Не моя жена - Олли Серж

Смотрю ее рейс на табло. Посадку уже объявили. Пишу Тае смс, и пока жду ответа, явно начинаю привлекать внимание охраны.

– Извините, – ко мне, робко улыбаясь, подходит женщина. – Вы же Илья Витязев?

– Да, – киваю. – Вы хотели автограф?

– Если можно, – суетливо лезет в сумочку за блокнотом. Сын рукопашным боем занимается, счастлив будет.

– Как зовут? – беру ручку.

– Савелий.

Подписываю.

– Спасибо и удачи вам!

– Спасибо, – отзываюсь и чувствую, как в кармане вибрирует телефон.

Тая: «Илья, он не улетел. Свекровь в больнице. Напишу.»

Тая

Лешка ползает по креслам в коридоре приемного отделения, катая машинку.

Игорь орет на кого-то в трубку пытаясь поменять билеты. Я крепко сжимаю в кармане телефон, который соединяет меня с Ильей и прошу какие-то высшие силы, чтобы сегодня все закончилось. Без мести, ненависти и долгих боев с потерями.

– Тая, смотри за ребёнком, – срывается на меня муж. – Он всю больничную грязь облизал!

– Просто отпусти нас домой, – устало вздыхаю.

– То есть тебе совсем плевать на мою мать! – Взвивается он. – Что она лежит там на операционном столе…

– Послушай! – перебиваю я его, вскакивая на ноги. – Ее никто не заставлял лупить сумкой ту собаку! Животное защищалось! Оно ей не мешало! Это логично, что животное кинулось! Твоей матери вообще повезло, что рядом оказался врач! – задыхаясь, заканчиваю тираду.

– Я усыплю псину и засужу хозяина, – глаза Игоря горят злым огнём, как у помешанного.

– Остановись, Игорь, – прошу я его. – Твоя мать сама виновата в том, что случилось. Не заводи себе новых врагов. Не на каждый удар нужно кидаться в драку. Особенно если ты его заслужил.

Муж хватает меня за воротник футболки и прижимает к себе.

– Словами своего любовника заговорила? Только он и тебя проиграл, и бой проиграл. Дерьмо он.

Я с ненавистью смотрю в глаза мужу. Хочется плюнуть в лицо. Позвоночник вибрирует, резанируя на истерию Игоря.

– Илья! – за мой спиной раздаётся радостный крик Лешки.

Я чувствую, как застывает муж.

– Ооо, привет Лёха, – Илья подхватывает его одной рукой и кружит. – Ты снова решил заболеть?

– Нет, – ребёнок мотает головой. – Мы с папой и мамой на море должны были улететь, а бабушка заболела. Ее собака укусила.

– Да что ты говоришь… – притворно сожалея тянет Илья и подходит вплотную к нам. – Руки от неё убрал, – шипит едва различимо, но Игорь слышит.

– Ты это чего, борзый, – оскаливается муж. – Совсем страх потерял? Я же на терке тебя натру…

– Таечка, – Илья переводит на меня взгляд. – Возьми Леху и сходи в магазин. Тут прямо во дворе больницы есть. Купи кофе, булочки…

Я забираю у него из рук сына.

– Илья… – говорю неуверенно.

– Я сказал идите, – твердеет его интонация, – а мы пока поговорим.

– Только попробуй выйти на улицу, – сужаются глаза мужа.

Я подхватываю сына и делаю то, что сказал Илья. Пячусь к выходу. Он прав. Лешке не нужно всего этого видеть. И так слишком многое уже понимает.

С грохочущим сердцем открываю железную дверь, крепко держа сына за руку, огибаю стоящие в ряд скорые помощи и сворачиваю на дорожку к хлебному ларьку.

– Таисия! – меня окликает тяжелый, смутно знакомый мужской голос.

Лешка оборачивается на него первым.

– Мам, тебя там дядя какой-то зовёт…

Я разворачиваюсь в сторону парковки и узнаю в мужчине, стоящем рядом с чёрным внедорожником, своего несостоявшегося свекра.

– Таисия, можно тебя на минутку, – терпеливо повторяет он.

– Мам, а кто это? – Теребит меня сын.

Не отвечаю. Потому что не знаю, что сказать. Подхожу…

– Здравствуйте… – останавливаюсь на расстоянии двух метров от машины и поднимаю на мужчину глаза. Сжимаю в своих руках Лешкину ладошку.

– Привет… – уголки его губ трогает улыбка.

Постарел. Сильно. Горе не красит никого.

Сомов неуютно переминается с ноги на ногу и долго смотрит на ребёнка. Потом, будто берет себя в руки. Расслабляет на шее галстук и открывает заднюю дверцу машины, доставая оттуда большого плюшевого зайца.

Лешка, не понимая, что происходит, прячется за мои ноги.

– Это лишнее, – киваю я на игрушку.

– Извини… – Сомов суетливо перехватывает зайца за уши. – Это так… Чтобы хоть с чего-то начать.

– Ясно, – киваю, не собираясь ему помогать.

– Я хочу попросить тебя… Таисия, – он говорит, явно подбирая слова. – Дать мне шанс быть в вашей с Алексеем жизни, – проседает его голос.

И эта скорбная хрипотца куда-то правильно в меня попадает. Горло перехватывает подступающими слезами.

Господи… Как я мечтала! Шесть лет назад мечтала, чтобы они пожалели, что отказались от меня и внука. Мечтала! Чтобы пришли, а я… гордо им отказала, сказав, что у нас и так все хорошо.

Но вот это случилось. И я не могу…

– Ты сама представь меня, – добавляет он тихо.

Ещё несколько секунд внутренних метаний и я, сглатывая, опускаю глаза к сыну. Кладу ладонь на его макушку и нежно перебираю шелковые волосики.

– Лешенька, этот дядя – хороший, – стараюсь говорить с улыбкой. – Он наш родственник. Ты если хочешь, можешь взять у него подарок.

– Держи, Алексей, – Сомов тянет игрушку.

– Спасибо… – сын обнимает зайца размером в половину своего роста.

– Это тебе спасибо, – качает он головой. – Тая, вам сейчас стоит поехать со мной… – он делает мах рукой в сторону машины.

– Скажите, – я перебиваю его. – А у него… – делаю выразительную паузу. – Есть шанс уехать?

Сомов складывает на груди руки и хмурится.

– Постарайся мне объяснить эту просьбу.

– Я не хочу, чтобы он окончательно разочаровался в этом мире, – судорожно вдыхаю воздух поглубже. – Хочу, чтобы просто исчез из нашей жизни, переболел и начал свою. Ведь даже у вас есть этот шанс сейчас… А у него? Это… ж, как похоронить. Он оттуда прежним не выйдет.

Сомов трёт переносицу и ещё сильнее растягивает петлю галстука.

– У него два часа, чтобы исчезнуть из страны. Не успеет – это будет его выбор.

– Спасибо… – зажимаю губы пальцами. – Вы… – смотрю на своего свекра, а потом поворачиваюсь и присаживаюсь к сыну. – Родной, погуляй пожалуйста с дедушкой Савелием, а мне нужно помочь папе. Я очень быстро.

– Нет… – Лешка испуганно хватает меня за руку и мотает головой.

– Вы просто купите булочек, ладно? – Я киваю Сомову на киоск. – И придёте к нам.

– Только быстро… – соглашается сын.

Я целую его в макушку и срываюсь в здание больницы.

Забегаю в коридор приёмного, но не нахожу там ни Игоря, ни Ильи.

– Извините, – хватаю за рукав, проходящую мимо медсестру. – Вы тут Илью Витязева не видели? Это такой известный боец…

– Они возле реанимации, – отзывается девушка. – С Глебом Алексеевичем разговаривают.