Джудит Гулд - Плохо быть богатой

Пальцы плотно сжимали нож, в любую секунду готовый взметнуться вверх и колоть, резать, пускать кровь. Каждый раз он тщательно вытирал лезвие, и теперь оно, отражая свет настенных ламп, сверкало, как полоска серебристого зеркала.

Рука Мисс Крови еще сильнее сжала рукоятку. Нет, он не позволит какому-то мерзкому неотесанному громиле, ворвавшемуся в дом на своем вонючем мотоцикле, испортить ему этот день. Уж будьте уверены! Какая наглость! Как смеет это животное вторгаться на его личную территорию! Да еще так дерзко посягать на самую желанную добычу! Нет, это слишком! Его распирало желание подкрасться, прыгнуть сзади и впиться зубами в шею.

Но Мисс Кровь никогда не убивает сзади. Мисс Кровь любит нападать спереди, чтобы жертвы видели его; удовольствие состоит в том, чтобы заставить их извиваться, а потом смотреть, как вываливаются внутренности.

О да, лучше всего спереди. Убить, глядя в лицо и чувствуя теплую кровь — это наслаждение. Единственное наслаждение.

Билли лихорадочно старалась что-то придумать. Она понимала, что им с Аллилуйей надо как можно быстрее выбраться из дома.

Представив расположение комнат, она быстро подсчитала, что ту, где они прячутся, и ведущую на первый этаж лестницу разделяет метров пятнадцать. Да и чтобы спуститься по ней, тоже уйдет время, она предназначалась для гостей, а не для побега. Это еще метров двенадцать, не меньше. Сколько же отсюда до ближайшего дома? Метров сто? Больше? Будут ли там люди? Неизвестно. Вполне вероятно, что тот сумасшедший, который убил Анук, поймает их еще до того, как они вообще выберутся отсюда.

Но совершенно неожиданно возникло новое обстоятельство. У Змея мотоцикл, и, если она выберет верную тактику, он может оказаться их спасителем. Они с Аллилуйей сядут на заднее сиденье, и он вывезет их из этого кошмара, а через минуту они уже будут мчаться в город. Если, конечно, Змей не забьет ее до полусмерти.

В этом все дело. Она оказалась между молотом и наковальней.

И еще вопрос: может ли она просить Змея о помощи? И главное — окажет ли он ей эту помощь?

Сердце ее бешено колотилось. Из двух зол придется выбирать меньшее. Так кто же: Змей или убийца?

Теперь она уже не раздумывала. Убийца — психически больной человек, он сошел с ума, она видела, как зверски были убиты Анук, а перед этим Эрмина и Оби Кьюти. По сравнению с ним — Змей просто злобное животное. Да, он бешеный, но все-таки меньшее зло. Смысл его жизни, сама его жизнь — в том, чтобы причинять боль, насиловать, грабить, разрушать, но она знала, что он никого не убивал. Пока.

Хоть какое-то утешение.

Билли легонько оттолкнула от себя Аллилуйю и взяла ее за руку.

— Не бойся, малышка, — шепнула она и сжала ее пальцы, стараясь передать силу и уверенность, которых сама не чувствовала.

Удивленно взглянув на нее, Аллилуйя кивнула.

Билли ободряюще улыбнулась. Она надеялась, что им все-таки удастся выбраться.

Мотоцикл снова подъехал к ширме, на этот раз едва не опрокинув ее. От удара она зашаталась, но устояла. Билли слышала, как, тяжело переступая ногами, Змей отводит „харлей", чтобы повторить все сначала. Сейчас.

Прижав к себе Аллилуйю, Билли вышла из-за ширмы.

— Ладно, Змей. Ты выиграл. — Она подняла руку, показывая, что сдается.

— Так, так, так, — произнес Змей, заглушая мотор. — Посмотрите-ка, сама Билли Дон, — и губы его искривила злобная усмешка.

— Послушай, Змей, я знаю, ты на меня сердишься, и я тебя не осуждаю, — скрывая волнение, она посмотрела на него в упор. Он всегда пользовался тем, что вызывал в людях страх, и она понимала, что единственная возможность добиться от него того, что ей нужно, — это держаться спокойно. Больше ей ничего не оставалось.

Змей пристально разглядывал ее лицо.

— Да уж не без того, черт возьми. Нам надо кое-что обсудить. Или ты забыла?

— Позже, Змей. Если ты еще не знаешь, то говорю тебе: мы все в опасности.

Выбив подставку грубым подкованным ботинком, он неторопливо перекинул ногу через седло и отпустил мотоцикл. „Харлей" тяжело накренился на бок и осел на подставку.

Змей прищурился.

— Что значит „мы в опасности"?

Он стоял перед ней, такой огромный, с выпирающими из-под куртки плечами, всем своим видом показывая, что не понимает, о чем она говорит.

— Мне нужна твоя помощь. — Билли прижала к себе Аллилуйю. — Нам обеим нужна твоя помощь, — добавила она твердо.

Он запрокинул голову и расхохотался.

— Вот это да! Я еду сюда, чтобы показать, кто здесь хозяин, и что я слышу? Ей нужна моя помощь! — Оборвав смех, он зло бросил:

— Ты права. Ты в ней нуждаешься.

— Змей, там в комнате — мертвая женщина, с нее сняли скальп. И убийца сейчас в доме, он охотится за нами. — Она старалась говорить твердо, но добавила в голос умоляющие нотки. — Между собой мы разберемся позже, а сейчас увези нас отсюда. Пожалуйста.

— Из тебя выйдет хороший писатель. Это точно. — Сунув руку в карман, он вытащил зубочистку и зажал ее между зубами. Затем покачал головой. — Не выйдет, сука. Со мной твои штучки больше не пройдут.

— Змей, ты не знаешь, что здесь происходит! Он с силой ударил кулаком о кулак.

— Может быть, зато я знаю, что сейчас произойдет с тобой, — и посмотрел на нее с нескрываемым злорадством.

— Пожалуйста, — подала голос Аллилуйя. — Ну послушайте, что она говорит!

— Правильно, мистер Змей! — произнес Мисс Кровь голосом Аллилуйи. — Надо уметь слушать! — Он стоял в дверях. Одна рука небрежно лежала на бедре, во второй был нож.

Сдавленно вскрикнув, Билли оттолкнула Аллилуйю себе за спину.

— Тебе лучше убраться отсюда, мистер Змей, — прошипел Мисс Кровь. — Разве ты не видишь? Эти крошки — мои! Теперь уже я прошу! Усекаешь?

Змей не отличался особой сообразительностью. Ткнув пальцем в Мисс Кровь и поворачиваясь к Билли, он спросил:

— Это пугало — твой приятель? — Затем перевел взгляд на Аллилуйю и опять на Мисс Кровь. — Ведь праздник Всех Святых еще не наступил! — и ядовито ухмыльнулся.

— Заткни свой поганый рот! — завизжал Мисс Кровь. — Несет, как из помойки! Посмотри на себя!

Желтые глаза Змея угрожающе блеснули.

— Ну ладно, чучело хромоногое. Ты сам напросился! — прорычал он.

— Ого! Мы собираемся поиграть ножичком? — И Мисс Кровь решил продемонстрировать свое искусство. Казалось, лезвие, стремительно вращающееся в его руке, превратилось в сверкающий ореол.

Так же неожиданно он прекратил вращение и теперь держал нож острием кверху. Его ярко напомаженный рот искривился в отвратительной гримасе.