Мартина Коул - Опасная леди

Ричард принес кофе и бутерброды, поставил поднос на кофейный столик и сказал:

– Я стал невольным свидетелем вашего разговора.

Мора и Терри смотрели на него так, словно впервые видели. Они совершенно забыли о нем.

– Ты знаешь, Мора, я работаю для газет. Пока у вас есть выход на журналистов – вы в безопасности. – Он переводил взгляд с Моры на Терри. – Сами судите. Мора знает всех, кому платила, и полиция не посмеет ее тронуть. Во всяком случае, пока она жива.

– Они собирались убить всех Райанов. Всех до единого. Сегодня вечером, на ферме "Фенн". – Голос Терри был невыразителен.

– Простите, но я уже догадался об этом. Тебе необходимо уехать из страны, Мора. Куда-нибудь, где они тебя не достанут.

– Они везде достанут!

– Погоди, дай мне закончить. Запиши все, что касается тех, кто у тебя на жалованье, и оставь надежным людям, с распоряжением "вскрыть после моей смерти". И в этом случае ты проживешь еще долго, долго, поверь мне!

Мора и Терри во все глаза смотрели на Ричарда. Как бы ни фантастично звучало то, что он говорил, доля правды в этом была.

– Многие журналисты пошли бы на убийство ради такого материала, – продолжал Ричард. – Это настоящая сенсация!

– А он прав! – возбужденно воскликнул Терри.

– Честное слово, Мора, я знаю, о чем говорю. Взять хоть эту историю с Профьюмо – Боже милостивый, то и дело происходит нечто подобное. Людям нравится думать, что богатые, делающие "большой бизнес", и высокопоставленные чиновники связаны с мафиози. Это помогает им жить. Неудивительно, что британцы охотно разнесут любого идола, которого сами создали или за которого проголосовали на выборах. На историях подобного рода, будь то афера в Вестерлэнде, скандал с Профьюмо или судья, которого застукали с порнографией, желтая пресса зарабатывает хорошие деньги. Особенно если это касается тех, у кого куча денег или аристократический профиль. Британская публика просто в восторге от всего этого.

Слушая Ричарда, Мора все больше убеждалась в том, что он прав, и наконец спросила:

– Куда же мне уехать?

– Куда хочешь. Покуда ты жива и можешь заговорить, Райаны в полной безопасности.

Она откинулась на диване:

– Дай-ка мне все хорошенько обдумать. Никак не могу сосредоточиться.

– Выпей кофе и подкрепись. Мы что-нибудь непременно придумаем, не волнуйся.

Теперь Мора начала понимать, что нашел Майкл в Ричарде. Дело было не только в его смазливой мордашке.

Марш места себе не находил от волнения. Кажется. Мору Райан следует занести в списки пропавших без вести. В доме ее, судя по полученной информации, находится только Уильям Темплтон. Лорд Темплтон. Три ее брата – у матери, еще один, Рой, у себя, в Чигуелле. А вот Моры нет нигде: ни в ее клубах, ни в офисах. Он распорядился следить за ее машиной, но не возлагал на это слишком больших надежд. Мора Райан – леди опасная, у нее тысяча способов уничтожения людей, в том числе и его самого. В довершение ко всему, она теперь получила возможность командовать Терри Пезериком!

Он вздохнул, раскурил сигару и тут заметил, что дверь приоткрыта.

Это пришел суперинтендант Акленд из Отдела спецрасследований, славившийся своей агрессивностью и склонностью к разоблачениям. Из него получился бы великолепный преступник. Выросший в Горболсе, он обладал каким-то звериным коварством и способностью мысленно ставить себя на место преступника, что совершенно неприемлемо для блюстителя закона. Так, или примерно так, Марш думал об Акленде, пока не ознакомился со списком лиц, находившихся у Моры Райан на содержании. Все это были люди весьма уважаемые. Как и большинство шотландцев, Джеймс Акленд был небольшого роста и крепкого телосложения, с высоким лбом и редкими волосами, доставшимися ему по наследству от предков. Его маленькие голубые глаза постоянно бегали, словно боясь упустить что-то важное. Даже после двадцати лет пребывания в Лондоне он сохранил шотландский акцент.

– Насколько я понимаю, вы прочли документы из папки? – понизив голос, спросил Марш.

– Да. Прочитал. – Акленд засмеялся. – Одно совершенно ясно... хитрая она сучка! Вряд ли удастся до нее добраться. И до остальных Райанов тоже.

Лицо Акленда вдруг прояснилось, словно его вытерли губкой, как школьную доску. – Но я что-нибудь придумаю. Хотя, полагаю, что взяточников следовало бы выводить на чистую воду. Впрочем, мы с вами знаем, что это не произойдет.

Марш кивнул, попыхивая сигарой.

Акленд прочистил свой смахивающий на луковицу нос, отчего Марша стошнило.

– Единственный способ – уничтожить эту суку. Но все должно быть законно. Мы ее находим, а потом происходит то, что газеты называют "расстрелом на месте". Основание? Найденное при ней огнестрельное оружие! Господи Иисусе! Да найди я у нее тактическую ядерную гранату, не удивился бы после того, что прочел в этой папке. – Он оживился. – Не люблю покрывать людей, особенно таких, которым следовало бы хорошо во всем разбираться, но приказ есть приказ. И мы должны подчиняться.

Акленд выплеснул в корзинку для мусора остатки кофе из чашки, налил в нее из бутылки "Феймоус Грауз", стоявшей на конторке у Марша.

– Сперва ее надо найти, – упавшим голосом произнес Марш.

Акленд фыркнул:

– Никто не может скрываться вечно, Марш.

Мора строчила с бешеной скоростью. Она готовила документ, способный поставить всю страну на колени. Мозг ее лихорадочно работал, она старалась не пропустить ни одной подробности, касающейся людей, с которыми ей приходилось иметь дело. Мора не знала, что в досье Джоффри попали не все, о которых упоминала она. Свое внимание Мора сосредоточила на "больших", как называл Ричард министров правительства и банковских заправил. Она также составила список всех крупных предпринимателей и промышленных боссов, когда-либо связанных с ней и с Майклом.

Терри следил за тем, как она работала, прочитывал каждую страницу, и все больше убеждался в том, что весь этот мир насквозь пронизан злом и коррупцией.

Уильям Темплтон был встревожен, очень встревожен. Как и Марш, он недоумевал, куда, к чертям, подевалась Мора. Он посмотрел на часы. Почти два часа утра, а от нее никаких вестей. Он походил по гостиной, рассматривая семейные снимки, которые здесь были во множестве. На телевизоре стояли фотографии Карлы, запечатлевшие ее с самого детства и до той поры, когда она превратилась во взрослую женщину. На журнальных столиках лежали фотографии самой Моры и братьев, особенно много – Майкла.

Уильям пошел на кухню сварить себе кофе. Он как раз заливал кипятком размолотые зерна, когда в дверь постучали. С грохотом поставив на плиту чайник, Уильям, с сильно бьющимся сердцем, пошел открывать.