? — прибавила она, когда Морган, прихрамывая, направился к двери и любезно открыл ее.

— Да так, знаете, обычное падение на лыжах.

Брайони кивнула.

— Ну… я вернусь с этим, — она держала коробку перед собой и не заметила, как Морган побледнел и чуть отступил назад, — как только закончится совещание.

— Хорошо. — Морган странно улыбнулся. Он, видно, уже предвкушал падение Криса. И что же в этом плохого? — спросила себя Брайони. Это ведь то, чего и она хотела. Но все как будто развивалось не так, и чем дальше, тем больше она это чувствовала.

Морган закрыл за ней дверь и, морщась от боли, вскарабкался по лестнице на второй этаж. Там он включал приемник и настроился на местное радио. Ровно в пять часов бомба должна взорваться. Он собирался сделать предупредительный звонок в четыре пятьдесят. Достаточный срок, чтобы дать людям разбежаться, но недостаточный, чтобы найти и обезвредить бомбу.

В этот момент в холл вошел Грег. Не видя нигде Моргана, он нажал кнопку домофона.

— Ты здесь?

— Да, — ответил ему Морган. — Поднимайся наверх. Все в порядке.

Грег кивнул и почти что взбежал вверх по лестнице, позабыв отключить домофон. Теперь им оставалось только ждать. Все остальное от них не зависело.

Первым человеком, которого встретила Брайони, вернувшись в отель, была Мэрион.

— Брайони, я должна сказать тебе одну вещь. Я знаю, Хэдриан хотел бы… Ну, короче, мы собираемся пожениться! — И Мэрион засмеялась счастливым смехом, обнимая окаменевшую от неожиданности девушку.

Сумка, которую Брайони держала в руке, качнулась и ударилась о проходившего официанта.

— О, Мэрион, это просто чудесно! — воскликнула Брайони, быстро оправляясь от этого сюрприза. — От души поздравляю тебя!

— Ты будешь у меня подружкой невесты на свадьбе?

Брайони засмеялась.

— А как же иначе? Кто же, если не я?

Они поболтали еще некоторое время, и Брайони вспомнила о камере только после того, как Мэрион убежала, чтобы сообщить новость Кэрол Бэллинджер.

Держась ближе к стене, она сумела пробраться через толпу, оберегая сумку от толчков и ударов. Открыв дверь в конференц-зал и осторожно оглядев его, Брайони убедилась, что здесь еще никого нет. Быстро вынув коробку из сумки, она поставила ее на бюро так, чтобы черный прямоугольник был обращен к большому центральному столу. А заметив несколько фотографий в рамках, где были запечатлены знаменитые люди, останавливавшиеся в отелях Джермейна, она поставила их вокруг коробки. Теперь ее смог бы заметить лишь тот, кто специально ищет. Последним взглядом оглядев комнату, она вышла.

А в банкетном зале, в холлах и барах отеля веселье тем временем становилось все более буйным. Громко играл оркестр, слышался звон бокалов, гости смеялись и говорили, перебивая друг друга.

— Давай-ка удалимся из этого зверинца, — услышала Брайони знакомый голос за спиной, и сердце ее екнуло. Крис взял ее за руку и, проведя через густую толпу гостей, увел в тишину своего кабинета. На подкашивающихся ногах Брайони прошла и села на диван. Крис пристроился рядом и взял ее за руки. — Они холодные, — сказал он негромко, растирая их своими пальцами. — Впрочем, ты знаешь, что в таких случаях говорят: холодные руки — горячее сердце.

Брайони почувствовала, как боль пронзила ей грудь.

— Крис… — пробормотала она, но он уже целовал ее, жадно припав к губам и крепко ее обнимая.

— Ну вот, — проговорил Кристофер, смеясь, когда они наконец разъединились. — Теперь я уже не успокоюсь, пока не подарю тебе кое-что. — Медленным движением он опустил руку в карман пиджака и извлек из него маленькую красную коробочку. У Брайони замерло сердце.

— Кристофер, — проговорила она жалобно-предостерегающим голосом.