Михаил Учайкин - Роза на кресте

— Мне бы поговорить с госпожой Беннетт, — как можно почтительней произнесла Адриана. Она давно усвоил и взяла за привычку — спорить со слугами, а особенно демонстрировать свое превосходство над ними не стоило при первой встрече. Потом она, конечно, поставит девчонку на место, но не сейчас.

Девушка кивнула, сморщила тоненький носик, пренебрежительно окинув взглядом визитера, но все же разрешила переступить порог.

— Стойте здесь, — приказала она строго, ткнув пальцем впереди Адрианы, и подхватив юбки, умчалась вглубь дома.

Линсей Беннетт, высокая сухопарая дама, лет пятидесяти на вид, не заставила себя долго ждать, появившись перед нежданным гостем буквально спустя пару минут.

— Простите… — она выразительно приподняла бровь, пытаясь понять, кто перед ней — мужчина или женщина.

— Посланник бургомистра Адриана Кермит, — ответила та и протянула бумагу, вынув ее из-за пазухи и стараясь не замочить.

— Чем обязана вашему визиту? — спросила она не менее строго, чем ее служанка, даже не взглянув на королевский приказ.

Адриана снова спрятала на груди бумагу, дававшую ей определенные права, и затем подала ей клочок бумаги, где карандашом было начертано имя женщины, стоявшей перед ней.

Линсей улыбнулась, сделавшись сразу моложе лет на десять.

— Ребекка, — произнесла она, продолжая улыбаться, — узнаю ее каллиграфический почерк. Она моя двоюродная сестра по матери. Проходите…

И она указала на дверь комнаты, за которой, по-видимому, находилась гостиная.

Но Адриана не тронулась с места — она выразительно посмотрела себе под ноги, где уже образовалась лужа от его мокрого дождевика. Да и грязными сапогами ей не хотелось топтать начищенный пол.

— Мелани, — крикнула женщина. Несмотря на возраст, у нее оказался на удивление звонкий голос, как у молоденькой. — Принеси гостю полотенце, чтобы вытереться, что-нибудь из вещей господина Беннетта и тапочки.

Снова появилась молоденькая служанка. Она смущенно отвернулась, дожидаясь пока Адриана переодевалась, а затем забрала ее сапоги, дождевик, промокшую куртку и перепачканные грязью штаны, чтобы вычистить и просушить.

— Беннетт — это фамилия по мужу? — спросила Адриана, когда они расположились в гостиной в креслах напротив друг друга за чашкой чая.

— Да, — кивнула Линсей. — Это моих племянниц зверски убили, деверь лежит прикованный к постели, а его несчастная жена сошла с ума. И теперь я вынуждена отправить свою дочь во Флетбери, чтобы ухаживать за бедным родственником, хотя очень опасаюсь за ее жизнь.

— Девушка уже уехала? — испуганно спросила Адриана и чуть не облилась горячим чаем. Не хватало только еще одной смерти.

— Нет, Дезире еще дома. Лишь собирается в поездку, — покачала головой госпожа Беннетт. — Сами понимаете, почему мы не спешим. Страшно.

— Я могу составить компанию вашей дочери в поездке, — Адриана тут же предложила себя в качестве компаньонки. — В любом случае рядом со мной и под моей защитой ей будет спокойнее — бургомистр оправил меня расследовать обстоятельства гибели сестер Беннетт.

Линсей снисходительно ухмыльнулась, мол, девочка, тебя бы кто защитил, но в ответ согласно кивнула — ее Дезире, действительно, в компании этой уверенной в себе молодой женщины будет не так жутко, как одной.

— Я бы не хотела задерживаться надолго, — сказала Адриана, — и, как можно скорее, желала бы отправиться в путь, сейчас темнеет рано, а до Флетбери полдня пути. Но прежде, чем покину ваш гостеприимный дом…

— Утром, только утром вы отправитесь в путь, — перебила ее Линсей Беннетт твердым тоном.

Адриана согласно кивнула — это входило в ее планы, она планировала разговорить хозяйку дома и та расскажет все, что знала о своих племянницах. С чужими людьми легче делить постигшим горем…

Дезире Беннетт, приятная молодая особа, оказалась, видимо, небесам и Ребекке так было угодно, одного с Адрианой возраста, роста и примерно такой же комплекции, как она сама. И там, куда она направлялась, ее до этого никто не видел.

Это обстоятельство посланник бургомистра сразу решила использовать, как только увидела девушку, чтобы появиться в деревне Флетбери инкогнито. Точнее, вместо себя она решила подсунуть старосте Дезире, если та согласилась бы, а сама отправился бы к Беннеттам.

Она сразу же изложила девушке свой план, как только ее дом исчез из виду. Дождь хоть и кончился наконец-то, но благоразумная Дэзире решила отправиться в путь, как и Адриана, верхом, не желая ждать, когда дорога хоть немного подсохнет, чтобы можно было запрячь повозку, поэтому она даже вещей с собой взяла немного — только платье и смену белья.

— Но я никогда не занималась расследованиями подобного рода, — попыталась отказаться Дэзире.

Но Адриана привела множество доводов, поему она должна согласиться выдать себя за нее, и убедила…

— Нет ничего проще, — сказала она. — Вам придется только внимательно все выслушивать и запоминать, а потом мне рассказывать.

— Но мне не поверят, — попыталась привести последний довод Дезире.

— Думаете, мне верят, что я посланник бургомистра? — рассмеялась Адриана. — Даже бумага с королевской печатью не всегда спасает и мужское платье. Не верят.

— И как вы поступаете в таких случаях? — улыбнулась девушка, ставшая сразу невероятно хорошенькой.

— Честно выполняю свою работу, а главное хорошо, несмотря ни на что, — улыбнулась в ответ ей Адриана. — Поэтому предлагаю в ближайшей гостинице или постоялом дворе поменяться одеждой, чтобы во Флетбери тебе сразу отправиться к старосте, а тот, согласно королевскому приказу, должен обеспечить тебя комнатой в гостинице, если там таковая имеется, и поставить тебя на довольствие. Я же прямиком отправлюсь в дом несчастного господина Беннетта.

— А вы за больным, разбитым параличом, ухаживать сможете? — вдруг вспомнив, зачем ее послали к родственнику, испугалась Дезире. Матушка ей поведала, что сиделка, которой они до этого платили, наотрез отказалась ухаживать за господином Беннеттом, а другая запросила слишком много. Хоть их семья и не бедствовала, но сумма оказалась просто неподъемной.

— Смогу, — серьезно ответила ей Адриана. Он не солгал ни на йоту — в своей работе, чем только ей не приходилось заниматься, кем она только не притворялась. — Не переживайте. И обед приготовлю, чтобы больного накормить, и «утку» поднесу, и простыни перестелю. Да и сподручнее мне, «здоровому мужику», за которого я себя выдаю, будет за немощным ухаживать, чем вам, хрупкой девушке. А вы уж для меня расстарайтесь.