Паркинсон Кийз - Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2

17

Клайд с удовольствием поужинал, причем достаточно рано, чтобы с ним мог поужинать и Ларри. В то время, как Дельфия уже стала быстро уставать и была уже не такой расторопной, старая Белла, всегда славившаяся медлительностью, не утратила своего мастерства и опыта, и блюда у нее до сих пор получались восхитительными. Клайд, грустно вздохнув, отодвинулся на стуле от стола.

— В мои лета человек уже не может справиться с таким обилием пищи, — произнес он. — Учти это, Ларри, и помни, когда станешь таким же старым, как я. Судя по тому, как ты управляешься со своей едой, похоже, тебя следует предупредить.

Веселый смех Ларри дал понять деду, что мальчик понял его, однако дедушка шутил, даже когда намеревался говорить абсолютно серьезно. Крепко обняв деда, Ларри вырвался от Тьюди и с веселым криком куда-то убежал. Клайд с любовью посмотрел ему вслед и повернулся к Джеку.

— Кофе принеси в игорную залу. Зажги дрова в камине и печное отопление. Днем-то было жарковато, но, похоже, сейчас порядком похолодало… Пока я не жду мистера Бушрода, поскольку он должен прийти примерно через час, но, когда придет, передай, что я ожидаю его.

— Я уже зажег камин, сэр. Мне показалось, что вам этого захочется.

В игорной зале было благодатно тепло. Все вокруг умиротворяло и радовало душу: уютное потрескивание поленьев весело смешивалось с мурлыканьем тяги печного отопления. Огромная центральная лампа-жирандоль была зажжена и отрегулирована так, что свет падал только на карточный стол, остальная комната оставалась погруженной в полутьму. Клайд в превосходном расположении духа уселся в кресло напротив камина и блаженно вытянул ноги. На сервировочный столик возле него Джек поставил поднос с небольшим кофейничком, вазочку с колотым сахаром, графин с бренди и светло-желтую кружку, которую Клайд тут же наполнил ароматным горячим напитком. Затем на кофейной ложечке он пропитал бренди кусочек сахару. Джек щепочкой поворошил угли и, когда щепочку охватило пламя, поднес крошечный костерок к сахару. Голубое пламя тут же заиграло наверху кусочка, а потом охватило его по краям и заплясало в ложечке. Клайд держал этот факел до тех пор, пока сахар не опал, превратившись в булькающий сироп, и только тогда опустил его в кофе, размешал ароматную смесь и с явным удовольствием сделал глоток.

— Сегодня ночью только одну порцию, — повернулся он к Джеку. — Однако будь на кухне и жди, даже после прихода мистера Бушрода. Возможно, позднее ты мне понадобишься.

Его и без того превосходное настроение все улучшалось. И не имеет значения, что скоро придет Бушрод, напротив, теперь у Клайда это настроение надолго, и он страстно ожидал начала игры. Он сразу понял, что, какие бы методы игры ни задумал его пасынок, он должен был принять меры предосторожности для их удачного воплощения еще до того, как бросил вызов отчиму. Если бы Бушрод этого не сделал, он не разговаривал бы с Клайдом так уверенно и дерзко. Пока что тщательное изучение карт и фишек, хранившихся в инкрустированной шкатулке, не выявило ничего необычного. Карты были теми же, из колод «Пароход и Конгресс», которые Клайд всегда хранил там, и большинство колод совершенно новые, с нетронутыми гербовыми марками. Итак, с этим покончено.

Тщательный осмотр комнаты Бушрода также не обнаружил чего-либо подозрительного. Свертка, на который Клайд случайно натолкнулся по возвращении из Нового Орлеана, на месте не было; однако этого и следовало ожидать. Несомненно, Бушрод взял колоды с собой, когда отправился в Доналдсвилл на бал, собираясь ночь и следующий день провести с Нейкинзами и их кузинами с соседней плантации. И этот временной интервал, безусловно, в значительной степени будет посвящен покеру. Однако здесь, в Синди Лу, Бушрод готовился к самой важной игре в своей жизни… Так что же все-таки он приготовил?

Ответ на эту головоломку был настолько прост, что Клайд поразился, как он не нашел его сразу, а ведь до этого он провел бессонную ночь, беспокойно и раздраженно ворочаясь под одеялом, проклиная свою неспособность найти разгадку этой тайны, которую вдруг так внезапно раскрыл: ну, конечно же, обнаруженный им сверток с колодами не единственный в доме! Должен быть по меньшей мере еще один, а возможно, и несколько, откуда Бушрод и достанет колоду для игры с Клайдом. Он был слишком проницателен, чтобы не догадаться: отчим наверняка заподозрит, что он может принести такую колоду в игорную залу в самый последний момент. Крапленые карты должны быть уже здесь и лежать так, чтобы Клайд, сам того не зная, невольно ввел бы их в игру. Однако он внимательно изучил содержимое шкатулки — все, казалось, было в полном порядке. Погоди-ка!.. Казалось… Казалось, было… Так, значит, что-то должно быть!

Клайд поспешно оделся, снова вернулся в игорную залу, опять достал из инкрустированной шкатулки нераспечатанную колоду и, нахмурившись, вперился взглядом в неповрежденную гербовую марку, запечатывающую колоду. Затем он аккуратно подковырнул ее ногтем, извлек содержимое и осторожно приподнял перочинным ножом клапаны вощеной упаковки, в которую завернуты колоды. Одного мимолетного взгляда ему хватило, чтобы понять: самые обычные решетчатые «рубашки» были помечены знакомым узорчиком, так что любой, кому известен ключ, мог прочесть ценность каждой карты по «рубашке» так же просто, как и по ее лицевой стороне. Но как же нетронутая правительственная печать?.. Ну, конечно! У Бушрода наверняка имеются фальшивые (а может быть, и украденные) гербовые марки, чтобы заменить ими порванные, после того как он пометит колоду и запечатает ее в подлинные упаковки «Парохода и Конгресса». М-да, старинная уловка!

Что ж, кто предостережен, тот вооружен! Опытный игрок, зная о крапленых картах, используемых против него, сможет их прочесть так же, как и некрапленые, и имеет потрясающее преимущество перед шулером, который и понятия не имеет об осведомленности намеченной им жертвы. Клайд размышлял о том, что же намеревался предпринять Бушрод при решающей сдаче. Крапленые карты были уже уложены, как и крапленая колода. И Бушрод сдаст эту сдачу. Он должен сбросить подтасованные карты для себя, чтобы произвести фальшивую перетасовку, будучи готовым подменить подсъем[7] Клайда, когда будет собирать карты. Клайд сделал две покерные сдачи с верха подмененной колоды и перевернул эти карты. Ну, конечно, так оно и есть! «Полный дом»[8] — три дамы и две четверки. Это предназначалось Клайду. Бушрод получил бы сдачу в виде двух королей, двух десяток и бубновой пятерки. Очевидно, он полагал, что Клайд не возьмет прикупа. И тогда Бушрод возьмет его. Итак, он сбросит пятерку бубен и получит… Клайд щелчком перевернул следующую карту… Третий король. Таким образом, три короля и две десятки Бушрода перебьют трех дам и две четверки Клайда. Все это старо, как мир, однако простофили по-прежнему покупаются на подобные приемы.

Клайд быстро «перелистал» колоду, чтобы вытянуть четвертую даму, находившуюся очень далеко внизу, под аккуратно уложенными сдачами. Принеся карту к себе в кабинет, он вставил в ручку тончайшее стальное перо и разбавил водой несколько капель красных чернил. Перевернув карту решетчатой «рубашкой» вверх, он приступил к работе с помощью лезвия ножа и ручки. Дело продвигалось медленно, ведь за один раз ему удавалось сделать не больше одного укола лезвием или ручкой. Но по окончании работы отметки на «рубашке» дамы треф превратили ее в четверку; и хотя глаза Клайда очень устали, они блестели радостным огоньком, когда он вернулся в игорную залу и подменил этой дамой одну из двух четверок, предназначенных для него.

Он оставил колоду в том же виде, в каком обнаружил, снова запечатав ее первоначальной пергаминовой оберткой, которую заклеил каплей гуммиарабика из бутылочки, стоящей у него на письменном столе. Аккуратно вложив карты в их плоскую коробочку, он не мог восстановить порванную гербовую марку. Однако это не имело очень большого значения, поскольку Бушроду наверняка потребуется новая колода, и он попросит Клайда достать ее из шкатулки, иначе ему просто не было смысла заменять крапленые колоды на подлинные, которые находились на полочке. И вот, положив колоду на ее полочку, Клайд через задний коридор вышел в садик при кухне, где на верхушке изящного столбика висел колокольчик. Он резко дернул за шнур, и, только колокольчик зазвенел, Клайд увидел стремительно направляющегося к нему помощника конюха.

— Запряги в кабриолет Корицу и Сахар, — приказал Клайд. — И не важно как, но сделай это побыстрее.

Какая жалость, думал он, ожидая кабриолет, что ему не с кем поделиться этой редкой шуткой. Ага, значит, Бушрод не позволит, чтобы кто-нибудь надул его, так? Он принял поводья из рук маленького негритенка, смерил одобрительным взглядом тонкие колеса кабриолета и отправился по направлению хижины Ма Лу и «Гранд-отеля» Пьера Маре.