Джоржетт Хейер - Пудра и мушка

Филипп обнаружил отца сидящим на террасе и поглощенным чтением Ювенала. Сэр Моррис поднял глаза и посмотрел на повязку Филиппа. Он ничего не сказал, но в его взгляде скользнула усмешка. Филипп соскочил с лошади и присел рядом на скамейку.

- Вот, сэр, я дрался с Банкрофтом, - выдохнул он.

- Я предполагал, что все именно так и произойдет, - кивнул отец. - Я ему не пара. Он без труда выбил у меня шпагу.

Сэр Моррис снова кивнул.

- Клеона также, - Филипп с трудом подбирал слова, - не пойдет за меня... какой я есть. - Он искоса посмотрел на отца. - Как вы предрекали, сэр, она предпочитает тонкое, обращение, на манер Банкрофта.

- И что же? Филипп промолчал.

- Я полагаю, мистер Жеттан исключен из списка претендентов на ее сердце. Не мудрено, - ответил за него сэр Моррис.

- Я так не говорил, сэр, - резко возразил Филипп. - Клеона хочет франта и она его получит! Я сказал, что Не покажусь ей на глаза, пока не стану... как она думает... предметом ее желаний! Я вам обоим покажу, что я вовсе не дикий, необразованный деревенщина, каким вы меня все считаете и который может лишь, он скопировал интонацию своего отца, - грязь месить. Я научусь выглядеть таким, каким вы хотите меня видеть! Я не стану более оскорблять вас своим присутствием в теперешнем виде!

- Жаркий сегодня выдался денек! - заметил сэр Моррис. - Так ты, значит, собрался в Лондон, мой мальчик? К своему дяде?

Филипп неопределенно пожал плечами.

- Может, к дяде, может, еще куда... Меня это мало волнует.

- Нельзя с таким настроением начинать столь важное предприятие, - сказал сэр Моррис нарочито напыщенно. - Это дело должно всецело занять тебя.

Филипп развел руками.

- Но мое сердце здесь, сэр, дома!

- А также еще в Шарлихаузе, - рассудительно возразил его отец. - Разве бы ты иначе собрался в Лондон?

- Нет, только здесь! Слава Богу, я теперь, наконец, понял, что Клеоне я вовсе не нужен. Она вертит мной, как ей вздумается, и держит при себе только для развлечения!

- О-ля-ля! - воскликнул сэр Моррис. - Зачем же тогда ехать в Лондон?

- Чтобы показать ей, что я не безмозглый баран, каким она меня видит! ответил Филипп и тут же ушел.

Сэр Моррис вернулся к своему Ювеналу.

Филипп отправился в Лондон, как только зажила его рука. Он распрощался с отцом, который снабдил его множеством советов, рекомендаций и родительским благословением. Клеону он больше не видел, но когда он уехал, она тут же объявилась в "Гордости Тома". Крепко вцепилась в руку сэра Морриса, пустила слезу; затем немного посмеялась. Что до сэра Морриса, то он, конечно, побранил слегка себя, старого, сентиментального дурака... С отъездом Филиппа наступила пустота, которой суждено исчезнуть только с возвращением сына.

Том был поглощен завтраком, когда ему доложили о приезде племянника. Был уже полдень, но у Тома выдалась на редкость напряженная ночь. Филипп вошел в комнату, сопровождаемый печальным взглядом Моггата. Путешествие выдалось утомительным, и его кости ныли после долгих часов, проведенных в седле. Его появление было совершенно неожиданным, но дядя не выказал ни малейшего удивления.

- Рад тебя видеть, Филипп, мой мальчик, - поприветствовал Том. - Какие дела на этот раз? Филипп тяжело опустился на стул.

- Все расскажу, дайте только наполнить желудок, - ухмыльнулся Филипп, этот филей определенно радует мне глаз.

- Конечно, цвет у него... - сказал Том после тщательного изучения привлекшего внимание блюда, - но, ничего, даже очень вкусно.

- К черту цвет! - сказал Филипп и набросился на филей. Потом он внезапно нахмурился. - Гм! Да, Том, пожалуй, вы были правы, цвет у него какими-то пятнами - здесь красный, а тут коричневый.

Том удивленно посмотрел на него.

- А ты какой цвет предпочитаешь, Филипп?

- Теперь уже неважно, пронеси меня Господи, - ответил тот, продолжая жевать мясо с явным отвращением.

- Понимаю тебя, - посочувствовал ему Том. - Как там отец?

- Неплохо, шлет вам большой привет.

Том уткнулся в кучу писем, что лежала тут же, рядом с его тарелкой. Когда он просмотрел их, Филипп закончил трапезу. Том отодвинул свой стул от стола.

- Итак, Филипп, что принесло тебя сюда? Моггат, каналья, пошел вон!

Филипп дождался, пока негнущаяся спина Моггата исчезла за дверью.

- Я... буду учиться... чтобы стать джентльменом, - ответил он.

Том уставился на него, затем разразился бурным хохотом.

- Боже милостивый, Филипп, что, время пришло?

- Не понимаю ваших намеков, - сердито буркнул Филипп.

- Как! Разве дело не в какой-нибудь женской юбке?

- Том, прошу, не надо так... прямо! Том просто помирал со смеху.

- Все, молчу! Молчу! Хм! Хм! А как же ты собираешься обстряпать это дельце?

- Вот это я как раз и хотел бы знать.

- А я должен тебя учить? Филипп замялся.

- Может, это такая вещь, что ей лучше обучаться самостоятельно? - спросил он на удивление робким голосом.

- И чему же именно ты намереваешься научиться в первую очередь?

- Как стать джентльменом. Разве я не говорил?

- Чушь собачья, а кто же ты сейчас? Губы Филиппа слегка дрогнули.

- Том, мне объяснили лучше некуда, - я бестактный и неотесанный деревенщина.

Дядя понимающе посмотрел на него.

- Одна маленькая мегера, - мудро заключил он.

- Простите, я вас не понял? - холодно спросил Филипп.

- Не обращай внимания, - быстро ответил Том. - Значит, Моррис опять за тебя взялся? Теперь, приятель, кончай ершиться и давай рассуждать разумно, ради всего святого! Что именно ты хочешь?

- Я хочу, или они хотят... он хочет... чтобы я научился элегантно одеваться, вести себя в обществе, изысканно изъясняться, как ухаживать за женщинами, как кланяться, как...

- Хватит, хватит! - прервал его Том. - Картина ясная! Это не такая простая задача, мой мальчик. Пройдут годы, пока ты все это освоишь.

- Зачем быть таким пессимистом, сэр, - сказал Филипп, - я намерен обучиться всем этим премудростям за один год.

- Ну что же, мне нравится твой настрой, - подытожил разговор Том. Выпей-ка, приятель, лучше еще эля да расскажи мне всю историю подробно.

Филипп счел разумным последовать совету дяди. Очень скоро он осознал, что у него на сердце полегчало и что у него удивительно симпатичный и всепонимающий дядя. Том старался воздерживаться от приступов смеха, которые то и дело душили его, и совладать с которыми было не так-то просто. Когда Филипп подошел к концу своего печального повествования и посмотрел на сидящего напротив дядю несчастными и помутневшими глазами. Том постучал по зубам своим полированным ногтем и казался преисполненным мудрости.

- Мое мнение таково, Филипп: ты самый лучший из всех нас, Жеттанов, но это не умеют ценить ни там, ни здесь, в Лондоне. Теперь я начинаю понимать: они там в деревне все просто дураки, потому что не смогли отдать должное кристально чистым качествам твоей души.

- О, они совсем не возражают против моих качеств! - им не нравится, что у меня мало порока.

- Не прерывай развитие моей мысли, приятель. Они думают, что ты... что там за слово ты называл?... деревенщина? Очень мило! Очень мило! Они сомневаются в твоих способностях блистать в свете? Нам предстоит разочаровать их. Мы их удивим! - Я сомневаюсь, - сказал Филипп кисло.

Мысли Тома уже витали в далеком будущем, а глаза одобрительно осматривали племянника.

- У тебя отличная фигура, хорошие ноги.

- А руки? - Филипп со смехом вытянул их.

- Ага! Сейчас мы их разглядим получше. Да, кстати, у тебя, как и у всех Жеттанов, приятное лицо, даже симпатичное.

- Не может быть! - Филипп встрепенулся. - Я про это раньше никогда не слышал!

- Теперь ты об этом знаешь. Ты копия своего отца в молодые годы. Черт возьми, какие это были годы! Это было до того, как я растолстел, - грустно добавил он. - Итак, я отвлекся! Моррис и девчонка... как там ее зовут?

- Не понимаю, почему вы ее так назы...

- Не будь дураком, приятель! Итак, эта милая крошка, как ее? Шарлотта... нет, к черту, это слишком варварское для нее имя!

- Клеона, - почтительно подсказал Филипп.

- А, забыл, точно - Клеона. Итак, Моррис и Клеона думают, что ты наберешься немного лоска и шарма. Так вот! Все, что тебе нужно, - это сверкать! Сверкать и быть ослепительным!

- Сомневаюсь, что у меня получится, - произнес Филипп. - Да я и не собирался на самом деле...

- Тогда я умываю руки. - Том откинулся на спинку стула с таким видом, будто все уже решено.

- Нет, Том! Вы должны мне помочь! Том уставился на него строгим взглядом.

- Тогда ты должен во всем меня слушаться.

- Да, но...

- Никаких но, полностью, - сказал Том тоном, не допускающим возражения.

- Ладно, я согласен! - подавленно отозвался племянник. Круглое, добродушное лицо дяди тут же потеряло несвойственную ему суровость. Он снова погрузился в свои глубокие мысли.

- Париж! - наконец выдал он результат своих размышлений ошарашенному племяннику. - Тебе нужно поехать в Париж, - пояснил он.

Филипп посмотрел на него с ужасом.