Виктория Холт - Подмененная

Утро следующего дня я провела с Морвенной.

Джастин ушел в свою контору, где он занимался поставками олова в различные части страны и на континент.

Во второй половине дня Морвенна, извинившись, отправилась по своим делам. Я заверила ее, что со мной все будет в порядке.

День был ясный, солнечный, и, как только Морвенна покинула дом, я вышла, остановила кеб и попросила доставить меня в "Желтую канарейку". Кебмен был немало удивлен, услышав такую просьбу от респектабельной молодой дамы.

Мы подъехали к зданию, расположенному на довольно узкой боковой улице. На стене возле двери была изображена желтая канарейка, из чего я сделала вывод, что попала по нужному адресу.

Я вышла из кеба, подошла к двери и позвонила в колокольчик. Через несколько секунд дверь приоткрылась, и на меня уставилась пара глаз.

- Да? - спросил мужской голос.

- Могу ли я поговорить с управляющим? - спросила я.

- Мы закрыты.

- Я знаю. Мне нужно задать ему несколько вопросов.

- Вы из прессы?

- Нет. Я друг мистера Оливера Джерсона.

Похоже, это произвело на него впечатление. После паузы он сказал:

- Я могу сообщить ему, что вы заходили.

- А когда он будет здесь?

- Я не знаю. Подождите немножко.

Он открыл дверь, и я вошла в небольшую темную прихожую. Рядом оказалась лестница.

- Мистер Джерсон знал, что вы придете?

- Нет. Но я должна связаться с ним. Это важно.

Несколько секунд мужчина оценивающе рассматривал меня.

- Я скажу вам, - решился наконец он. - Мистер Джерсон должен быть в "Зеленой лампе". Да, вернее всего, он там.

- "Зеленая лампа"? Где это?

- В нескольких кварталах отсюда. Все клубы расположены поблизости друг от друга. Это район клубов, знаете ли. Я объясню вам, как туда добраться.

Это очень просто. Когда выйдете, поверните направо и идите до конца улицы, там перейдете через дорогу и увидите Лоури-стрит. "Зеленая лампа", по правой стороне. Вы не ошибаетесь. Там снаружи зеленая лампа.

- Как у вас - желтая канарейка.

- Совершенно верно. Скорее всего, в такое время вы застанете его там.

Поблагодарив его, я вышла на улицу. Он дал мне точные указания, и найти "Зеленую лампу" не составило труда.

Дверь была открыта, и я вошла. Тут была такая же темноватая прихожая с лестницей. Из боковой двери вышла женщина.

- Добрый день, - сказала я.

- Добрый день. Чем могу служить?

- Я ищу мистера Оливера Джерсона. Он здесь?

- Простите, как вас зовут?

- Мисс Мэндвилл.

- Позвольте спросить, по какому вы вопросу?

- Я по личному делу.

Она подозрительно осмотрела меня:

- Боюсь, его здесь нет.

У меня упало настроение:

- А не могли бы вы сообщить мне адрес, по которому его можно отыскать?

- Ну, этого я сделать не могу, но, если вы оставите свои имя и адрес, я дам ему знать.

- Я остановилась у друзей и, вероятно, не смогу надолго задержаться в Лондоне. Скажите ему, пожалуйста, что это очень важно.

В этот момент я услышала возглас:

- О, Господи! Какой сюрприз, Ребекка!

По лестнице спускался Оливер Джерсон.

- Все в порядке, Эмили, - сказал он девушке, - Эта молодая леди - мой друг.

- Ах, как я рада, что нашла вас! - воскликнула я.

- Я обрадовался не меньше, услышав, что вы ищете меня.

- Я решила, что вы продолжаете заниматься Клубами.

- Да, когда здесь появились новые владельцы, они попросили меня остаться и заняться вопросами управления. Я согласился с некоторыми условиями. Но здесь неподходящее место для молодой дамы. Тут за углом есть чайная. Давайте посидим там, и вы расскажете, чему я обязан удовольствию видеть вас.

Он вывел меня из "Зеленой лампы", и мы пошли по улице. По пути он успел сообщить, что я все такая же красавица и даже стала еще прекрасней. Это была привычная для Джерсона болтовня, в которую я не верила. Впрочем, следовало признать, что слушала я его не без удовольствия и, как всегда, разговаривать с ним было легко.

Мы перешли дорогу, и за углом обнаружилась небольшая чайная. Столики здесь были расположены поодаль друг от друга. Посетителей уже обслуживали, хотя их было немного.

- Добрый день, мистер Джерсон. Столик для двоих?

- Только не на самом виду, Марианна.

- Понимаю, сэр.

Она лукаво улыбнулась и пристально, но дружелюбно поглядела на меня. Нам был отведен столик в нише, немного в стороне от остальных.

- Великолепно, - сказал Оливер, - А теперь принеси нам чаю и вашего превосходного ячменного печенья.

Она взглянула на него почти с нежностью, и, я подумала, что он может быть шантажистом или жуликом, но он умеет делать людей счастливыми.

Когда чай был подан, девушка получила от Джерсона ласковую улыбку, и я заметила, что она обслуживает его так, будто это доставляет ей особое удовольствие.

- Расскажите мне теперь, в чем дело, - попросил он.

- Вам известно что-нибудь о Седеете Лэнсдон?

Его губы скривились в улыбке.

- Я знаю, что она наделала переполоху. Это ни для кого не секрет. Бедный мистер Лэнсдон! Нельзя не пожалеть его. Несомненно, он оказался в очень неприятном положении.

- Вы ненавидите его?

Джерсон пожал плечами:

- Он раздражает меня.

- Он сильно пострадал из-за этого.

- Это не принесет ему особого вреда, вот увидите. Он вновь воспрянет.

- Но он потерял шансы стать членом кабинета.

- Что ж, он проигрывал на выборах.., из-за своей первой жены, пережил это и вновь оказался на коне.

Все это - неотъемлемая часть жизни, по крайней мере, жизни такого человека, как он. Он падает и вновь встает. Способность подниматься после падения - черта сильных людей.

- Вас, кажется, радуют неприятности мистера Лэнсдона. Я надеялась хотя бы на некоторое сострадание.

- Боюсь, не все так добры, как вы.

- Вам известно что-нибудь об исчезновении Селесты Лэнсдон?

- Почему мне должно быть об этом известно?

- Я видела вас вместе. Вы выходили из "Судьи-вешателя".

- Я вас не видел. А жаль.

- Я знаю, что вы общались с ней.

- Бедная женщина! Лэнсдон очень дурно относился к ней, правда? Он не обращал на нее внимания. Она была несчастна. Нельзя слишком долго испытывать терпение людей. И какой из этого получился скандал!

Особенно если принять во внимание его прошлое. К счастью для себя, он вовремя выбрался из этих дел с клубами.

- Но вы продолжаете ими заниматься.

- Дорогая моя Ребекка, я не собираюсь становиться членом кабинета министров. Я живу своей собственной скромной жизнью и до тех пор, пока не нарушу закон, могу быть совершенно спокоен.

- При условии, что не будете увлекаться мелким шантажом?

На мгновение, он опешил, а я продолжила:

- Случайно я кое-что услышала. Вы предполагали жениться на мне в обмен на какое-то партнерство. Вы помните это?

- Тот, кто подслушивает, не всегда получает полное представление о предмете. Женитьба на вас не была необходимым-условием, но я подумал, что семейные связи с Бенедиктом Лэнсдоном могут иметь особое преимущество, тем более когда речь идет о самой очаровательной из дам, которых мне доводилось встречать.

- Вы расточаете слишком много комплиментов.

- Они искренни. Вы мне очень нравитесь. К тому же у вас сильный характер. Вы способны отправиться даже в ночной клуб... Это не место для молодой дамы.

- Я понимаю. Однако вы должны знать, что Бенедикт страдал и продолжает сильно страдать.

- Да, вероятно, ему нелегко. Но отчего это так вас волнует? Насколько я понимаю, вы к нему испытываете не самые нежные чувства.

- Положение изменилось. Он многое сделал для меня. Я хочу помочь ему, если смогу.

- Многое.., для вас?

- Да, он помог мне уладить конфликт "между мной и человеком, за которого я надеюсь выйти замуж.

- И этот счастливчик...

Я сделала нетерпеливое движение, и Джерсон продолжил:

- Я имел в виду, что он самый счастливый человек на земле. Это Патрик Картрайт?

- Да.

- И Лэнсдон совершил подобное чудо? Какая ему польза от этого?

- Никакой. Вы ничего не понимаете. Он не может заставить себя забыть о прошлом.., о смерти моей матери. Мы с ним...

- Все это очень трогательно, - сказал Джерсон с оттенком цинизма.

Я поднялась:

- Я вижу, этот разговор бесполезен.

- Но это не так. Послушайте, я и в самом деле хочу, помочь вам.

- Вы говорите серьезно?

- От всего сердца.

- Вы всегда исключительно предупредительны.

Только не знаю, насколько вам можно доверять.

- Поверьте, я готов сделать все, чтобы помочь вам. - Он посмотрел на меня так открыто, что я действительно начала верить ему. - Расскажите мне о Патрике, - попросил он.

К своему удивлению, я выложила ему все о случившемся в Корнуолле, о той роли, которую сыграла Белинда, пытавшаяся перекроить наши жизни и вполне преуспевшая бы, если бы не вмешательство Бенедикта.

- Вот это ребенок! В общем-то, из-за вас она и совершила этот чудовищный поступок.

- У нее, конечно, богатое воображение, но меня поражает то, что она зашла так далеко.., пусть даже ради меня.