Юлия Шилова - Я сделала приворот, или Мужчина, мое сердце свободно

— Я бесплатно петь готова хоть сутки.

— Для таких мужчин, как Самуил, цена вряд ли имеет значение. Для него деньги — мусор. Но ты не переживай, моя дорогая, если у меня появится возможность, я непременно организую всё в лучшем виде. Я уяснила: ты готова петь для этого крутого перца всю жизнь.

— Если всю жизнь, то уже не бесплатно! — Певичка засмеялась и поспешила к группе гостей, где тусовались почти все фотографы.

Мы остались вдвоём. Танька вздохнула:

— Ты видишь, девок как грязи, и каждая готова на всё. Она ему хоть в бане споёт, хоть раком там встанет, только бы обратить на себя его внимание. Если нужно, со всей его охраной переспит, только бы он денег ей каких-нибудь отвалил или, на крайний случай, что-то пообещал. Наташка, а ты что-то на шампанское сегодня конкретно присела.

— Хочется напиться с горя. Напиться и забыться.

— Да ладно, не бери в голову. Считай, проехали. Забудь про этого нахала, будто и не подходила к нему. Пошутила, и хватит.

— В том-то и дело, что я не шутила, — пробурчала я себе под нос и потянулась ещё за одним фужером.

Именно в этот момент случилось невероятное. Мою руку перехватил… Самуил.

— Знаете, тут не самое вкусное шампанское, — промурлыкал он, как мартовский кот. — Я бы хотел угостить вас чем-нибудь более достойным.

— Вы?

— Я…

От неожиданности я выронила фужер. Он разбился вдребезги.

— Это на счастье, — только и смогла сказать я.

— Мне так неудобно, но я не запомнил, как вас зовут.

— Это неудивительно. Вокруг вас столько девушек. Вы физически не можете их всех запомнить. Да и не обязаны это делать.

— По-моему, Марина?

— Наталья.

— Извините.

— Ничего страшного.

— Так вы согласны выпить со мной бокальчик изысканного шампанского?

— Согласна. А где ваше длинноногое сопровождение? Они меня не побьют?

— Не думайте о них.

— Почему?

Олигарх растерянно пожал плечами и улыбнулся.

— Сам не знаю. Какая-то вспышка… Молния… Меня осенило. Вы ушли, а я решил, что обязательно должен вас вернуть и продолжить знакомство. А хотите, сбежим отсюда? Если честно, тут ничего интересного нет.

— Хочу, — кивнула я и уже через полчаса сидела в его машине, которая везла меня в один из самых лучших ресторанов Москвы.

Дальнейшие события разворачивались как во сне. Мы сидели на красивейшей террасе, украшенной живыми цветами и свечами, а рядом с нашим столом выстроилась шеренга официантов.

— Когда я сюда приезжаю, только для меня открывают террасу. Это одно из моих самых любимых мест в Москве.

— Да, здесь очень красиво. И нет толпы… Правда, толпа официантов…

— Они сейчас накроют нам стол и уйдут. Этот ресторан держит мой друг. Первое, что он сделал, когда его открыл, украл одного из самых лучших поваров Европы. Вернее, перекупил. Правда, на первых порах европейский повар и куча русских поварят совершенно не понимали друг друга и не могли работать слаженно. Но эта проблема оказалась решаема. Сейчас они работают как точный часовой механизм. Я люблю этот ресторан за то, что он тщательно поддерживает свой имидж и место для избранных. Чтобы удержать клиентов типа меня, кухня и обслуживание должны быть на высочайшем уровне, ведь сюда приходят люди, которые ценят роскошь и отменное меню. Здесь готовят для людей, знающих себе цену и привыкших получать от жизни максимум удовольствия. Я хочу, чтобы вы обязательно попробовали мои любимые кушанья… — Самуил резко замолчал, словно запнулся. — А давай на «ты».

— Давай.

— Так вот, я хочу, чтобы ты попробовала мои самые любимые блюда. Их уже несут. Это канадский лобстер с травами и утка с апельсинами. Их здесь так отменно готовят, не передать словами. Уверен, ты ничего подобного в жизни не пробовала.

Я смотрела то на Самуила, то на живописный вечерний город у моих ног и плохо понимала, что сейчас всё реально и всё происходит на самом деле. Романтический ужин с самым завидным холостяком России на фоне россыпи ночных городских огней с высоты птичьего полёта… Терраса достаточно большая, рядом с нами постоянно мелькает вышколенный обслуживающий персонал, а мы вдвоём. Это вечер только для нас… Необыкновенное ощущение уединения.

Любуясь мигающими разноцветными огоньками, я неожиданно вздрогнула. Из темноты ко мне явилось лицо бабки Антонины. Она подмигнула мне и прошелестела:

— И как ты, девонька, могла во мне усомниться? Баба Тоня слов на ветер не бросает. Подобное могла сделать только я, никто другой. Так что наслаждайся, девонька, сегодня пробил твой звёздный час.

— Спасибо, баба Тоня. Ты настоящая ведьма…

— Что ты сказала?

Я вздрогнула и посмотрела на Самуила.

— Прости, я задумалась. Правда, красиво? — Я указала на великолепный городской пейзаж за окном.

— Да, великолепно. Ты сказала слово «ведьма»?

— Это шутка такая. Ну, в смысле, колдовская красота…

— А-а… Скажи, тебе действительно здесь нравится?

— Потрясающее место! Какая же она всё-таки красивая, наша Москва!..

Мои лирические разглагольствования перебил звонок Таньки, которая на всякий случай поинтересовалась, на самом ли деле я уехала с Самуилом.

— Ты только смотри, ему сразу не давай, — кинулась наставлять меня подруга.

— Таня, я позже тебе перезвоню.

— Я на минутку. Ты действительно, смотри, сразу ему не давай. Помурыжь, иначе он вмиг интерес потеряет. Нужно хоть чем-то удивить этого козла. Покажи ему, что ты девушка-кремень. Пусть поймёт, что не все мечтают перед ним тут же раздвинуть ноги, что есть девушки, которые знают себе цену. Прикинься охренеть какой порядочной и не интересующейся деньгами. Мол, тебя состоянием не купишь. Тебе пофиг, что он сказочно богат. Тебе нужны настоящие чувства. Что-то из этой оперы. Мужики на это ведутся. И никакого быстрого секса. У него для этого целая рота девиц…

— Танюша, я перезвоню позже. Не могу сейчас разговаривать, — перебила я подружку и закончила разговор. В противном случае она читала бы мне свои нотации до бесконечности. Во всех женских премудростях я разбираюсь ничуть не хуже неё.

— Всё в порядке? — поинтересовался Самуил.

— Да. Подруга позвонила. Поговорить хочет. А мне сейчас разговаривать с ней некогда.

Официанты налили нам по бокалу вина, но тут на террасу влетел известный депутат, вечно мелькающий на экране телевизора, и принялся брататься с моим кавалером.

— Самуил, я как услышал, что ты здесь, так бросился к тебе не раздумывая! Рад видеть тебя, братишка! Ты только представь, меня ещё охранники пускать не хотели. Охренели! Кого? Меня, государственного деятеля, человека, обладающего депутатской неприкосновенностью? Я их чуть не поубивал. Сказал им: «Ребята, вы на кого пасть открываете? На государство? Оно вас поит и кормит! Государству везде зелёную улицу! Урою гадов!»