Изабель Шарп - Опасный алмаз

Говоря это, он извлек руку из — под пледа, украшенного цветочным узором, и сжал руку девушки сильными пальцами, глядя на нее сквозь темные очки.

Элизабет застыла с приоткрытым ртом, затаив дыхание.

— Договорились, — наконец, произнесла она, краснея.

Едва согласившись, она поняла, что слабость к этому человеку, сидящему напротив, привела ее прямиком в руки другого, более алчного и решительного. К человеку, который заставлял звенеть колокольчики тревоги в ее голове.

— А теперь скажи: тебе нравится Рок? — спросил Эйдан, опуская ее руку.

— Ну, он хорош для любой женщины: высок, красив, спортивен.

— Но тебе он не нравится? — вопросительно изогнул он бровь.

— Исходя из моего опыта, спортсмены не думают ни о чем другом, кроме результатов. Предпочитаю мужчин, у которых мозг развит лучше мускулов.

— Рок будет преподавать в Принстоне. Он не сказал тебе? — спросил Конли.

— Что? Преподавать в Принстоне? — повторила удивленная Элизабет, которая до этого момента боялась, что у Эйдана есть другой план атаки. Этот тип профессор? Тот ли это Рок, которого она знала?

— И также он Дэниел Александр, который пишет о приключениях Дирка Дэвиса, — сообщил Эйдан, глубоко вздохнув несколько раз.

Элизабет стала воплощением изумления. Рок — это Дэниел Александр? Человек, пишущий те блестящие детективы, которые она просто обожала?

— Мне так жаль, — простонала она. — Боюсь, я была немного предвзятой. Это потому, что при первом взгляде на Рока не думаешь о его умственных способностях.

— А о чем же?

О его сексуальности.

— А почему тебя так интересует, что я думаю о нем? — задала она встречный вопрос.

— Потому что прошлой ночью он был совсем разбит по твоей вине.

— Как?

— Да, я никогда не видел его в таком состоянии. Он казался раненым зверем. Это было впечатляюще.

— О! — Элизабет почувствовала странную нежность. — Если честно, не могу представить его в таком состоянии.

— Элизабет.

Раньше при звуке его глухого голоса ее охватывала непонятная дрожь, теперь же такого эффекта не было.

— Полагаю, что ты для него не просто сексуальный объект, — заявил Эйдан, удаляясь и оставляя растерянную Элизабет размышлять над тем, что она узнала. Возможно ли, чтобы Рок испытывал к ней такие чувства после пары невнятных встреч? Она решительно прогнала то тепло, что начало зарождаться внутри.

Опустила руку в карман, достала план дома. Нет, она не поддастся обаянию Рока. Верно, что этот мужчина был олицетворением секса. И он же был талантливым писателем, которым она восхищалась долгое время. И что? А если он окажется таким же, как все остальные мужчины, что она будет делать?

«Двадцать пять футов». Элизабет отметила на плане длину комнаты, и внезапно все эротические мысли о Роке исчезли из ее головы, вытесненные необычайным возбуждением. Может быть, она ошиблась? Элизабет проверила расчеты. Нет, никакой ошибки. Если вычесть ширину камина в соседней комнате, длина библиотечной стены должна равняться двадцати футам.

Элизабет рухнула в кресло и дрожащими руками сжала план.

Она нашла потайную комнату.

Да, она действительно нашла тайник!

Элизабет вскочила с кресла и вновь измерила длину стены библиотеки. Сколько раз она была в этой комнате, но никогда не догадывалась о том, насколько была близка к сокровищам семьи Монтклер! Значит, все, что написано в дневнике, было правдой. И среди драгоценностей есть Индийский алмаз.

В ее воображении возник сияющий восьмикаратный камень, продав который, она могла бы нанять квалифицированную сиделку для больной матери, купила бы милый домик в сердце Принстона. И наконец, смогла бы посетить Англию, родину своего обожаемого Шекспира — она так давно мечтала об этой поездке.

И как же ей попасть в потайную комнату, не вызвав ничьих подозрений? Сколько раз она наведет порядок в библиотеке, прежде чем кто — либо начнет интересоваться ее деятельностью? Рок, с внешностью невероятно сексуального атлета, который на самом деле был преподавателем и одним из любимых ее авторов, уже начал задавать вопросы.

Эйдан Конли, странный и таинственный хозяин дома, только что вышел из комнаты, и вряд ли скоро вернется, поэтому Элизабет подошла к книжному шкафу и вытащила первую книгу на полке. В фильмах тайники всегда открывались при помощи книги. Она постаралась отогнать от себя мысль о том, сколько же книг ей придется перебрать.

Если только…Взгляд ее упал на бюст Бетховена. Герой одного телевизионного спектакля всегда нажимал на голову статуи, чтобы открыть тайник. Возможно, и она могла бы начать с этого.

Мрамор был холодным и гладким. Она попыталась отодвинуть статую, аккуратно исследовала ее поверхность, стараясь нащупать трещины, или выступы, или…

— Счастливчик Бетховен!

Элизабет подпрыгнула и сжала руки в кулаки. У Рока была способность появляться в самый неподходящий момент. С усилием разжав кулаки, она улыбнулась ему, желая, чтобы мужчина, стоящий перед ней, не был таким мужественным, раскованным и эффектным. Всего пятнадцать минут назад она недоверчиво выслушала уверения Эйдана в том, что Рок влюблен в нее, и, уступая его просьбам, пообещала дать Року второй шанс.

Настроившись подобным образом, Элизабет ослепительно улыбнулась. Если он такой достойный человек, каким его описывал Эйдан, это был подходящий случай показать, что она готова поменять свое мнение о нем.

— Я смотрю, не покрыт ли он пылью.

— Возможно, я тоже запылился. Не хочешь ли проверить?

Улыбка Элизабет поблекла. Она предоставила ему шанс, а Рок упустил его. Она повернулась к книжным полкам, надеясь, что от вида ее напряженной спины он впадет в уныние и поспешит уйти. Но он, напротив, приблизился к ней так близко, что она почувствовала тепло его тела, и представила его самого без всякого труда. Ну почему интеллигентные мужчины не могут быть такими сексуальными и уверенными в себе?

— Мне жаль, Элизабет, — тихо сказал он глубоким голосом, в котором слышалось искреннее огорчение. Тепло его тела так ярко предстало в ее воображение, что она должна была взять себя в руки, до того ей захотелось оказаться сверху него.

— Поведение — это только привычка. Глупая привычка, от которой я стараюсь избавиться — слишком много времени я проводил с красивыми, но недалекими женщинами. Ты волнуешь меня…я признаю это. Я хочу сказать, твой ум возбуждает меня. Но, конечно, — он понизил голос, — и твое тело возбуждает меня. Знаешь, все же я мужчина.

Элизабет повернулась, уперев руки в бока, не удивляясь тому, что его взгляд тут же сфокусировался на ее груди.