Николас Эванс - Перевал

Возможно, эти странные рассуждения вызваны тем, что он перестал принимать таблетки, которые ему прописал врач в прошлом году. У него тогда была жуткая бессонница. Все дни слились в один серый бесконечный поток. Нет, Джош предпочел бы ощущать время как разноцветный диск. Хотя он по-прежнему не мог быстро заснуть.

Когда он был совсем маленьким, то перед сном всегда перечислял несколько вещей, до десятка, которые его пугали больше всего на свете, — ведьмы, вурдалаки, миссис О’Рейли, уборщица в детском саду, у которой был стеклянный глаз. Смысл такого перечисления сводился к тому, что, называя эти вещи, ты гарантируешь себе спокойный сон, в котором не увидишь их. Каждый вечер в течение шести месяцев после возвращения из Монтаны, даже после того, как Чарли Риггз сообщил ему, что не собирается предпринимать каких-либо действий, Джош специально представлял истекавшего кровью Рольфа, судорожно сжимавшего руку, потому что боялся заснуть и увидеть, как его тело, изъеденное рыбой, восстает из глубины горного озера.

Наверное, рисуя в своем воображении ужасные живые картинки, Джош избавился от ночных кошмаров. Чарли переживал, что груз вины окажется для юноши слишком тяжелым, однако Джош чувствовал, что это не так. Он был рад тому, что его родители сумели устроить свои судьбы, что они снова счастливы, как после прохождения через какой-то изнурительный перевал.

Джош почти заснул. Он подумал, что надо бы разбудить Ники и отправить ее в гостевую комнату. Но ему показалось, что это было бы жестоко, да и мама с пониманием относится к таким вещам. Она не смутится, если узнает. Он закрыл глаза, а диск все кружился, радуя взгляд сменой немыслимых цветовых оттенков, которые медленно угасали и наконец исчезли. Джош провалился в сон без сновидений.

Бен нашел бы дорогу с закрытыми глазами. Но за шесть лет, которые прошли с тех пор, как он уехал, здесь многое изменилось. Вдоль трассы выстроились новые магазины, на Джексон-авеню появились незнакомые красивые офисы, у входа на территорию школы установили какие-то шикарные современные ворота. Вдоль тротуара выросли вишневые деревья, укутанные сейчас в полиэтилен, чтобы олени не обгрызали молодую кору.

А вон и дом, построенный им много лет назад. Его окна виднеются сквозь клены, которые они высаживали вместе с Сарой. Кизиловый куст у подъездной дорожки выглядит каким-то уставшим и блеклым. Вместо него лучше было бы посадить магнолию. Да, дом по-прежнему впечатляет, хотя многое Бен сейчас переделал бы. У окна он заметил Сару. К тому времени когда он припарковал свою маленькую «Хонду», взятую напрокат в аэропорту, она уже выходила из дому. Он выбрался из машины и поспешил ей навстречу.

Она выглядела прекрасно. Голубая льняная юбка и кремовый кашемировый свитер с V-образным вырезом очень шли ей. В ее руках был букет белых лилий. Бен выбрал такой же. Его цветы лежали на заднем сиденье автомобиля.

— Ты выглядишь так мило, — приветливо произнес он.

— Ты тоже.

Она положила свою руку ему на плечо и поцеловала в щеку. Он заметил, что у нее другие духи. Раньше он всегда покупал ей один и тот же аромат на Рождество.

— Все готово? — спросил он.

— Да.

Бен открыл перед ней дверь. Но она не садилась. На ее лице мелькнула тень. Сара смотрела на кизиловый куст.

— Чертово насаждение, — произнесла она. — Оно здесь не годится. Наверное, лучше было бы посадить магнолию. Как ты думаешь?

Бен задумчиво кивнул.

— Да, не могу не согласиться.

— Ладно, они так долго приживаются, пока не начнут радовать глаз.

Кладбище находилось в другом конце города. Однако утром движение автомобилей еще не было таким оживленным, поэтому они доехали довольно быстро.

— Я слышал, что Джош произвел фурор на вечеринке.

— Он выбил у всех почву из-под ног. Если он будет производить такой же эффект в суде, то я тебе скажу точно, что это будет великий адвокат.

Джош предложил отмечать последний день сентября как день памяти Эбби. Тогда, два года назад, в Монтане шел страшный снегопад… И Саре, и Бену эта идея пришлась по душе, потому что дата похорон ассоциировалась у них со страшными воспоминаниями. Фотографы, команды операторов, которые выстроились и выкрикивали свои вопросы, вся эта шумиха не вызывали ничего, кроме раздражения и горечи. Сара не могла пройти к черному седану, ожидавшему ее, потому что они преградили ей дорогу. Лицо Сары, бледное и мокрое от слез, было скрыто черной вуалью, но она не могла до сих пор избавиться от впечатлений того дня.

Стоянка была почти пуста. Они оставили машину и прошли со своими одинаковыми букетами через ворота мимо одетого в униформу служащего, который улыбнулся им и кивнул. Чтобы добраться до могилы Эбби, нужно было пройти по небольшой тропинке вверх по холму.

— Как Ева?

Бен подумал, что он ослышался. Сара первый раз за все время назвала ее по имени.

— Она в полном порядке.

— Вы собираетесь жениться?

— Я не знаю. Может быть. Мы об этом не говорим.

— Не может быть, — удивилась Сара.

— Что-то случилось? Почему ты об этом спрашиваешь?

Сара рассмеялась и пожала плечами.

— Просто… я не возражаю.

— Я впечатлен, и мне приятно это слышать.

— Пожалуйста.

Они замолчали. Молодой садовник подстригал розы. Когда они проходили мимо, он улыбнулся и пожелал им доброго утра.

— Он же делает еще хуже, чем было, — прошептала Сара.

Бен засмеялся.

— Что у тебя с шерифом?

Сара посмотрела на него выразительно.

— У меня с шерифом? Он милый. У нас начало романа.

— Я очень рад за тебя.

Она взяла его под руку. Они не произнесли ни слова, пока не подошли к могиле. Джош уже приезжал сюда, перед тем как отправиться на работу. У простого гранитного памятника лежал букет розовых роз. Сара и Бен положили свои букеты сбоку. Они стояли в тишине, глядя на надгробие. Их руки все еще соприкасались.

— Джош сказал тебе, да? — спросила она тихо.

— О звонке? Да.

Два дня назад сын позвонил в Санта-Фе. Он сказал, что должен сообщить Бену нечто важное. Он держал это в секрете много времени, потому что не хотел их расстраивать. Он уже сообщил об этом маме, а теперь хочет сказать и ему. Это касается Эбби. Перед тем как она погибла, Эбби позвонила Джошу и сказала, что убежала от Рольфа, потому что намерена сдаться. Она передавала свою любовь родителям и особенно переживала за жестокость, которую проявила в свое время по отношению к отцу.

— Мне интересно, он придумал это, чтобы нам было легче, или же так было на самом деле? — спросила Сара.

— Не знаю, но я склонен ему верить.

Бен обнял Сару за плечи, и она ответила ему таким же теплым объятием.

— Ты видишь, что он написал там? — спросила Сара.

Бен надел очки и склонился над букетом Джоша. К розам была приколота маленькая открытка, на которой было выведено единственное слово: «Мир».

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Агностицизм (от греч. agnostos — недоступный познанию) — философское учение, отрицающее возможность объективного познания мира и достижимость истины.

Эвфемизм (от греч. euphemia — воздержание от неподобающих слов) — непрямое, смягченное выражение вместо резкого или нарушающего нормы приличия.

Игра слов — английская аббревиатура ЦРУ, CIA.

Суфражистки (от англ. suffrage — избирательное право) — участницы движения за предоставление женщинам избирательного права. Движение распространилось во второй пол. XIX — нач. XX вв. в Великобритании, США и других странах.

Булимия (греч. bulimia — бычий голод) — неутолимый голод.

Катарсис (от греч. katharsis) — очищение.

Оффшор (англ. off-shore — находящийся на расстоянии от берега, вне территории страны) — территории, предоставляющие льготный режим для финансово-кредитных операций.