Александра Малинина - Охота на Ведьм

Точно так же, как и его босс, Антон завел меня за спину и двинулся к трупу. Я нервно усмехнулась, выдернула руку и пошла рядом. В первый момент мне показалось, что в этот раз труп не имеет никакого ко мне отношения, потому что крупного парня бритого наголо, лет тридцати пяти я знать не знала, но Антон быстро разрушил все мои надежды, чертыхнувшись и объявив:

— Это Валера.

Быстро сопоставив в голове все факты, я вспомнила, что был некий охранник Валера, который бесследно исчез довольно давно и был благополучно забыт, что ничуть не удивительно, учитывая снежный ком событий, свалившихся на меня и всех, кому не посчастливилось со мной связаться. Ну теперь вот нашелся.

— События развиваются, — прокомментировала я и скорее вернулась в коридор: видеть посиневший труп, даже после утреннего зрелища то еще удовольствие.

Антон последовал за мной, потом вытолкал из квартиры несчастных Парамоновых и запер за нами дверь.

— Чтобы соседка нос не сунула, — пояснил он.

Мы вернулись к Янке, я рухнула на ее черный диван, и хотела, чтобы этот день наконец-то закончился, Антон начал звонить в полицию. Надеяться, что в этот раз Карпов не бросит меня на нары, я не стала: если до этого я нашла всего один труп и месяц его донимала, то теперь пошла вразнос: два трупа в течение нескольких часов. Мой личный рекорд. Начинала вроде как с маньяка и девушек, теперь же обычные трупы. Что же будет дальше?

А дальше ничего хорошего, само собой, не случилось. Майор наорал на меня за обнаружение очередного трупа, Филипп наорал на Антона за то, что выпустил меня из дома, я наорала на Филиппа за то, что не отвечал на звонки… Оставшаяся часть дня прошла в кабинете Карпова, где я пыталась объяснить, почему открытая дверь показалась мне странной. Хорошо, что на тот момент я была не одна, иначе совсем беда: была бы подозреваемой.

Все это веселье, уже давно ставшее привычной частью моей жизни, как жутко бы это ни звучало, закончилось лишь на следующий день. Звонок разбудил нас с Филиппом с утра пораньше (он остался у меня в целях безопасности и спал на диване). И с этого момента события развивались стремительно.

Во-первых, Костик все же сознался в убийстве любовника своей жены. Кто бы сомневался. По его словам, он это вовсе не планировал, просто вспышка гнева, состояние аффекта… Чушь собачья, что я и пыталась донести до Карповского разума. Он знал об убийствах, блондинках и прочих подробностях и просто выждал момент. Думаю, это можно доказать, тем более что он убил еще и свою жену, что на состояние аффекта тянет с большим трудом. Так или иначе, во втором убийстве он сознался быстро, у него просто не было выбора, раз доказательств у полиции было сколько угодно, а вот в убийстве жены он не сознавался. Ее тело до сих пор не найдено, так что она вполне могла числиться пропавшей, а не убитой, и гад это прекрасно знал. Надеюсь, Карпов и его ребята вытянут из него признание и местоположение Ритки, потому как я была уверена, что в живых ее нет.

В Янкином похищении Костик тоже не сознавался. Он признавал, что она ему звонила, он даже признал, что терпеть ее не мог, и возможно, она была бы следующей (возвращаясь к версии о «состоянии аффекта»). Но он ее не трогал. В общем, Костик топил сам себя, и даже наша доблестная полиция не должна спустить ему все с рук.

И вот теперь можно было перейти к «во-вторых». Когда с утра пораньше Карпов нас вызвал, я уже не ожидала ничего хорошего, но даже самые бурные мои фантазии не имели ничего общего с реальностью.

— Вы давно знаете свою подругу? — начал Карпов с неожиданного вопроса.

— Больше двадцати лет, — испугалась я и опасливо огляделась: в кабинете мы были вдвоем (Филиппа не пустили на допрос), и я в бог знает который раз за последнее время чувствовала себя так, будто лишилась чего-то важного.

— Вы хорошо ее знаете?

— Что-то с Янкой? — побледнела я.

— Насколько нам известно, ничего. Вы хорошо ее знаете? — повторил Карпов свой вопрос.

— Мы дружим с того самого момента, когда научились говорить. Думаю, что не просто хорошо, а отлично.

— Иногда можно знать человека всю жизнь и не знать его вовсе, — философски заметил Карпов.

— Что это должно значить?

— Давайте вернемся к тому вечеру, когда она пропала…

— Подождите… — перебила я майора, — К чему все эти вопросы?

— Я…

— Прошу вас, скажите прямо, иначе я сойду с ума… Думаю, я заслужила хотя бы вашу прямоту.

Карпов глубоко вздохнул, прикрыв глаза и опустив плечи, показывая всю свою накопившуюся усталость.

— Кира, просто отвечайте на вопросы, пока рано о чем-то говорить.

— Ее… ее нашли, так ведь? Скажите мне! — рявкнула я что есть силы, вскочив со стула.

— Никого не нашли! Просто садитесь и отвечайте на вопросы, если не хотите, чтобы я запер вас в камеру, Кира Владимировна! — Карпов тоже выходил из себя, чего ранее я за ним не наблюдала.

Сделала как он сказал: села. Со вторым оказалось труднее, вопросы я понимала с трудом. С каждым новым вопросом мне становилось все хуже, я вполне могла избавиться от завтрака прямо в кабинете у майора. Хорошо, что я не завтракала, не то беда. Когда я наконец вывалилась из его кабинета и попала в объятья Филиппа, едва ли чувствовала себя полноценным человеком. Скорее, чем-то разбитым и опустошенным. Филипп начал что-то бормотать, но я не понимала, что именно. Сама я обрела дар речи лишь оказавшись у себя дома и выпив добрый стакан виски, услужливо подсунутый мне Филиппом. Виски пошло мне на пользу, раз я все-таки нашла в себе силы говорить.

— Это все чушь собачья, — первое, что я произнесла. Филипп не стал уточнять, что именно я считаю чушью, да и не было такой надобности.

— Всего лишь одна из версий, — успокаивающе погладив меня по плечу, наконец-то ответил он.

— Одна из? — усмехнулась я, — Или единственная?

— Я не знаю, Кира.

— Пусть они ее знаешь куда засунут, свою версию? Боже, Филипп, это всего лишь труп в соседской квартире… Какая к черту здесь логика?

— Ты же знаешь, что труп — это не все, — Филипп отвел взгляд, а я вспомнила, что убиенный Валера вроде как был его человеком и даже другом.

— Сочувствую насчет Валеры.

— Можно было давно понять, что живым я его не увижу, так что все в порядке.

— Все не в порядке, и никогда не будет, — я горько усмехнулась, представив на секунду, что рядом со мной Янка. Она бы сказала что-то вроде «боже, Кира, ты такая драматичная, что хочется тебе врезать». Прямо сейчас мне хотелось бы врезать самой себе.

— В конце концов полиция во всем разберется.