Павел Шорников - Брачный аферист

И вот это дурацкое задание.

«Все! Иду в отказ!» — решила Света.

Она захлопнула ежедневник, убрала его в сумочку, сняла с телефона трубку, но набрать номер Велосипеда не успела. Дверь открылась, и в комнату вошла Кира Тапоркова, загорелая (солярий), подтянутая (фитнес-центр), источающая запах дорогих духов («Мажи Нуар»), в лаковых туфельках (Патрик Кокс), в кожаных брючках (Гуччи), смелом топе (Хьюго Босс), с часиками от… Вот от какого модного дома были часы на руке у Киры, Светлана вспомнить не смогла, хотя Тапоркова хвасталась ими и всем остальным (в шутку, а на самом деле всерьез) не далее как сегодня утром.

— Ах, вот мы где, — улыбнувшись, сказала Кира. — Тебе привет от твоего папашкина, Владимира Петровича. Я со съезда предпринимателей. — Она небрежно бросила сумочку (Пьер Карден) на свой стол. — Видела его там. Он у тебя такой душка. Завидую. И ведь все тебе достанется.

«Все мне достанется! Вот змея!»

Светлана еле сдержалась. Но что правда, то правда. Владимир Петрович Савельев, ища примирения с дочерью и не зная, как доказать свою родительскую любовь, взял да и завещал Свете вскоре после разрыва все, что у него было, начиная с квартиры и кончая акциями компании, учредителем и генеральным директором которой он являлся.

Света на этот жест никак не прореагировала. Зато очень болезненно прореагировал Артем, когда на первой стадии знакомства она рассказала ему про завещание. Покупать любовь дочери подобным образом?! Дешевле и оскорбительнее нельзя ничего придумать!

— Отец только что звонил мне, — соврала Светлана. — Тебя упомянул. Сказал, что только законченная провинциалка может выбрать в такую жару духи «Мажи Нуар».

Кира снесла укол все с той же улыбкой.

— А за сплетнями твой папа не забыл тебя поздравить с новым интересным заданием? — спросила она.

«Ого! И полчаса не прошло, как я вышла от Велосипеда, а уже всем все известно. Одно слово — газета».

— А я вот хочу тебя искренне поздравить, — продолжила Кира, — и… предупредить…

Последовала многозначительная пауза.

— О чем предупредить? — скорее машинально, чем из любопытства поинтересовалась Светлана.

— Это же я подкинула Велосипеду эту тему… Да я на тебя не в обиде. Мне ее самой подкинули. Правда, в такой обертке… Кровавой обертке.

И Кира не без удовольствия выложила все, что знала.

Оказалось, что в Питере вот уже больше года орудует брачный аферист и маньяк, остановить которого уголовный розыск оказался не в силах. Этот аферист находит своих будущих жертв в основном по газетным объявлениям, обольщает, входит в доверие… Результат не трудно предугадать: женщина, клюнувшая на обаяние афериста, отправляется в мир иной, а ее квартира, деньги и все остальное становится собственностью маньяка.

— Вот так, дорогая, — закончила свой рассказ Кира. — Так что будь осторожней, не расслабляйся. Мы ведь подруги… — Она улыбнулась. — Я не могла не предупредить тебя. Не дай Бог, если что случится. Век себе не прощу.

«А ведь это же сенсационный материал! — поняла вдруг Света. — Прости, Артем, но тебе придется потерпеть!.. Как же она вовремя! Еще бы полминуточки — и я бы отказалась. Спасибо тебе, Кира! Большое спасибо!»

Впоследствии Светлана не раз вспоминала эту минуту. И каждый раз говорила Тапорковой спасибо. Не предупреди она ее… Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы не Кира, которая, конечно же, преследовала свои, хорошо понятные Свете цели: не столько предупредить, сколько напугать, отравить существование.

Но напугать не получилось. Кира Тапоркова «подругу» просто недооценила и слава Богу. Какой настоящий журналист не обрадуется подобной теме — аферист и маньяк?! А Света — настоящий журналист — азартная, рисковая. Она уже видела свой сенсационный репортаж напечатанным на развороте. И заголовок видела: «В постели с маньяком». Проблема в том, как выйти на этого маньяка, если он такой неуловимый?.. Выйдет! Есть у нее в органах свои люди, помогут. Это будет бомба!

— Откуда у тебя такая информация? — не скрывая своего интереса, спросила Светлана.

— Не сомневайся, источник надежный. — Кира была явно разочарована — не тот эффект. — Так ты что, берешься?

— Берусь! — улыбнувшись, ответила Светлана.

По дороге домой Светлана купила любимый торт «Киевский», который позволяла себе только по великим праздникам, бутылку полусладкого шампанского и так — по мелочам. Повод кутнуть (совсем немножко) был — открытие сезона охоты на брачного афериста-маньяка.

Штурмовать с покупками общественный транспорт не пришлось, хотя ничего зазорного в этом Света не видела и штурмовала бы, если бы не Балашов. Она ездила на «Ауди» Артема, которую он с любовью навязал ей. Сам Артем безлошадным не остался, скромно катался на стареньких отцовских «Жигулях». Светлана не раз предлагала махнуться — «Жигули» вполне бы ее устроили… как журналиста. А вот Балашову как фирмачу больше подошла бы иномарка. Но Артем был непреклонен: для дорогой женщины — самое дорогое.

Последний тезис он не уставал подтверждать вновь и вновь. Сотовый телефон в сумочке Светланы — его подарок ко дню рождения. Колечко с бриллиантом на пальце, которое она любила покрутить туда-сюда (дурная привычка), — презент на Новый год. Золотая цепочка на шее — на Восьмое марта… Сердце гусара. Вот только с фантазией плоховато. Мобильник, колечко и цепочка — исключения. У Светланы скопилось с две дюжины флаконов фирменных духов, начиная с «Живанши» и кончая «Же О'зе». Дорогущей косметикой были заполнены несколько коробок из-под обуви. А про авторучки… про них лучше не говорить. Конечно, журналист без авторучки, что омоновец без автомата, но когда их в доме настоящие залежи… невольно подумываешь о маленьком магазинчике школьных принадлежностей.

Лишние авторучки Светлана просто раздаривала направо и налево коллегам по работе. И до такой степени разбаловала редакционное начальство, что оно даже как-то попыталось сэкономить на статье «канцтовары».

Предупреждать Артема, что готовится маленькое застолье, Света не стала — сюрприз так сюрприз.

Всю дорогу до станции метро «Черная речка», возле которой в обычном пятиэтажном доме Артем снял для них двухкомнатную квартиру «на первое время», Светлана представляла себе, как приятно удивится ее жених, когда вернется домой усталый, голодный. Удивлялся он очень трогательно. Лицо его приобретало детское выражение — вот сейчас расплачется без всякой причины. В такие моменты у Светы всегда пробуждался материнский инстинкт и разрывалось сердце на части. Хотелось схватить Артемку на руки, дать ему грудь и качать, качать, качать…