Валерий Рыжков - С четверга на среду

Люба поведала о своих чувствах к Георгию, чем озадачила на миг Ирину, но так как и у неё изменились жизненные обстоятельства, она почувствовала, как незаметно улетучилось чувство вины перед Георгием. Люба продолжала верещать: «Я ему говорю, что скучаю, тоскую, а он мне в ответ, что меня еще не смог полюбить. Не умеет он радоваться счастью, даже, тогда, когда его девушка любит».

Ирина решила пооткровенничать с подругой: «На моем лице уже улыбка возникает, как только я слышу звонок телефона от него. Я чувствую такую нежность». На что Люба мгновенно отреагировала, заметив, что Ирина по всем приметам – влюблена.

Дни каникул проходили в череде гостей и развлечений. Неспортивная форма ее тела не осталась без внимания пытливого материнского взгляда, а отец терпеливо считал ее калории, и радовался прибавке в весе, поощряя ее беззаботный отдых.

Ирина чаще уединялась с матерью, и он часто досадовал на вынужденное одиночество, и о дамских секретах. Отец открывал сервант, доставал бутылку, выпивая стопку коньяка, весело возвращался на кухню, обнимал дочь, приговаривая, что он знает все их секреты.

Ирина засыпая, мысленно разговаривала с Дмитрием. Ее бывшая комната теперь была тесна для фантазий любви, на кровати она уже не сворачивалась в клубок, как в детстве.

Она почувствовала, что с ее приездом все ждут каких-то перемен в жизни. Георгий пришел в гости с Любой. Он украдкой бросал взгляды на Ирину, и ждал дружеского объяснения. Ирина сказала ему, что у нее есть молодой человек. У Георгия заходили желваки на лице, он кивнул головой в знак того, что все понимает, но самолюбие его было оскорблено, оставляя ему другой шанс, остаться с Любой.

Теперь все проходило по взрослому, еще два года назад она была подростком, а теперь женщиной, привлекающая к себе внимание назойливых мужчин. Георгий спел горскую песню о любви, что готов, головой ударится о скалу, от любви. Все аплодировали, смеялись, и никто не плакал. Песня была шуточная.

Однажды молодые люди возвратились поздно. Георгий пожал руку, попытался обнять, как из-под руки появилась Люба, и подставила ему свою щеку. Отец Ирины увидев эту сценку свидания из лоджии дома, стремительно спустился по лестнице к ним с третьего этажа. Его лицо было бледно, губы сжаты. Он отошел с Георгием в сторону.

– Георгий, ты хороший парень, но без моего разрешения не встречайся с Ириной.

– Папа, ты не имеешь права так грубо с ним разговаривать, он ничего плохого не сделал, – вдруг Ирина смолкла, когда увидела отцовское гневное лицо. Она по – военному развернулась и ушла в дом. Мужчины продолжили недружелюбный разговор.

– Я думаю, что мы поняли друг друга, она взрослая девушка, и сама решит, кого выбрать, а провоцировать её на легкомыслие не надо.

– Согласен. – пообещал, ухмыляясь, Георгий.

Георгия после злополучного вечера, Ирина так и не увидела, поссорившись на день с отцом, который старался загладить вину перед ней, и только после его подарков она, по-детски, помирилась с ним.

Ирина опять уединилась с матерью перед отъездом, собирая чемодан в дорогу.

– Я хотела тебе сказать это раньше, но лучше поздно, чем потом, – начала разговор Елена Павловна. – Я ухожу от отца к Серго. Он еще не знает о моем твердом решении. Ты выросла…

– Так вот, отчего он пьет? – раздраженно произнесла Ирина.

– И еще Серго, родственник, Георгию, ты это знаешь.

– Зачем? В вашем возрасте! Эти игры в любовь.

– Ты когда-нибудь меня поймешь, как женщину, что значит проживать жизнь в состоянии загнанной домохозяйки. – Ирина взглянула на мать, и не нашла никаких признаков неопрятности, наоборот, перед ней стояла женщина в красивом платье, с модной прической, и четким подчеркнутым рисунком ресниц, яркой губной помаде, и на ногах легкие туфельки, а не стоптанные домашние тапочки.

– Никогда! Я вас ненавижу. Вы меня предали. Вы не любили друг друга, и не любили меня.

– Замолчи! Твой отец сам виноват. Я думаю, что ты, как взрослая дочь, меня поймешь?

– Ты меня обманывала все эти годы, объясняя, что живете по – человечески, то есть, тихо и счастливо. Дожили!

Ирина ушла в комнату, где проплакала в подушку всю ночь. Через день, купив билет перед отлетом самолета, улетела в Москву, а оттуда прибыла в плацкартном вагоне в Петербург. Дмитрий встречал на перроне вокзала с охапкой гвоздик. Она кинулась в его объятия, и плакала от счастья, шепча на ухо: «Я люблю тебя больше жизни!». Дмитрий не мог расслышать всех ее слов. Он был счастлив, как никогда, и не мог понять, за что его любят, безмолвно воспринимая ее слова, а её слезы вызвали в нем чувство мужского благородства, что он теперь в ответе за нее. Дмитрий крепко прижал к себе Ирину, и она успокоилась в его крепких объятиях рук.

Влюбленные становились ближе друг другу от постоянного присутствия. Дмитрий в счастливые минуты вспоминал ее слова, в чем он больше утверждался, и больше к обсуждению этих чувств не возвращался, считая, бесповоротно решенным вопросом настоящее объяснение в любви. Встречи с друзьями отошли на дальний план, теперь в жизни у него есть главное – семья и работа. Ирина находилась в ощущении обожания всего, что окружало их, забывая о словах, когда за их чувства говорили жесты, улыбки, и объятия.

Дмитрий, как счастливый мужчина был горд, что его любят, правда, так и не получив ответа, за что его любят. Она рисовала в воздухе большое сердечко и протыкала стрелой Амура, посылая ему воздушный поцелуй, когда он спускался по лестнице вниз, выходя из квартиры.

Он кратко припомнил два случая из жизни, когда он делал безуспешные попытки понравиться двум холодным красавицам, ухаживая за ними безответно.

Ирину поглотило чувство заботы о Дмитрии, выбирая модный фасон одежды, наряжая его, как свои детские куклы. Она засыпала, когда он погружался в сон, вздрагивая, тогда она сворачивалась калачиком под его руку, и крепко засыпала. Дмитрий часто пробуждался при ее беспокойном сне, и осторожно прикрывал уголком одеяла ее ноги.

Ирина в течение прошедших двух месяцев почувствовала себя защищенной от невзгод. Они часто говорили бессмысленные слова, осыпая беглыми и нежными поцелуями. Веселая очаровательность их отношений вызывала одобряющие улыбки.

Однажды на вечерней прогулке их окликнул прохожий, который держал в руке оброненный Ириной шарф.

– Это ваш шарф? – спросил лысоватый мужчина.

Ирина кивнула головой.

– Понимаю, сам был молод, рассеян, когда-то, желаю вам не терять время. Вы замечательная супружеская пара.