Фэй Уэлдон - Род-Айленд блюз

— Люди бывают бисексуальные, — сказала я.

— Но только не Холли, — возразил он. — Она ничего не делает наполовину. Как я понимаю, нас ждет год высокой моды на лесбийскую любовь.

Ну что ж. Целый год. Не так плохо. Полного набора удовольствий от судьбы ведь ждать не приходится. Уильям довез нас до Пойнт-Джудит, там мы вышли из машины и по каменистой тропе спустились к маяку. Ветер гудел в ушах, луна выныривала из темных туч и ныряла в еще более темные. Уильям взял Фелисити под руку, и я подумала, что он в самом деле ее любит. Еще я подумала, что смогу обставить Холли, если заведу ребенка раньше, чем она, но отбросила эту мысль как недостойную меня.

Мы решили заехать к Джой и Джеку, хотя Уильям сначала был против: “Зачем без нужды нарываться на неприятности?” Но Фелисити возразила, что Джой — ее подруга, в трудную минуту она ее, Фелисити, всегда морально поддерживала, не считая отдельных досадных исключений. А большего от людей и ждать не приходится. Уильям согласился.

Поехали в “Пассмур”, но подъездная дорога оказалась перегорожена, и по ту сторону забора видна была в свете фонаря общая суета: семейство Чарли из гостевого флигеля при “Уиндспите” перебиралось в “Пассмур”. Наверно, чтобы мальчишки помогали с ремонтом. Мы, не задерживаясь, проехали дальше. У Джой и Джека на двоих имелось шестнадцать комнат и восемь туалетов — более чем достаточно для двух человек. В некоторых исследованиях уровень благосостояния определяется по количеству водопроводных кранов в хозяйстве — в “Пассмуре” и “Уиндспите” вместе их, наверно, добрая сотня, считая ванные, кухни, чуланы, подсобки и буфетные, а также фонтанчики в саду и краны во дворе. Когда-то Фелисити начинала свою заокеанскую жизнь с одного крана. И теперь сказала, что готова, если нужно, к этому вернуться. А Уильям припомнил, что в “Пасхендале” было два. Он с подробностями описал свой старый дом, и я спросила, почему бы им с Фелисити в нем не поселиться? Средств у них на это хватит с избытком. И тут же спохватилась: может быть, не следовало этого говорить? Если вмешиваться в жизнь других людей, потом всегда будешь за них в ответе. Буддистская мудрость. Фелисити сказала, что погадает по “Книге перемен”. Но книга осталась в “Золотой чаше”, напомнила я ей. Ничего, она купит новую.

Мы заглянули в незанавешенное окно: Джой и Джек дружно сидели бок о бок на диване. Фелисити раздумала их тревожить. Раз у нее теперь есть он, она больше во мне не нуждается, сказала Фелисити. Чем меньше я ей нужна, тем я свободнее.

Я сказала, что обо мне она может не беспокоиться. Я не нуждаюсь в ней, я ее просто люблю. В Фелисити иногда удивительно проявляется прирожденная англичанка — мои слова смутили ее, но, по-моему, ей было приятно.

Мы поехали в “Пасхендале”. Свет не горел. Электричество было отключено. Только луна урывками заглядывала в окна. Я прилегла на диван, я нашла его в темноте по указаниям Уильяма. Двигаясь ощупью, я ощущала под ладонью какие-то странные выпуклые деревянные поверхности.

— Теперь пройди между “Эросом” и “Цивилизацией”, — направлял он меня, — потом мимо “Материнства” и двигайся влево на “Отцов-Основателей”.

Что за вздор? Ах, ну да, скульптуры. Произведения искусства. Спасибо за подсказку. Я легла на диван, вытянулась. Было слышно, как они, точно школьники, шушукались и прыскали со смеху, поднимаясь по лестнице. Я закрыла глаза и уснула.

Ночью шел дождь. Утром весь склон горы радужно лучился. Дом был как в сказке: имелась переносная газовая плитка и что-то еще оставалось в баллончике, нашлось немного старого-престарого слабенького кофе, мы его пили. И были какие-то печенья. Ужасно хотелось есть. Фелисити сказала, что решила поступить по моему совету. Уильям выкупит дом у Маргарет, и они проживут здесь до конца, сколько им осталось. Лет десять, она считает, у них еще есть. И у дома тоже. Все трое они развалятся и рухнут одновременно, Фелисити, Уильям и “Пасхендале”. Я возразила, что уж конечно ей по средствам пригласить рабочих, привести дом в порядок, отремонтировать, чтобы он опять стал крепким и прочным. Но этого они не хотят. Им нравится его ветхость. Такой дом им как раз подходит. Если она разделит деньги, которые получит за Утрилло, и то, что у нее уже есть, на десять частей, это даст им 400 000 в год, чтобы дожить до конца. Как раз такую сумму Уильям ежегодно проигрывает, если взять в среднем удачные и неудачные годы. Они будут ездить играть в “Фоксвуд”, проигрывая, не станут огорчаться, так как это предусмотрено, а выигрывая, смогут просто радоваться. Они будут рассчитывать на проигрыш, а не стремиться к выигрышу, и поэтому победа всегда будет на их стороне. Такая совершенно новая стратегия.

— Но, Фелисити… — заспорила было я. И осеклась. А в чем дело? Мне наследство не нужно. У меня свое будущее, а прошлое — бог с ним. И Гаю не за что будет воевать.

Мы поехали в Бостон: Фелисити надо было купить кое-что из одежды, в чем выходить замуж, и новый экземпляр “Книги перемен”. А Уильяму требовалось всякое оборудование для хозяйства. Он сказал, что поговорит с Джеком насчет того, чтобы продать “сааб” и взамен приобрести что-нибудь более практичное, может быть, какой-то из нынешних “универсалов”, тогда Джек и Джой, возможно, простят его за то, что он существует на свете.

На церемонию бракосочетания я не осталась — купила билет на ближайший рейс в Лондон, бизнес-классом, естественно, за полную стоимость, радуясь, что лечу без спутников. А Гарри, подумать только, даже приехал в Хитроу меня встречать. На самом-то деле в этом не было ничего удивительного, и вообще, неизвестно почему я написала “подумать только”, просто невротическое ломание, а не настоящее чувство, пора от таких реакций избавляться, так для всех было бы удобнее. В моем распоряжении еще, оказывается, много-много времени, я даже не ожидала. Жизнь передо мной удлинилась — я представила себе это как спецэффект: дорога в бледно-зеленом сиянии тянется, вытягивается, уходит вдаль и чуть-чуть в гору. И совершенно незачем торопиться, все еще можно будет уладить.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Стефан Граппелли (1908–1997) — знаменитый джазовый скрипач, играл до конца жизни и пользовался огромной популярностью. (Здесь и далее — прим. перев.)

Екк. 12: 1–2.

Екк. 12: 5–7.

Радость жизни (фр.).

Помешательство вдвоем (фр.).

Втроем или вчетвером (фр.).

Перевод К. Бальмонта.

“Гинденбург” — германский трансатлантический пассажирский дирижабль, сгоревший в 1937 году при посадке в Нью-Джерси. В пожаре погибло 36 человек.

Humble — робкий, смиренный (англ.).

Из поэмы “Бесплодная земля” (1922) Т.С. Элиота. Перевод А. Сергеева.

Сомерсет-Хаус — здание на берегу Темзы в Лондоне, в нем размещается Управление налоговых сборов, а также Кингс-Колледж и некоторые другие государственные учреждения; построено в 1776–1786 гг. и названо по имени герцога Сомерсета.

Испанский мох — местный лишайник.

“Датские деньги” — подать, которую собирали скандинавы, владевшие северными землями Британии в VIII–IX вв.

Строка из стихотворения Джона Донна (1573–1631) “Песня”.

Старый Моряк — персонаж из одноименной баллады С.Т. Колриджа (1772–1834).

Озимандия — персонаж и название сонета П.Б. Шелли, 1817 г.

Дамбо — слоненок, герой известного диснеевского мультфильма “Дамбо” (США, 1941).