Вэвиан Фэйбл - Золотая рыбка. Часть 1

Четвертый звонок — ошибочный. И это в эпоху современной техники и спутниковой связи! С трудом подавив возмущение, я снова погружаюсь в зыбкий сон. Сквозь дрему слышу, как Мартин покидает дом. Моя входная дверь нараспашку, зато свою он захлопывает с такой силой, что сыплется штукатурка и пауки срываются с насиженных мест.

Затем мне снится сон — как обычно, загадочный и любопытный. Место действия — странное, картины какие-то приглушенные, размытые. Вроде бы я нахожусь в большом городе, где поезд метро почему-то не доходит до конечной станции, а застревает у выхода из тоннеля. Выбраться на волю можно только пешком, бредя по змеящимся рельсам. Я продираюсь сквозь толпу, карабкаюсь вверх-вниз по насыпи и, выбравшись наконец из тоннеля, оказываюсь совершенно одна посреди высохшего русла ручья, меж трав и цветов. Я дышу полной грудью, но воздух какой-то плотный, вязкий; действует на меня расслабляюще, лень шевелить ногами, и я, точно одурманенная, бреду еле-еле. Путь мой ведет через лес, где подлесок не зеленый, а оливково-бурый, и зубчатые краешки листьев цепляются за рукава платья…

В комнате я не одна. Кто-то, невидимый в темноте, подходит к постели и кончиками пальцев касается моей шеи, нащупывая артерию.

— Пока живая, — успокаиваю я неизвестного доброжелателя.

— Дверь не закрыта, — поясняет он.

При звуках этого голоса по спине у меня пробегает дрожь. Такие сюрпризы не часто случаются. Судя по всему, спала я крепко. Поворачиваю голову к окну, где на тумбочке зеленоватым квадратом светится циферблат будильника. Вот дуреха, забыла завести! А уж если этот будильник берется вас разбудить, будьте уверены, он и из гроба поднимет.

Я сажусь в постели. Хмурый в два счета находит выключатель, от яркого света я жмурюсь, отворачиваю голову и, только когда черные кружки и точки перестают мельтешить в глазах, смотрю на Хмурого. Он отвечает мне непроницаемым взглядом, лицо его лишено всякого выражения. Впрочем, этот вывод придется пересмотреть, поскольку бесстрастный вид призван внушать посторонним мысль, будто Хмурый не думает и не чувствует, а на деле это наверняка не так.

Временно отложив решение этой проблемы, я выбираюсь из постели.

— Нам ведь не к какому-то определенному часу… — небрежно бросаю я.

— Разве не мы сами определяем этот час? — возражает он.

Я не даю втянуть себя в спор. Поднимаюсь и иду в ванную.

— Надо принять душ и одеться. А ты тем временем свари кофе. Если найдешь кухню, считай, самое трудное позади. Кстати, поесть я бы тоже не против.

Хмурый не отвечает. На его месте я поступила бы точно так же. Как реагировать на столь беспардонную наглость? Не давать же волю рукам!

Тем не менее я стараюсь управиться побыстрее. Тщательно выбираю подходящий наряд, чтобы понравиться насильнику и чтобы это мое стремление не выглядело слишком явным. Не по нутру мне такая задача, ох не по нутру! Впрочем, странно было бы ждать иных чувств от живой приманки ночных чудовищ. Понятия не имею, как бы я себя вела, столкнись с одним из них не по своей воле, а нежданно-негаданно. Скорей всего, заорала бы благим матом.

По квартире плывет аромат свежего кофе. Я с жадностью принюхиваюсь, отказываясь верить собственным ощущениям. Невероятно, но факт. В кухне, прислонясь спиной к холодильнику, стоит Хмурый с книгой в руках, которую я неделю назад бросила недочитанной. Стол сервирован по всем правилам, на тарелке аппетитнейшая яичница с ветчиной.

— А где же свечи? — интересуюсь я.

— Не нашел подсвечника, — отвечает Хмурый, не отрываясь от книги.

Тряхнув головой, он кладет книгу на холодильник, затем, скрестив руки на груди, внимательно изучает меня взглядом — костюм, прическу, движение, каким я беру нож и вилку. Моя приветливая улыбка оставляет его равнодушным. При мысли, что мне предстоит несколько часов слоняться в полном одиночестве по охотничьей территории вооруженного насильника и не с кем будет словом перемолвиться, я испытываю непреодолимое желание выговориться наперед. Слова вырываются сами собой:

— Значит, ты решил, будто меня укокошили?

Никакой реакции. Придется пояснить свою мысль.

— Иначе зачем бы тебе проверять, бьется ли у меня пульс?

— Привычка! — коротко бросает он.

Но от меня так легко не отделаешься. Если уж я взялась за жертву, то не успокоюсь, пока не обглодаю до последней косточки.

— Странный ты человек, — продолжаю я и тянусь к чашке кофе. — И загадочный. Никто о тебе ничего толком не знает. Ходят слухи, будто бы ты прошел выучку в Японии и кулаками махать умеешь. Кстати сказать, подобных легенд хватает с избытком. Наслышаны мы про суперменов: ни на какие приемы их не возьмешь, а выпусти в них очередь из автомата — пули перехватят зубами. Стоят под огнем, невозмутимо скрестив на груди руки, а когда противник расстреляет всю обойму, наш герой выплевывает к его ногам пули. Последнюю пулю демонстративно перекусывает пополам.

Хмурый кивает, очевидно давая понять, что внимательно слушает мой треп. Проглотив последний кусочек, я ищу, чем бы его запить. Стоящий передо мной стакан апельсинового сока восторга не вызывает: тоже мне бодрящий напиток!

— Может, достанешь из холодильника банку пива? — заискивающе прошу я.

— Нет! — отрезает он. — Пора идти.

Что он о себе воображает, этот умник?! Хорошо ему со стороны, причем издалека, наблюдать, как со мной станет развлекаться опасный маньяк, угрожая поочередно пистолетом и ножом, не говоря уж о прочих видах оружия. Но не опускаться же до перебранки из-за какого-то пива!

В машине я провожу с напарником инструктаж. Правда, в моих инструкциях он, похоже, не нуждается, ну да ведь не ему, а мне таскать каштаны из огня.

— Прежде всего, заруби себе на носу: ты ни на миг не должен выпускать меня из вида. Лишней секунды не желаю оставаться с этим типом наедине! Увидишь, что дело нечисто, шевелись поживее. Слышал о таком понятии — скорость? Приходилось тебе хотя бы в кино наблюдать молнию, ураган, поезд-экспресс? И проявляй сноровку вовремя, а не в тот момент, когда мне уже все равно, поспешишь ты на выручку или сядешь перекинуться в картишки.

Бывает, разливаешься соловьем, мобилизуя все свое красноречие, а собеседник делает вид, что забыл дома слуховой аппарат. В данном случае впечатление такое, будто носишь воду решетом, чтобы наполнить ванну. Но я знай твержу свое, мне просто необходимо выговориться. К тому же это хоть немного помогает заглушить страх. И вдруг, к моему удивлению, Хмурый размыкает уста.

— Пока я не подоспею, ты уж помолчи, сделай милость, а то как бы бандит не застрелился с перепугу.