Екатерина Сереброва - Нотариус

– Ну ладно, сестренка, будет у тебя достойный жених! И по любви, и с деньгами, и красивый, конечно, а-ля Брэд Питт. Только свой, малыш, твой лично принц, а не чей-то там еще, – наставительно, но и с заботой, тепло протянул Артем.

Соня невольно снова расплылась в улыбке и первая обняла брата. Она уже, конечно, была уверена, что Илья – и есть ее настоящий принц, только… заколдованный какой-то. Но не расстраивать же Тёму? Поэтому Софья поберегла его нервы, а заодно и почувствовала себя, наконец, нужной родному человеку.

Они снова провели вместе весь день. И плодотворно, и не очень. Но Семен Викторович дал ей ценный совет: можно и нужно расслабляться. Так что Сонька с удовольствием отрывалась вместе с Тёмой. Потом они еще и под гитару вместе попели.

А вечером к ней в комнату поднялся и папа.

– Ну что, Роза ты моя, умаялась сегодня? – ласково проговорил он, сев на край постели, в которую уже легла Соня. Телячьи нежности совсем недавно она отрицала и старалась от них отвыкать, но сегодня, в данную минуту, любимый папуля пришелся с ними очень кстати.

Софья даже радостно прищурилась, потянувшись, и позволяя отцу погладить ее по волосам.

– Нет, пап, ничуть, – усмехнувшись, ответила она. Они с Тёмой порядочно побесились, но, в отличие от вчерашнего дня, Соня и впрямь совсем не устала.

– Вижу, присутствие Артемки и вправду полезно для тебя, – улыбнулся отец. Его улыбка была простой и открытой, в отличие, кстати, от Семена Викторовича. Еще папина улыбка отдавала светлой грустью, Коновалов-старший же ничего подобного не показывал. Он был более закрыт, но Софье не казалось это чем-то подозрительным. А уж слушать Тёмку с его заговорами было бы странно.

– С ним не соскучишься, – кивнула Соня.

– Я был не прав насчет него. Сонь, к маме-то хочешь?

– Спрашиваешь! – ничуть не лукавила девочка.

– Завтра поедем, – с мягкой улыбкой отозвался папа.

– Уже завтра? – Соня, конечно, и рада была сменить обстановку, но… как же Семен Викторович, Илья?

– Тебя что-то смущает? – удивился он.

– Ну да, – вздохнула Софья, не зная, как и признаться отцу. – Мы с Ильей… – начала она, но поняла, что промахнется, сделав ставку на него: и папа, и Тёма наверняка уверенны, что у них с младшим Коноваловым холодная война, поэтому Соня поправила саму себя: – Нет, ладно, скажу тебе, как есть. У тебя с Семеном Викторовичем больше не осталось дел? Мы с ним и его сыном не увидимся после этого?

– Ты к ним привязалась? – вскинул брови мужчина. – Софа, когда только успела? С Артемом же постоянно была!

«А по ночам ходила общаться с умными людьми», – мрачно дополнила про себя Соня. Действительно, как тут объяснишься?

– Да нет, просто Коновалов-старший – влиятельный ведь человек, интересный. Вот бы и нам у него погостить! – пришлось выдумывать на ходу.

– Нет, дорогая, этим все закончится, – помотал головой папа, сочувствуя. Но, естественно, не понимая всей глубины Сониной печали. – Мы с Семеном Викторовичем – слишком разные, чтобы дружить. Посотрудничали, и полноте.

– А твоя фирма? Твой бизнес теперь как-то улучшится? – понадеялась Софья. Она рассчитывала, что, может, Коновалов вложится в папину фирму, или станет спонсором, или просто поможет – словом, оставит ей зацепку. Возможность в дальнейшем поддерживать связь.

– Нет, причем тут это? – изумился отец. – Мы разово, пусть и довольно длительно встретились с Семеном Викторовичем. Я очень надеюсь, что расстанемся тоже надолго, – в его тоне сквозило неподдельным облегчением.

Софи вздохнула: да, папа и вправду не проникся. Но что с него взять? Отставной военный с горячей точки, он всюду видел опасность и подвох, не доверял людям, устраивал дополнительные проверки. Собственные документы просматривал по сто раз, чтобы не допустить ни малейшей оплошности. Своей дотошностью папа отпугивал и клиентов, отчего до сих пор не стал ни зарабатывать больше, ни, в принципе, завоевать профессиональное доверие у большей части населения их маленького города. Что было, собственно говоря, при его опыте, уж и не так сложно. Но Александр Петрович по-простому не умел.

Придется Соне смириться, что ее Принц на некоторое время все же будет недоступен.

– Хорошо, пап, завтра так завтра.

Отец бережно провел рукой по ее волосам, а потом вдруг замер. Долго смотрел на нее. Соня перепугалась, не поймет ли он чего… того, запретного. Но после увидела, что взгляд папы рассеялся – задумался он о чем-то своем. Она легонько дотронулась до его ладони.

– Па.

– Ох, задумался! – отозвался он, встрепенувшись. – Ну, солнце, спокойных снов. Утром собирай вещи, к обеду отъезжаем.

Соня кивнула. Папа помешкал: очевидно, размышлял, поцеловать ее в щеку, или нет. Передумав, он поднялся и покинул комнату. Софи так и грызло желание помчаться следом. Но не с тем, чтобы обнять, а уговорить задержаться хоть на денек. Еще девочка страстно хотела спуститься к Коновалову (любому из них) и договориться о дальнейшей встрече. Но что она могла предложить, как донести? Да и нехорошо врываться к людям по ночам, даже будь у тебя серьезная на то причина. Лишний раз докучать и надоедать – тоже не вариант.

Завтра можно будет попробовать выпросить телефон или электронку у Ильи – не Семен Викторович, конечно, но лучше, чем ничего! И пусть гаденыш только попробует не дать. После того, что вытворял с ней.

С такими обнадеживающими мыслями Соня выключила свет и улеглась спать.

Ночью ей снился корабль в вечном плавании, который все мыкался то к одной пристани, то к другой, но всюду трос его отвязывался, не пробыв на стоянке и пяти минут. Так и приходилось кораблику скитаться, не зная суши.

Коновалов попросил перед отъездом аудиенции.

Что ж, будет ему тет-а-тет.

Последний, даже, может, качественный. От этой мысли Саше было приятно на душе. За те неделю с небольшим и неуклонными, почти непрерывными беседами с раненым он и привык к Коновалову, как к нечто само собой разумеющемуся. Не как к другу, Боже упаси, но как к богатой вазе или вычурному креслу. Вроде бы и не обязательно оставлять у себя роскошный предмет, но и выбросить жалко, и в интерьер он удачно вписался.

Однако ж избавляться от бизнесмена следовало жестко и окончательно. Александр быстро смекнул, что раненый больше не так уж и беспомощен, дети заскучали, а им, троим, вполне можно отсидеться и в деревне. Если и планировались еще покушения, то там Сашу тоже никто не найдет. А потом, не прятаться же всю жизнь. Можно обзавестись оружием – и вперед, защищаться Остапенко умеет.