Гори оно все огнем - Георгий Александрович Ланской

в лечебнице, а я вот… даже от дел не отстранил, она ведь была гениальным математиком. Такие схемы просчитывала… Ну, а однажды она меня застукала. Тогда я и получил это прозвище: Иудушка… Вы бы слышали, как она смаковала это слово. Мне казалось, что, унижая, Рита достаточно меня наказывает, но она решила меня еще и кинуть на бабло. Такая вот оплеуха напоследок.

Маша замолчала. В свете фонарей лицо Сальникова было старым и безнадежно несчастным. Она больше не проронила ни единого слова до момента, когда они подъехали к дому и поднялись наверх. Маша отдала ключи, позволив одному из охранников идти первым, вошла следом, потом Сальников и второй охранник. Водитель остался внизу, вышел из машины и тут же закурил, с наслаждением пуская дым вверх.

В квартире Сальников велел принести ему табурет из кухни и уселся посреди комнаты. Маша показала на шкаф, откуда телохранители все так же молча вынули чемодан и пластиковый мешок, открыли и поставили перед Сальниковым. Тот бросил на деньги равнодушный взгляд и кивнул. Один из телохранителей все так же молча вынес все за дверь. Маша проводила его взглядом, и тут у нее возникла догадка.

– Вы искали не деньги? – спросила она. Сальников поглядел на нее с интересом.

– Твой муж – идиот, – констатировал он. – И все его окружение тоже, если считают тебя бесхребетной дурой. Конечно же, я искал не деньги. Неужели ты думаешь, что я бы поехал за деньгами лично? Даже за такими большими? Для этого есть специально обученные люди. Нет, Машенька, я поехал, чтобы забрать Риту домой. Без меня она бы не поехала. Ее сложно было убедить, но я бы попробовал. Рита была очень мужественной и стойкой. Но болезни, деточка, и не таких ломают. Она просто не захотела больше терпеть.

Маша не знала, что сказать на это признание запоздалой любви, на миг сделавшее этого пожилого человека, занимающегося бог знает чем, уязвимым и жалким. Маша отвернулась и тут же наткнулась на взгляд телохранителя, внимательный и холодный, как у настороженного добермана. Нехорошее предчувствие шевельнулось у нее под ложечкой. Все ее спокойствие и уверенность в том, что теперь все точно будет хорошо, тут же улетучились. Маша почувствовала, как затряслись ее колени.

– Вы поможете мне? – сорвавшимся голосом спросила Маша. Сальников поднял голову, поглядел на нее снизу вверх налитыми кровью глазами, улыбнулся, и его тонкие губы превратились в щель.

– Думаю, что не так, как бы вам хотелось, – произнес он скрипучим голосом, и в нем послышалось что-то змеиное. Она глядела на него, уже понимая, что последует за этим, но отчаянно цепляясь за последнюю надежду.

– Я вас не понимаю.

– Дорогая моя, мне кажется, вы слишком много видели за все это время. Вы хотели бесследно исчезнуть, и это именно то, что я помогу осуществить. Вы же понимаете, что найти можно кого угодно, кроме разве что мертвеца?..

Она не дослушала и бросилась к балконной двери, рванула ее, думая о том, что это второй этаж, под балконом кусты, есть шанс хотя бы выиграть несколько минут, если не упасть на колья изгороди, но ей не дали прыгнуть, скрутили и бросили на пол так, что она задохнулась от боли в сломанных ребрах. Безжалостные руки зажали ей рот и начали выворачивать шею. Маша отчаянно замахала руками, а затем хлопнула дверь, и в квартире появилось новое действующее лицо.

* * *

Машина остановилась перед обычной блочной пятиэтажкой, такой, в какой Олег жил в своем детстве, в доме-близнеце, хрущевском убожестве, с крохотными кухоньками, комнатками, совмещенными санузлами, в которых было не развернуться. Зачем Сальников привез сюда Машу, Олегу поначалу было неясно. Припарковавшись поодаль, он прокрался ближе и затаился в кустах акации. Сальников и двое его людей, волоча Машу за собой, вошли в подъезд. Шофер вышел из машины, с хрустом размял затекшие кости. На втором этаже вспыхнул свет, открылась балконная дверь, и на балконе, таком же убогом, закрытом кривыми листами фанеры, на миг показался один из охранников. На мгновение Олег был озадачен. Спальный район не походил на место расправы, слишком многолюдно, тонкие стены, свидетели и прочее. Маша не выглядела человеком, который шел с Сальниковым по доброй воле, нет, ее скорее тащили. Но потом Олег понял. Водитель не глушил мотор, значит, оставаться в этом месте надолго никто не планировал. Причина этому была всего одна: эти люди приехали за деньгами, которых не оказалось в квартире Маргариты, где их разыскивала та самая лысая девица, чье тело остывало на полу в позе изломанной куклы. Вспомнив, как он убил девушку, Олег неожиданно для себя почувствовал возбуждение и легкое покалывание в ладонях, незнакомое и приятное. Он поглядел на мощный затылок курящего водителя – тот стоял к нему спиной и вроде бы мочился прямо на тротуар, никого не стесняясь.

Клумба у дома, такая же жалкая, была огорожена кирпичами, вкопанными в землю. Олег нагнулся и без особых усилий вытащил один кирпич из земли.

В последний момент шофер то ли что-то услышал, то ли почувствовал и обернулся, выставил вперед руку и потому первый удар пришелся не в затылок, а над ухом, получившись смазанным и не таким сильным, как хотелось бы. Водитель как-то слабо ахнул и стал оседать, из головы брызнула черная в полумраке кровь. Не уверенный в успехе, Олег ударил второй раз, с хрустом разбивая висок человеку и не думая, что сейчас сам выглядит как Дракула, вымазанный подтеками крови и липкими комочками мозгов. Конвульсивно задергавшись, мужчина затих. Олег с отвращением поглядел на его расстегнутые штаны и обнаженные гениталии, мокрую штанину и брезгливо обшарил карманы, надеясь найти там оружие. Однако ни пистолета, ни ножа, ни даже газового баллончика у водителя не нашлось. Олег с сожалением посмотрел на кирпич, который оставался его единственным оружием.

Домофон подъездной двери запиликал. Олег торопливо присел, а потом на четвереньках обогнул машину спереди. Из подъезда вышел один из охранников, волоча чемодан и большой пакет. Подойдя к машине, он позвал своего остывающего друга:

– Серег! Багажник открой!

Мертвец не отозвался. Чертыхаясь, охранник обошел машину и увидел труп, но, прежде чем он успел что-либо сделать, Олег подскочил к нему и ударил кирпичом, разбив голову, как спелую тыкву. Тюкнувшись лбом в дверцу джипа, охранник упал на землю без звука. Тяжело дыша, Олег пару мгновений смотрел на дело своих рук, потом вырвал из руки убитого связку ключей, так же торопливо обшарил пустые карманы и кинулся к брошенной охранником поклаже.

Чемодан был до краев