Татьяна Устинова - Всегда говори «Всегда» – 4

Часы пробили пять раз – гулко и многозначительно, – словно напоминая, что сегодня особенный день.

Утром, на рассвете, приехал Сергей с семьей, и квартира наполнилась шумными разговорами, смехом, детским гвалтом и топотом, одним словом – жизнью.

Леонид Сергеевич давно ждал их приезда – он не только зачеркивал в календаре прошедшие дни, которые приближали заветную дату, но и составил меню семейного ужина. Потом он много раз его менял, дополнял, и это занятие сделало ожидание не таким долгим и тягостным.

Готовить Барышев-старший любил. Пожалуй, если б не стал врачом-кардиологом, выбрал бы профессию повара. И брал бы призы на международных кулинарных конкурсах.

Леонид Сергеевич удовлетворенно осмотрел кипящие на плите кастрюли, заглянул в духовку, где доходила утка в апельсиновой глазури, и улыбнулся внучке, которая с кислым лицом пыталась очистить перепелиное яйцо. Скорлупа ломалась, крохотное яйцо то и дело выскальзывало из тонких пальцев, и Машка, судя по дрожащим губам, готова была вот-вот разрыдаться.

Яиц перед ней стояла целая миска.

Очистила она только одно.

Ничего, пусть девчонка терпению учится, подумал Леонид Сергеевич, с трудом сдерживаясь, чтобы не взять на себя этот кропотливый труд. Вот Костя – другое дело, – его никакой работой не испугаешь. Восемь лет пацану, а от усердия, с которым раскладывает по тарелкам салатные листья, глаза светятся. Если лист ложится неровно, он его поправляет – чтобы точно по центру! – и, полюбовавшись, подходит к другой тарелке с таким видом, будто делает что-то сложное и важное и за это ему должны поставить оценку.

Может, правду говорят, что приемные дети очень боятся потерять новую семью? И хоть все считают Костика родным, он наверняка не может забыть унылые стены детдома и тоскливое бесконечное одиночество, от которого его еще лечить и лечить, отогревать и отогревать…

Леонид Сергеевич передал внуку миску с натертым сыром и бодро скомандовал:

– Так, Константин, майонезику туда добавь и перемешай!

Костя с готовностью схватил миску, быстро отыскал в хаосе предпраздничной готовки пачку майонеза, выдавил его тонкой струйкой в сыр и точно с таким же видом, как раскладывал листья салата, – будто делает что-то сложное и важное, – принялся его перемешивать, закусив от усердия губу.

Леонид Сергеевич не удержался и смачно чмокнул его в макушку. Костик довольно засмеялся и заработал ложкой быстрее…

– Пусть лучше Костя мне поможет! – закапризничала Маша, отламывая скорлупу вместе с половиной яйца. – Они вообще не чистятся! Лучше бы куриные взяли!

– Машуня, главное качество повара – терпение. – Леонид Сергеевич взял пестрое маленькое яйцо и виртуозно – ловкими чувствительными пальцами хирурга – очистил его. – Мы же договорились, что должно быть не только вкусно, но и красиво. Вот увидишь, какая красота получится!

– Да какая разница, – недовольно проворчала Маша. – И так папа все съест.

Она тяжело вздохнула и взяла следующее яйцо.

– Я сделал! – радостно закричал Костя. – Лучше всех перемешал!

– Умница, – похвалил его Леонид Сергеевич, добавляя в сырную массу ту самую свою фирменную приправу, благодаря которой такой салат ни у кого не получится, «хоть ты тресни!», и из-за которой бы он выиграл все кулинарные конкурсы, если б стал поваром. – А теперь аккуратненько, по ложечке, в каждый листик…

Барышев-старший показал, как нужно раскладывать сыр. Костик, внимательно понаблюдав за ним, начал священнодействие, целясь ложкой точно в середину зеленых листьев.

– Мам! – возмущенно крикнула Маша, откладывая наполовину очищенное яйцо. – Я не могу больше! Помоги мне!

– Сейчас! – звонко откликнулась Ольга, сервировавшая стол в соседней комнате. – Сейчас помогу…

Она впорхнула на кухню – легкая, сияющая, счастливая, с немного растрепанными волосами и нежным румянцем, выдающим, как эти хлопоты ей приятны.

Леонид Сергеевич невольно залюбовался невесткой.

Если бы было возможно – он такие ужины каждый день бы устраивал.

С «апельсиновой» уткой, с фирменными салатами, с кедровкой, с романсами, которые петь нужно обязательно за полночь и непременно под гитару…

– Ой, – вдруг вспомнил Барышев-старший, – а самое главное-то я и забыл!

– И что у нас самое главное? – весело поинтересовалась Ольга.

– Помидорчики такие… красивые, – Леонид Сергеевич сделал неопределенный жест рукой. – Забыл, как называются, но без них – ну, никак!

– «Этуаль», – засмеялась Ольга, – по-французски – звезда.

– Да, да… Их когда режешь, звездочка получается.

– Не волнуйтесь, папа… Я Сереже поручила их на базаре купить.

– Надеюсь, эти «этуали» чистить не надо, – буркнула Маша, беря очередное перепелиное яйцо.

– Машка! И не стыдно тебе?! – шутливо возмутилась Ольга. – Это же не лук резать… – Она взяла яйцо и быстро его очистила. – Вот смотри, как надо, руки-крюки…

– А хотите, я все-все сделаю? И порежу, и почищу, – предложил Костик, забирая у Маши недочищенное яйцо.

– Ладно, – вздохнул Леонид Сергеевич, присоединяясь к чистке яиц, – так и быть, помогу. Но звездочки ты резать будешь, Машунь! Сама! Потому что главное в кулинарии – терпение. Ну, и… мои приправы.

Все рассмеялись – даже Машка, – звонко и заразительно.

Барышев бродил по рынку в полном недоумении и растерянности.

На прилавках лежали только обыкновенные помидоры, а Ольга просила купить замысловатые, ребристые, в форме звезды, с красивым названием «Этуаль».

Просьбу ее, вернее даже приказ, надо выполнить непременно, иначе семейный праздничный ужин может оказаться под угрозой срыва – потому что обычные помидоры «не обладают нужной художественной ценностью», как выразилась Ольга.

Сергей знал, что «художественная ценность» – непременное требование отца, и от этого его миссия по покупке экзотических помидоров становилась еще ответственней.

Он два раза прошел вдоль рядов с овощами и уже почти признал свое поражение, как вдруг увидел эти самые «Этуаль». Они лежали не горкой, как обычные помидоры, а находились в прозрачных пластиковых коробочках.

Поэтому он их сразу и не заметил.

Сергей подошел к прилавку и повертел коробочку в руках.

– Берите, берите, это то, что вам надо, – затараторила продавщица. – У нас такие же еще желтые есть! Смотрите, какая прелесть! – Она сунула Сергею в руки коробочку с желтой «прелестью».

– А какие лучше? – уточнил Барышев, с облегчением понимая, что семейный ужин спасен.

– А вы обе возьмите, не ошибетесь, – отрапортовала бойкая тетка, опытным глазом определив платежеспособность клиента в дорогом костюме.