Патриция Макдональд - Замужем за незнакомцем

— Говорю вам, его нет, — сказала женщина. — И сегодня не будет. Сегодня торжественный ужин в честь его внука, который получил премию. Оди говорил об этом весь день.

— Но меня вызвали на опознание…

— За это отвечает Джин Реверс. Подождите минутку.

У Эммы колотилось сердце. На том конце трубки слышались приглушенные голоса. Наконец женщина снова обратилась к Эмме:

— Джин говорит, на сегодня никакого опознания не назначено. Он вообще не знает, о чем речь.

Лицо у Эммы пылало.

— Слушайте, я — Эмма Уэбстер. На меня напали в тот вечер, когда убили Клода Матиса.

— Ах да! Как вы себя чувствуете?

— Отлично, — ответила Эмма. — Начальник полиции Осмунд позвонил моему мужу и рассказал о последнем нападении. Сказал, что этого типа задержали. И будет опознание.

— Никакого нападения не было, — сказала женщина. — Миссис Уэбстер, это какое-то недоразумение. Поверьте, если бы произошло нападение, я знала бы об этом.

Эмма отключила телефон и задумчиво уставилась на плакат на стене.

Дэвид подергал ручку двери.

— Эмма, с тобой все в порядке? — спросил он. — Почему ты так долго?

Эмма уставилась на ручку двери так, словно это была гремучая змея.

— С тобой все в порядке? — твердил Дэвид. — Эмма, почему ты не отвечаешь?

У Эммы пересохло во рту.

— Все в порядке, — через силу выговорила она.

— Поторопись, родная. Нас ждет Осмунд.

У Эммы подкашивались колени.

— Сейчас-сейчас, — крикнула она и открыла кран.

Она пыталась разобраться. Осмунд ее не ждет. Ее никто не ждет. Все это ложь. Звонил не Осмунд. Дэвид сказал, что Осмунд, но это был не он.

— С кем ты разговаривала? — спросил Дэвид.

— Ни с кем, — ответила она. — Я уже выхожу.

Она не знала, то ли плакать, то ли кричать. Ситуация очевидная. Выхода нет. По ту сторону двери стоит человек, который решил ее убить. Ее и ребенка. Дэвид! Неужели это Дэвид? Тот Дэвид, которого она поклялась любить всю жизнь? Нет, этого просто быть не может. В голове мелькали чужие лица, все о чем-то предупреждали. Нет, подумала она. Он меня любит. Он на такое не способен. Она оперлась о раковину, почувствовала, как свело живот. Нет!

И тут Эмма вынырнула из моря обуявшей ее паники: ее осенила мысль. А что, если Дэвид и сам жертва мистификации? Что, если тот, кто хотел убить ее, заманил в ловушку их обоих? Собственно, разговаривал Дэвид с Осмундом недолго, голос знал не так уж хорошо.

Да, наверняка все так и есть. И на душе тут же стало легче. Но ненадолго.

Ну давай, подумала она, веди себя как полная идиотка. Доверься ему. Считай, что все знаешь и понимаешь лучше полицейских — потому что любишь своего мужа и веришь ему, несмотря ни на что.

Дэвид снова подергал за ручку.

— Эмма, что происходит? Что-то с ребенком? — крикнул он.

Эмма взглянула на свой живот. Да, подумала она, с ребенком. Ребенок в этой истории единственное совершенно безвинное существо. И над ним нависла смертельная опасность. «Алоизиус, я должна тебя защитить. Я отвечаю за твою жизнь. И поэтому доверять могу только себе».

Как ни странно, эта мрачная мысль ее успокоила.

Надо попросить помощи, подумала она. У лейтенанта Аткинс. Она порылась в сумочке, отыскала карточку, дрожащей рукой набрала номер. На третьем звонке включился автоответчик. Вот черт, подумала она.

— Лейтенант, это Эмма Уэбстер. Я в Пайн-Барренсе. У меня неприятности, — прошептала она, надеясь, что шум воды заглушит ее голос и Дэвид ничего не услышит. А потом позвонила еще в службу спасения и, когда оператор ответил, прошептала: — Помогите! Кажется, муж хочет меня убить.

— Где вы находитесь? — спросил оператор.

— На бензоколонке.

— На какой бензоколонке?

— Не знаю, — растерялась Эмма.

— Я вас не слышу… Какой адрес? Вы говорите по мобильному?

— Да. Он рядом, за дверью, — прошептала Эмма.

— Эмма, что с тобой? — крикнул из-за двери Дэвид. — Я сейчас взломаю дверь.

Эмма прервала разговор и сунула мобильный в сумку.

— Все в порядке, — сказала она, выключая воду. — Я выхожу.

Она распахнула дверь и посмотрела в глаза Дэвиду. Они показались ей совершенно чужими, глазами незнакомца. Раньше Эмма думала, что знает это лицо, эти глаза. В них она столько раз видела отблеск тех же чувств, которые испытывала сама, глядя в эти глаза, она клялась в любви и верности. Сердце заныло, но разум взял вверх. Она вспомнила, что поставлено на кон. Доверяй только себе, снова подумала она.

— Все нормально, — сказала Эмма. — Просто что-то нервы разыгрались.

— Я сейчас зайду в магазинчик, расплачусь, и мы тут же поедем.

— Ладно, — кивнула она. Ему надо заплатить за бензин. А ключи он, скорее всего, оставил в машине. Сесть за руль она может — и плевать, разрешают это врачи или нет. Сейчас речь идет о жизни и смерти.

Дэвид взял ее под руку.

— Пойдем вместе, — сказал он. — Не хочу оставлять тебя одну.

— Я лучше подожду тебя в машине. Что-то меня подташнивает.

— Это, наверное, от запаха бензина. Пойдем внутрь. Ты же и когда не была беременная, ненавидела запах бензина.

Он все про меня знает, подумала она. Знает, что я пью кофе с молоком и без сахара, сплю на боку, люблю ландыши и ненавижу запах бензина. Как же так можно — хотеть убить человека, все привычки и слабости которого ты знаешь наперечет?

Как она ни упиралась, он повел ее ко входу в магазинчик. Оставалось либо закричать, либо постараться убежать. Но кто ей поможет? В магазинчике была одна кассирша. Может, она ей поможет?

— Идем, — сказал Дэвид. — Да что с тобой, Эмма?

— Ничего, — через силу пожала плечами она. — Все в порядке.

Крепко держа ее за локоть, он подвел ее к кассе. Кассирша, прижав телефон щекой, что-то бормотала в трубку и, приняв от Дэвида квитанцию, даже не подняла на них глаз. У Эммы упало сердце. Она огляделась по сторонам и заметила в углу светящуюся табличку «Выход».

— Пойду возьму минералки, — сказала она, высвободив руку. — Может, тошнота пройдет.

— Я принесу, — сказал он.

— Платите наличными или карточкой? — буркнула кассирша.

— Я сама схожу, — сказала Эмма.

И, не дожидаясь ответа, пошла по проходу, мимо пакетиков чипсов, печенья, салфеток. Она подошла к холодильникам и сделала вид, что выбирает себе воду. А на самом деле смотрела на табличку «Выход». Под ней висело написанное от руки объявление: «Только для персонала».

Эмма вздохнула. Решайся, велела она себе. И быстро прошмыгнула туда, нырнула в коридор, где слева была дверь в уборную, и увидела дверь на улицу.