Мила Бояджиева - Рим, конечно Рим! или Итальянское танго

Во время судебного процесса я скрыла этот факт, так как наличие второго завещания навело бы следствие на мысль о корыстном участии в этом деле Романо и тебя, детка. Кроме того, ещё не были решены все формальности с Леонардо.

- Мама рассказала мне о наследстве после того, как я проводил тебя в Москву... И здесь я испугался... Испугался, что буду выглядеть как крез, покупающий себе женщину... Я не мог соблазнять тебя богатством, не убедившись, что по-настоящему нужен тебе... Потомки русских аристократов очень гордые люди.

Санта повернулся к Паоле:

- Хочу сообщить тебе, мама, что я не пошел по стопам отца. В моей женитьбе нет тени мезальянса. Кристина Ларина - отпрыск одной из мощных ветвей Шереметьевых. В московских архивах мне удалось разыскать подтверждающие этот факт документы. - Санта достал из бюро бумаги:

- Можешь изучить свою родословную.

- Не сейчас, милый. Сейчас я не способна, кажется, вспомнить и таблицу умножения... - Кристина, взяв Санту за руки, с сомнением пригляделась к нему. - Я плохо соображаю, но... Синьора Паола, объясните, пожалуйста, графский титул Романо дель Форте - это, конечно, игра?

- Действительно, девочка, когда Романо привез тебя сюда под предлогом работы у некого друга-графа, он ещё не знал, насколько удачным окажется его розыгрыш. - Паола прищурилась, прижав к лицу гиацинты. - Я никогда не обращала внимания на эти цветы... Они, вправду, чудесны, особенно так охапками... Видите ли, друзья мои, мы все должны быть благодарны Джованни Курбе . Комиссар взялся помочь мне в одном деликатном деле... Речь идет Леонардо - законном наследнике графского титула... Вопрос о титуле мог быть пересмотрен в случае умственной невменяемости наследника... Вы сами понимаете, что причуды Берберы Пьюзо дают на то основание. Но как медицинский факт... Так вот, уехав в Бразилию, эта дама ввязалась в сомнительные предприятия и скоро попала в полицию, а оттуда - в клинику для душевнобольных, где её и разыскал Курбе. Официальный диагноз - шизофрения, осложненная маниакально-эротическими психозами...

- Как это ужасно... - Помрачнел Романо. - Но если подумать о возмездии и божьей каре за смерть Франко, Риты, Вествуда - наказание не самое страшное.

- А представьте себе, как я была счастлива, когда Джованни Курбе привез мне документы, дарующие титул графа Романо дель Форте! Это произошло лишь вчера, накануне вашего праздника! Я восприняла все как счастливое знамение, прихватив сюда "голубого принца" и Курбе с его ребятами в качестве охраны.

- Стоит выпить шампанского! А ведь я разводил здесь все время антиаристократическую агитацию! Наверно, все же, в глубине души, гордый Санта обижался на провидение... Эй, детка, оказывается, я страшно тщеславен!

Романо протянул бокалы с шампанским дамам.

- За мою будущую супругу, графиню Кристину Шереметьеву дель Форте!

Кристина рассыпчато рассмеялась, откидывая на высокую спинку кресла кружащуюся голову. И вспомнила - что-то подобное она видела в какой-то оперетте: герои долго поют, обнявшись, а потом смуглый красавец во фраке, кажется, граф Люксембург, церемонно пав на колен перед обезумевшей от счастья невестой, провозглашает: "Цветы для моей супруги! Для вас, графиня!.." Гиацинты!..

- Ой, я же велела горничным украсить спальню розами! - спохватилась она.

- И правильно, дета, это сейчас то, что надо.Вам пора отдохнуть. Паола поднялась. - Я оставляю вас. Завтра ранний подъем - столько хлопот п поводу предстоящей свадьбы. Да, девочка, ты не возражаешь против церемонии католического венчания?

- В маленькой римской церкви под названием Санта-Кристи, - добавил Романо и Кристина почему-то сразу поняла, что именно в этой церкви молила она о защите и помощи в рождественский вечер. Вдыхая аромат ладана и белых лилий, не ведая, сколько испытаний и радости ждет её впереди.

- Я так благодарна вам, Паола, за Санту. За подлинное величие души, за настоящую материнскую любовь... Мне все время хочется плакать... простите... это от счастья.

Кристина поцеловала руку пожилой женщины и поняла, что делает это впервые в жизни.

Они не вернулись в бальную шумиху, но в банкетном зале согласно воле хозяина продолжалось веселье.

Санта на руках внес невесту в праздничную спальню и бережно пустил на бледно-лиловые покрывала. Присел рядом, не отпуская руку Кристины.

- Нам не нужен доктор?

Кристина отрицательно покачала головой, сияя сумасшедшей улыбкой.

- Подреми немного, а я расскажу тебе затейливую историю. Можно сказать, мой чудесный сон.

В охотничьем домике, куда ты вошла с кленовым листом на ладошке, я насторожено приглядывался к гостье. "Опасная чертовка!" - восхищался я, подозревая в темной игре с бриллиантом. В сарае на Юге я уже был почти влюблен в загадочную Кристину Ларину, а на морском берегу, обнимая тебя, понял, что серьезно влип... Тогда я и не думал о браке и даже во время суда внушал себе, что тяга к "золотой девочке" - привязанность, зов плоти, каприз. Но когда мы расстались, я вроде как заболел - вкус жизни покинул меня: преснятина и скука. Привык, наверно, к острым ощущениям. Брак с Изой и перспектива отца семейства в австрийском домике радовала не больше, чем сладенькие рекламы в журналах для домохозяек. "Промахнулся, Санта, упустил свою "золотую принцессу", - сказал я себе и удрал в Москву. Еще не очень-то представляя, что, собственно, буду делать...

Вначале я свел кое с кем счеты - оставались "долги" после истории с добычей бриллианта. Кое с кем заключил пакт о взаимопомощи. Еще тогда, год назад, я оказал услугу Геннадию, точнее - спас его жизнь. В ответ на это он рассказал мне, что некая приглянувшаяся ему девушка, побывавшая в Италии, не только вынашивает малыша, но и страстно любит своего соблазнителя... Я подсчитал - все сходилось - наш ребенок был зачат у теплой волны Тирренского моря... Вот лишь насчет страстной любви я сомневался и приехал к тебе - несчастный и грязный, как неудачливый бандит... Я убедился сам, что нужен тебе. Да, да - я! Именно я. - Санта поцеловал пальцы Кристины с короткими, без лака и маникюра ногтями.

- Господи, Рома, я ведь любила тебя с той самой минуты на шоссе. Кристина запнулась. - Признайся в конце концов, это и вправду был ты или, наслушавшись моих историй о цветах, сегодня просто устроил прекрасный спектакль?

- Был или очень хотел быть героем твоей истории - какая разница? Помнишь, что утверждает мой фамильный фонтан: "если это и не верно, то все же хорошо придумано". А если чудо не торопится заявить о себе - мы сами сотворим его! Я же, Санта, детка... Еще до поездки в Москву я получил по наследству это дедовское имение, которое в качестве сюрприза отреставрировала и передала мне Паола. А лежа с тобой на промятом диване под старым абажуром бабушкиного дома, я сразу понял, какое чудо должно произойти. Ведь тогда, в прощальный вечер в римском клубе ты подарила мне свой сон о гиацинтах. И я стал распорядителем сновидений, повелев им стать явью. Это совсем прост, когда любишь, как сумасшедший.

- И все это время ты тайно готовил мне сюрприз, обнимаясь с Роксаной.

- Рокси и Луиджи были единственными, кого я посвятил в тайну готовящегося спектакля. Мне надо было столько сделать, не попадаясь тебе на глаза...

- И ты заставлял меня изнывать от ревности... Да я чувствовала себя самым несчастным существом на свете... Господи, как же ты мучил меня!

- Я?! - Санта вскочил от изумления. - Ты бросала меня из огня в лед то приближая, то отстраняя. Ты чахла от тоски, мечтая о возвращении домой... Ты насмехалась над всеми моими мыслями... Я ревновал тебя к Геннадию и даже к несуществующему в природе Кловисимо... Я начинал сомневаться в всем...

- И даже в том, что это твой ребенок?

- Э, нет! Узнал я о твоем положении от Геннадия. Но это был лишь факт, подтвердивший мою интуитивную догадку. Когда я увидел в подмосковном, залитом дождем садике бледную, несчастную девочку, я понял чем-то более мудрым, чем мозги, что она носит моего ребенка. И тут же сообразил, когда это произошло. Потому что уже думал о новой жизни, лежа у моря на теплой гальке рядом с тобой и рассматривая бездонное небо! Я догадывался, нет знал: а вот сейчас, в эти самые мгновения началась жизнь моего сына!

- Поэтому и не спросил меня про таблетки? - вспомнила Кристина. - Я тогда ответила неопределенно, но уже поняла: все - залетела!

Кристина вдруг нахмурилась:

- А почему же ты заявил мне по дороге сюда, что ненавидишь детей?

- Я?! Ах, мне просто хотелось отречься от своих брачных планов в тихом городке под Зальцбургом. Как же я мог любить каких-то чужих, ненужных, воображаемых детей, когда уже ждал своего?

Оправдание Санты было столь искренним и в то же время шутовским, что Кристина крепко схватила его за волосы:

- Признавайся сейчас же во всем: сколько стоило это платье? Кто водрузил каменную наяду у входа в дом и зачем тебе понадобился "фонтан иллюзий"?

- Уфф! Может быть, потом? "Суд удаляется на перерыв", - как объявлял наш любезный мэтр в Дворце правосудия. Ну, ладно, коротко: платье от Диора. Наяду, конечно, придумал я, воображая, как мы вместе с тобой посмеемся у её ног над всей этой историей с Антонелли. Она же - точная твоя копия и вся в слезах - разве не заметила?