Гарольд Роббинс - Властелины удачи

— Давай определимся. — Бат усмехнулся. — Энджи — твоя, Тони — моя, а насчет остальных… пусть победит сильнейший.

— Ты считаешь, что я должен соревноваться с тобой? — В голосе Джонаса слышалось негодование. Он покачал головой. — Нет, парень. Не выйдет. Если я говорю, что ты должен держаться от Маргит подальше, так оно и будет. Потому что я этого хочу!

— Не… рассчитывай… на это!

— О? Что ж, может, мы прямо сейчас и разойдемся. Я уж не знаю, что ты возомнил о себе.

— Я всего лишь твой сын, — пожал плечами Бат. — Ты отказался от Рины, когда отец велел тебе держаться от нее подальше? Вроде бы нет. Ему пришлось жениться на ней, чтобы…

— Не трогай моего отца! Ты о нем ничего не знаешь!

— Мне говорили, что я похож на вас обоих, — ответил Бат.

— Мой отец умер в двадцать пятом году. Кто мог рассказать тебе о моем отце? Только Невада, а у него не было случая поговорить с тобой.

— Он многое рассказал Джо-Энн, а она — мне.

Джонас пренебрежительно фыркнул:

— Ясно. Вы, значит, спелись. Сладкая парочка. Ладно. Черт с тобой.

Бат поднялся, прошел к бару. Вылил шотландское в раковину.

— Хорошо. Черт со мной. Вот только… Я выяснил, кто избил эту проститутку. Малоприятный тип. Никто не знает его настоящего имени, но все зовут его Мальдитеста. Это означает…

— Я знаю, что это означает. Наемный убийца.

— Совершенно верно. Наемный убийца. Самый опасный и удачливый из всех.

— И кого…

— Одного из нас. Может, обоих.

Джонас встал. Указал на место, где только что сидел Бат.

— Ради Бога, сядь. — Теперь он подошел к бару, наполнил стакан. — Слушай, ты мне не нравишься. А я — тебе. И я не знаю, сможем ли мы ужиться друг с другом. Но если вопрос поставлен ребром: застрелят кого-то из нас или нет, думаю, нам придется встать плечом к плечу, пока мы с этим не разберемся.

— Ничего другого просто не остается, — кивнул Бат.

Сенатор Джон Макклеллан занимал пост председателя Комиссии по расследованию злоупотреблений в области труда и капитала, известной больше как Комиссия Макклеллана. Он всецело доверял юрисконсульту комиссии Роберту Френсису Кеннеди и предоставлял молодому человеку неограниченную свободу в определении круга конфликтных ситуаций, принимаемых к рассмотрению комиссией. Сенатор знал, что особую антипатию у его любимчика вызывали тимстеры, но его это не слишком волновало, тимстеры традиционно голосовали за республиканцев. Короче, Бобби Кеннеди мертвой хваткой вцепился в тимстеров, и заседания комиссии в значительной степени благодаря участию в них Джимми Хоффы, широко освещались прессой. К вящему удовольствию сенатора.

Казалось бы, что могло быть общего между величественным старшим сенатором из Арканзаса, с громадным лысым черепом, в тяжелых роговых очках, и светловолосым молодым юристом из Массачусетса, так и не избавившимся от бостонского акцента. Однако они отлично сработались.

А во вспыльчивом, скорым на ответ Джимми Хоффе они нашли мальчика для битья. И когда тот являлся на заседания комиссии, пресса ловила каждое слово.

— Мистер Хоффа, в своих предыдущих показаниях вы охарактеризовали Пенсионный фонд центральных штатов как трастовый фонд, аккумулирующий деньги членов профсоюза и вкладывающий их в различные предприятия и ценные бумаги с тем, чтобы выплачивать пенсии членам профсоюза, уходящим на заслуженный отдых. Я не ошибся?

Для того чтобы сидеть, положив ногу на ногу, и при этом говорить в микрофон, Хоффе пришлось развернуть стул боком, и говорил он через плечо.

Хоффа улыбнулся и кивнул:

— Ни в коем разе, господин юрисконсульт. Вы же слышали мои показания.

— Да-да. И вы — один из попечителей фонда, не так ли, мистер Хоффа?

— Я об этом уже говорил.

— И куда фонд вкладывает свои деньги?

— Я говорил и об этом. Не хочу повторяться.

— Скажите, мистер Хоффа, фонд инвестирует средства в строительство отеля и казино в Лас-Вегасе, штат Невада?

— Да. Эти отели приносят немалую прибыль.

Глаза Бобби Кеннеди переместились с Хоффы на второй ряд стульев, поставленных для слушателей, где сидела Тони Максим. Их взгляды на мгновение встретились.

— Для того чтобы эти инвестиции приносили при быль, вы должны получить лицензию в Комитете азартных игр штата Невада, — продолжил Кеннеди. Это так?

Хоффа кивнул:

— Совершенно верно. С этим проблем не будет.

— Давайте разберемся, так ли это, мистер Хоффа. Вы уже подали заявку на получение лицензии, в которой перечислили управляющих и директоров компании, созданной для управления отелем-казино.

— Все акции будут принадлежать фонду. Прибыль будет выплачиваться в форме дивидендов. От этого выиграют все члены профсоюза.

— Выиграют, если вы получите лицензию.

— Мы ее получим. — Хоффа хищно улыбнулся.

— Это большой вопрос. Вы знакомы с пунктом пятьсот семьдесят один действующего законодательства штата Невада в части дополнения одна тысяча триста два?

— Я не пытаюсь запомнить все законы, господин юрисконсульт. Вам, возможно, это удается. Полагаю, это ваша работа, знать, сколько у нас законов и о чем говорит каждый из них. У меня хватает других забот.

— В этом дополнении, мистер Хоффа, указано, что лицензия на организацию казино не может быть выдана человеку с преступным прошлым и фирме, среди управляющих или директоров которой есть люди, отсидевшие в тюрьме. Вам это известно, не так ли?

— Что-то такое я слышал, господин юрисконсульт.

— Очень хорошо. И вас не заботит преступное прошлое одного из ваших управляющих?

Хоффа повернулся, наклонился к микрофону.

— Среди моих управляющих таких нет, мистер Кеннеди.

— Ой ли? А как насчет мистера Мориса Коуэна?

Хоффа заулыбался:

— Вы попали в «молоко», господин юрисконсульт. В нашей компании нет ни одного Коуэна.

Кеннеди открыл папку, что лежала перед ним на столе. Вновь посмотрел на Тони.

— Человек, который называет себя Моррисом Чандлером, в действительности Морис Коуэн. Перечень правонарушений мистера Коуэна представлен в нашу комиссию ФБР. Много лет тому назад он отсидел год в луизианской тюрьме за мошенничество. Еще два года провел в тюрьме Огайо за нарушение «сухого закона». Более того, он сидел и в Техасе за бродяжничество. ФБР полагает, что он был членом Пурпурной банды. Вы ни о чем этом не знали, когда назначали его на пост управляющего вашей компанией, мистер Хоффа?

— Не имел ни малейшего понятия. Если все это правда, в чем я очень сомневаюсь, я слышу об этом впервые.

Кеннеди закрыл папку:

— Полагаю, в Комитете азартных игр штата Невада вам укажут, что все это следовало выяснить до того, как вы наняли мистера Коуэна.

— Ладно, — кивнул Хоффа. — А теперь послушайте меня. «Корд хотелз» владеет в Вегасе отелем-казино и строит второй. Один из директоров компании — некая миссис Уайэтт. Можете проверить. Миссис Уайэтт сидела в тюрьме не «много лет тому назад», как мистер Чандлер, а в очень недалеком прошлом. И не за то, что продавала спиртное в период действия «сухого закона». Миссис Уайэтт отправили в тюрьму за кражу почтовых отправлений из ящиков. Ваши проверяльщики могут нарыть кое-что еще. При аресте у нее обнаружили поддельные купюры. Так кто у нас чистенький, мистер Кеннеди? У ваших друзей Кордов тоже рыльце в пушку!

Тони открыла дверь и пригласила Бата войти в ее вашингтонскую квартиру. Они пришли к выводу, что в создавшейся ситуации им не стоит встречаться в его отеле или идти вместе в ресторан.

— Мне очень жаль, Бат, — говорила она искренне. — Честное слово. Я и не подозревала, что ворошу осиное гнездо.

Бат бросил пальто на стул.

— Мой отец говорит, ну и черт с ними. Он даже рад, что все так вышло. Энджи подала заявление об уходе.

— Бедная Энджи…

— Она от этого только выиграла. Он женится на ней. На Рождество. На ранчо.

Тони опустилась на диван.

— Господи… А в прошлом году я думала, что до следующего Рождества он не дотянет.

— У него был хороший год. Он много работал, а тут еще эта драчка… Ему это только на пользу. Размеренная жизнь — не для него.

— Я удивлена, что он снова едет на ранчо.

— Джонас говорил, что хочет продать его. Наверное, тоже думал, что для него следующего Рождества не будет. А теперь рад, что не продал. Если у него есть дом, так это ранчо. Он собирает гостей. Мы тоже приглашены. Даже Моника.

— Я не уверена, что смогу поехать в этом году, Бат. Мои отец и мать…

— Тони, — прервал он ее, — ты должна поехать. Там будет моя мать. И мой отчим Вирхилио Эскаланте. Моя мать не видела тебя с той поры, как мы учились в Кембридже. Она хочет вновь встретиться с тобой. И потом… возможно, для меня это будет последнее Рождество на ранчо. Старик и я очень близки к полному разрыву.