Даринда Джонс - С радостью в омут

Себастиан подозрительно прищурился:

— Ты точно ничего не почувствовала?

— Ага. — Я никак не могла отвести взгляд от полотенца. Оно ведь могло упасть, а мне не хотелось пропустить ни секундочки.

Стренд присел на край кровати. Свежий аромат его кожи пропитал воздух и вскружил голову. Великолепные сильные руки опустились на колени. Внимательные глаза смотрели на меня из-под мокрых длинных ресниц.

— Ты как? — спросил он.

— Лучше не бывает. — Кажется, я перебрала с энтузиазмом.

На его лице отразилось понимание.

— Ты «ныряла», да?

— Чего? — притворно оскорбилась я. — Ничего подобного.

Он встал и отвернулся.

— Ну и что ты видела?

Я так сильно прикусила губу, что почувствовала вкус крови.

— Ничего особенного. Честное слово. Не на что было смотреть.

Усмехнувшись, Себастиан опустил голову:

— Я чую ложь, Андреа. И можешь мне поверить, в этом я профи. Вот почему я так быстро добился своего положения.

Волей-неволей я задумалась, нет ли у него собственных сверхъестественных талантов.

Словно от сожалений, его губы превратились в жесткую линию.

— С ней все в порядке. Посидит в местном участке, пока все не закончится.

Я кивнула:

— Мне не стоило вторгаться в твою личную жизнь. Я… я не смотрела.

Он невесело улыбнулся:

— Я чую ложь.

— Ну то есть… я видела, но не все. — Было так стыдно, что запылали щеки. — Извини.

Он рассердился, а я одним дурацким «нырком» потеряла всякое доверие. И все-таки ему было любопытно.

— Как у тебя это получается? — спросил Стренд, снова сев на кровать. — Как вообще можно видеть то, что уже произошло?

Я пожала плечами:

— Понятия не имею. Нам это дано, вот и все.

— Нам?

От того, что он так близко, было невероятно тепло. Мне хотелось отодвинуться, но только потому, что с трудом удавалось подавлять желание к нему прикоснуться. Хотелось погладить его руки. Провести ладонью по плечу. Потрогать пальцами крепкие бицепсы. Или даже языком. Я так отчаянно его хотела, что стала жалкой даже в собственных глазах. И, едва подумав об этом, еще больше смутилась.

— Женщинам в нашей семье. Со времен моей прапрабабушки. Она работала в цирке, и директор требовал у нее добывать информацию, чтобы вытряхивать из людей деньги. Прабабушку убил человек, который посчитал ее одержимой. Бабушка и ее сестра-близняшка вели жизнь отшельниц. До сих пор никто точно не знает, что с ними случилось, и почему мир их так пугал. В юности у них было много друзей, а потом они стали слегка тронутыми.

— Тронутыми?

— Сумасшедшими.

Себастиан придвинулся чуточку ближе, и желание прикоснуться к нему вспыхнуло с новой силой. Я скрестила на груди руки, чтобы им не вздумалось разгуляться.

— А твоя мать?

Я стыдливо отвела взгляд:

— Она спуталась с криминальной группировкой. Показала свой дар не тому человеку, доверилась ему и в итоге творила ужасные вещи.

— Например?

В голосе Себастиана все еще звучали резкие нотки. Наверное, он никогда не сможет снова мне доверять. И от этой мысли болело сердце.

— Не знаю. Она никогда не рассказывала. Помню только, что росла с матерью, у которой хоть какие-то эмоции возникали только при виде алкоголя. Но она оставила мне дом, — добавила я, чтобы у печальной истории был счастливый финал.

— И давно ты умеешь «нырять»?

— С детства. Мама научила.

Стренд задумчиво выпрямился.

— Каково это было — расти с таким даром?

— Не позавидуешь.

Он коснулся моего подбородка, вынуждая посмотреть ему в глаза.

— Мне очень жаль, Энди.

Он назвал меня Энди. Моя спятившая подруга, якобы похищенная в детстве инопланетянами, утверждала, что я полюблю мужчину, который будет называть меня Энди. И, черт бы все побрал, была права. Жаль, что, когда дело раскроют, я больше никогда его не увижу.

Внезапно Себастиан посмотрел на мои губы. В ответ на его взгляд все тело завибрировало. Он провел пальцем по моей нижней губе, и время остановилось. Образно выражаясь.

Из эйфории меня вывел писк сотового. Как будто с неохотой, Стренд опустил руку и нетерпеливо схватил со стола телефон.

— Да! — рявкнул он в трубку и пошел в ванную, чтобы поговорить без свидетелей.

Ну неужели он ничему не научился? Я ведь могу в любой момент «нырнуть» и подслушать разговор. Впрочем, ничего такого делать я не стала. Лучше избавиться от плохой привычки, пока все не вышло из-под контроля. Придушить в зародыше, как выразилась бы моя спятившая подруга Минди.

Через несколько минут Себастиан вернулся. На этот раз в свободных джинсах. Однако, кроме штанов, не было больше ничего. Ни носков, ни футболки… Господи, держите меня…

— Нашли, — сказал он и опять сел рядом со мной.

Кровать под ним скрипнула, матрас продавился. Даже гравитация хотела, чтобы я оказалась поближе. Я подтянула колени к груди. Это был мой собственный защитный механизм — я защищала Себастиана от себя.

— Замечательно.

Он тихо рассмеялся:

— Ты хоть знаешь, о чем речь?

— Не совсем, но новости, похоже, хорошие.

— Очень хорошие. И все благодаря тебе.

— Это плюс. Обычно я по ту сторону баррикад, которая симпатии не вызывает.

— Нашли химическую бомбу.

Я мигом села.

— Нашли? Как?!

— До наших дошло, что активация бомбы была назначена на завтра. В церкви со статуей Полуденную Евхаристию проводят по четвергам. Так что времени практически не осталось. И все-таки вокруг церкви разместили камеры видеонаблюдения. Бомба нашлась случайно. Оказывается, Винс уже спрятал ее там, чтобы его не взяли вместе с ней.

— А бомба точно одна?

— «Адепты» точно привезли в страну только одну. Но скоро у нас будет больше информации. Винса держат в КПЗ. А благодаря твоему описанию машины Юсефи тоже попался. Он остановился в Олбани купить заднюю фару. Там его и приняли за угон.

— Не может быть! — Я ушам своим не верила. Все разрешилось так легко! — Это… это же… — У меня не было слов.

Впервые с момента нашего знакомства Себастиан по-настоящему, широко улыбнулся и закончил за меня:

— Удивительно.

От невыразимого облегчения, что теперь с ним все будет в порядке, я бросилась к нему и крепко-крепко обняла. Он тоже меня обнял, и я растаяла в сильных теплых руках.

— Только мы никак не решим, что с тобой делать, — сказал он мне в волосы.

Я отстранилась.

— В каком смысле?

Уголок его рта игриво приподнялся. Господи, я обожаю эту полуулыбку!

— С одной стороной, — неторопливо начал Себастиан, — ты представляешь угрозу национальной безопасности.